(Из цикла рассказов "Латгальские мальцы")
*
Славка был пацан с выдумкой. Он постоянно что-то сочинял, фантазировал, экспериментировал, творил всякие пакости и сам же от них страдал.
Дождь лил как из ведра. Мы промокли, словно цуцики, и Славка предложил зайти к нему – переждать ливень. Зашли, он угостил меня чаем. Дома никого не было, и мы чувствовали себя свободно.
– Ты знаешь, а у меня есть настоящее оружие, – сказал Славка.
– Ну да! – не поверил я.
– Точно есть. Только папка не разрешает без него брать.
– Ну, значит, нет этого оружия, – изрёк я философски. – Есть, это когда можно потрогать. А если нельзя, значит нет.
– А я говорю – есть. И оно хранится в этом железном шкафу, и я знаю, где от него ключ.
– Тогда давай откроем и посмотрим, – настаивал я.
– А если папа с работы придёт и застукает нас? Знаешь, что будет?
Я не знал, что будет. Хотя некоторые опасения на этот счёт возникли. Папка у Славки был военным и очень серьёзным дядькой. В школе он преподавал военное дело. Мальчишки от него были без ума. На его уроках учились стрелять в тире.
– Да-а, – протянул я, – проблемы будут. Но он же офицер, фашистов бил. Должен понять будущих солдат.
В том, что мы будем военными, у меня сомнений не было. Этот аргумент Славку убедил окончательно. Он кинулся к шкафу, порылся на полке и вытащил ключ. Через минуту сейф был открыт. В руках я держал настоящую винтовку. Славка, как заправский стрелок, давал инструктаж:
– Вот, смотри: держать надо так. Приклад упирается в плечо, а это – прицел. Зажмурь один глаз, а вторым через прицел наводи на цель. Выбери цель!
Напротив меня, на крышке небольшого трофейного радиоприёмника, стоял гипсовый бюст Сталина.
– Вот это цель! Это же Гитлер!!! Мы будем его сейчас расстреливать.
Славке мысль понравилась. Он достал коробочку и вынул из неё пульку. Переломил винтовку пополам и засунул пульку в дуло. Выпрямил винтовку.
– Стреляй. Только целься Гитлеру в лоб.
Я долго целился, и по команде «Пли!» нажал на курок. Пуля попала Гитлеру в рот.
– Эх ты, вояка! Ну-ка, дай сюда.
Он быстро проделал манипуляцию с зарядкой, медленно поднял винтовку и выстрелил. Теперь пуля попала в глаз. Славка почему-то обрадовался и назидательно сказал мне:
– Видишь, как я могу? С десяти метров, в лёт, белке в глаз!
– Не белке, а Гитлеру. И мы договаривались не в глаз, а в лоб. Ну-ка, дай теперь мне.
После выстрела я долго смотрел на «фашиста» и не мог понять, куда попал.
– Эх ты, мазила! Даже в немца попасть не можешь. Дай сюда!
Его выстрел оказался точней, и нос Гитлера отлетел на пол. Мы обрадовались:
– На, фашист, получи! Гад ты ползучий!
Моя пуля опять улетела в радио. На жёлтой сетке было уже два отверстия. Славка с досады всадил в Гитлера ещё одну пулю, и тот рассыпался на куски.
– Всё, гад, ты получил сполна. Война проиграна. Мы победили! Ура-а-а-а!!! – завопили мы, очумев от радости. И в ту же секунду застыли. До нас дошло, что мы сделали что-то не так. Славка затравленно смотрел на куски Гитлера и бубнил:
– Всё, мне конец... папка меня убьёт...
– Не убьёт, – успокоил я его, – он у тебя военный. Поймёт. А потом, мы же с тобой Гитлера убили!
– Да не Гитлера... Сталин это, – обречённо прошептал друг.
– А что же он, зараза такая, на Гитлера похож? У, гад, усы отрастил! Если бы не усы, я бы ни за что не подумал, что это фашист. Так, Славка, не дрейфь, щас уберём.
Через десять минут всё было чисто. Винтовка в сейфе, ключи на месте. Куски Гитлера-Сталина мы собрали в газету «Советская Латвия», вынесли к озеру и утопили. Порядок был идеальный. Выдавали нас только две дырочки в радиоприёмнике. Довольные своей оперативностью, мы покинули поле боя. Славка при этом прихватил трофей – заначку в три рубля из-под Гитлера. На них мы отпраздновали победу.
А вечером Славку ожидал «Нюрнбергский процесс». Он получил по-полной и за Гитлера, и за Сталина. Будь они неладны, эти вожди! Такого бойца потеряли...