Искушение

Алевтина Крепинская
Бабушка Лана была стара. Пожалуй, даже, слишком стара. Ей шёл девяносто пятый год. Мало кому посчастливится дожить до такого возраста. Хотя… Счастье ли это? Вряд ли бывает счастливая старость. Может быть умиротворение, покой, когда ничего не болит и о них не забывают родные. А счастье? Какое же может быть счастье, когда всё в прошлом?!  И что же это за жизнь такая, если она ограничивается одной квартирой, пусть даже и очень большой? Какое же это счастье, когда солнышко видишь только из окна, а на улице не был много лет?

Тем не менее, бабушка жила и умирать не собиралась.
- А что мне это солнышко? Зачем мне улица? – говорила она, - Мне и дома хорошо.


Оля же, наоборот, была в том возрасте, когда казалось, что всё будет впереди. Она была студенткой, с интересом училась и уже видела себя работающую врачом в одной из известных клиник.


Этих двух разных женщин, юную и очень старую, свела судьба, за что они обе были ей благодарны. Бабушка Лана за то, что Оля скрасила последние  годы её жизни, ухаживая за ней, потакая её капризам. Оля же была благодарна за то, что получила возможность жить в нормальных условиях и учиться в институте. Пять лет они вместе. И, если бы тогда, пять лет назад, Оле не попалось бы объявление с предложением ухаживать за престарелой женщиной, она вряд ли смогла бы закончить институт. Она приехала в Москву из небольшого провинциального городка. Конечно, её родители очень хотели, чтобы их дочь получила высшее образование и стала врачом, но испытывая постоянные финансовые трудности, не могли выделить деньги на её учёбу и проживание в Москве. Поэтому сразу же, поступив в институт, Оля занялась поиском работы. 

«Приглашаю женщину для ухода за престарелой, с проживанием» Так было написано в объявлении. Оля позвонила по указанному телефону и получила приглашение на собеседование. Квартира находилась в удобном месте, хотя и далеко от центра, но зато рядом со станцией метро.  «Отсюда будет удобно добираться до моего института, - подумала она, - было бы хорошо, если бы всё получилось»

Оля с удивлением посмотрела на женщину, открывшую ей дверь. Она не была молодой, но и не походила на ту, которой требуется уход.
- Проходите, - сказала женщина, и, заметив Олино замешательство, добавила, - Нет, уход требуется моей свекрови, а я живу в другом месте.

Комната, в которой находилась старуха, была большой, с большим, но завешенным тяжёлой шторой, окном, с массивным шкафом и большим круглым столом. Старуха, обложенная подушками, полулежала в своей кровати, рядом с которой находился специальный стул-туалет.
- Это её трон, - сказала сноха, - могла бы и в туалет сама ходить, так не хочет, ленится. Она не парализованная, и ходить вполне могла бы, если бы захотела.
- Могла, могла…, - повторила старуха, - вот доживёшь до моего возраста, тогда и увидишь, что хочется, и что не хочется.
- Да я, наверное, и умру в невестках, - ответила сноха, - мне до вашего возраста не дожить.
- Каждому своё.., - сказала старуха и посмотрела на Олю, - Пришла сиделка?

Екатерина Алексеевна, так звали сноху, представила Олю старухе. Та посмотрела и удивилась: молодая больно. Захочет ли такая к ней прислушиваться? Но что-то подсказывало ей, что Оля именно тот человек, который ей нужен.
- А меня Руслана Викторовна зовут, - представилась старуха, - но тебе, Оля, я разрешаю называть меня бабушкой Ланой.



Последние пять лет с бабушкой Ланой жила  Екатерина Алексеевна, вдова её сына, которая и открыла  Оле дверь. Будучи женщиной уже не молодой, сноха с трудом управлялась по хозяйству, и как казалось бабушке Лане, не могла обеспечить полный порядок.
- Да она и в молодости нерасторопной была! – говорила бабушка, - Я в её годы со всей квартирой управлялась сама, никто мне не помогал. А ей, видите ли тяжело!

Их жизнь проходила в постоянных ссорах, выяснении отношений и упрёках. Поэтому бабушкину идею взять себе помощницу, сноха поддержала. Ей было легче оплачивать уход и присмотр за свекровью, чем самой за ней ухаживать. Тяжёлые годы прожитые Екатериной Алексеевной вместе со свекровью сразу после замужества, наложили отпечаток на всю жизнь. Руслана Викторовна не скрывала, что не такую невестку она хотела. Дружбы, а тем более, любви между ними не было. Зато, как считала Екатерина Алексеевна, она получила хороший урок того, как не должна вести себя свекровь. И этот урок в будущем помог ей строить свои взаимоотношения со своей невесткой. 

Передав Оле все дела, она тут же покинула квартиру и отправилась жить к сыну.

Вначале Оля боялась, что и к ней бабушка будет придираться. Так-то оно и было бы, но у Оли получалось всё переводить в шутку или не обращать внимания на придирки. Она поняла, что бабушке надо всячески угождать, и она угождала. Это была одна из важных частей её работы.  А что делать? Какие можно претензии предъявлять к угасающему человеку?      

Особенно капризничала бабушка Лана по поводу питания. Ела она как птичка, но изводила своими просьбами и придирками сильно. Ей ничего не стоило вечером, перед сном  заявить, что на завтрак она хочет то или иное блюдо, продуктов на которое в доме не было, а утром с упрёком сказать:
- Я же говорила, что надо приготовить на завтрак!

Возвращаясь из института, Оля покупала нужные  продукты и на следующий завтрак подавала желаемое блюдо.
- Что ты мне даёшь? – опять с негодованием спрашивала бабушка Лана.
- Так вы же просили это приготовить…
- Я это вчера хотела. А сегодня я это не хочу!

Или:
- У тебя этот раз плов получился не вкусный. Я не буду его есть. Ты можешь его сама съесть, а мне завтра приготовь новый. Мне плова хочется.

Поначалу Оля готовила вновь и вновь, пока не услышит одобрение от бабушки, потом поняла, что всё это бесполезно. Забракованный плов или какое другое блюдо она подавала на завтра, как вновь приготовленное, и слышала от бабушки Ланы:
- Вот видишь, можешь готовить хорошо, когда захочешь. Надо стараться, а не готовить кабы как. Со мной этот номер не пройдёт.

Важно было изо дня в день соблюдать определённый порядок, заведённый самой бабушкой. Утро начиналось с подмывания и умывания. Затем расчёсывались волосы и заплетались косы. Затем завтрак в постель, который у бабушки должен был начинаться в девять часов. Долгое время Оля добивалась изменения этого графика, так как в девять часов она уже должна быть на занятиях в институте. Целый год пришлось опаздывать, пока бабушка всё же не согласилась раньше начинать свои процедуры.

Постепенно она приспособилась к бабушке, а за пять лет их совместной жизни бабушка Лана стала для Оли, как родная. Оля и сама чувствовала бабушкину привязанность к себе. Особенно это было видно после недолгих Олиных отлучек к родителям, когда её подменял кто-то из бабушкиных родственников.

- Ты, Оленька, только не рассчитывай на наследство, - сказала как-то бабушка Лана, - эту квартиру я уже давно переписала на внука. А всё что у меня есть предназначено для моей правнучки, названой в честь меня Русланой.

Оля и не рассчитывала. Она была рада жить в нормальных условиях, а тех денег, что ей платила бабушкина сноха за уход, вполне хватало  на  расходы и даже оставалось немного на посылки с подарками родным. Но она понимала, что всё это есть у неё до тех пор, пока бабушка Лана жива. Поэтому делала всё, чтобы та прожила как можно дольше. Оля и Бога просила об этом в своих придуманных ею же молитвах.

- Ты, Оленька, от меня не уходи, - просила бабушка, - мне  уже недолго осталось, вот столетие встречу, и всё…

Но встретить столетие ей не удалось. Было ей девяносто восемь с половиной. Умерла тихо, во сне. Утром Оля подошла, чтобы выполнить обычные утренние процедуры и, сразу приоткрыв дверь, почувствовала  э т о.    

Была весна. Впереди у Оли защита дипломной работы и окончание института. Хорошо, что бабушкин внук разрешил ей пожить ещё немного , до того времени, пока исполнится сорок дней со дня бабушкиной смерти. Этого Оле как раз хватало на окончание института.

Несколько раз с внуком приезжала и Екатерина Алексеевна. Они планировали ремонт и обустройство квартиры. Сюда должна въехать семья Русланы, дочери бабушкиного внука, то есть внучки Екатерины Алексеевны и правнучки бабушки Ланы. У Руслуны недавно родилась двойня.   
 
Однажды Екатерина Алексеевна приехала с Русланой.
- Лана, этот ключик от сундука, бабушка  просила передать тебе. Она сказала, что всё, что ты там найдёшь, это твоё, - Екатерина Алексеевна протянула внучке ключик и они подошли к сундуку.
- Бабушка! Этот сундук привлекал моё внимание в детстве, но бабушка Лана не разрешала к нему даже приближаться. А теперь он мне не интересен. Я знаю, что тут у неё хранится, - ответила Лана.

Замок в сундуке видно не открывался длительное время, и сейчас женщины его открыли с большим трудом. Оля с удивлением увидела там старые афиши, вырезки из журналов, альбомы с фотографиями, театральные костюмы. Она знала, что в молодости Руслана Викторовна была актрисой. Ей пророчили большое будущее на сцене, но выйдя замуж, в угоду мужу, она бросила театр. Бабушка Лана часто вспоминала эти яркие свои годы, но никогда не говорила, о том, что остатки этих лет хранятся в  сундуке, который находился в комнате старухи, но всегда был закрыт.

- Я думаю, что место этому сундуку на свалке, - сказала Лана, - давай вытащим альбомы с фотографиями, а остальное выбросим. Представляешь, какая там пыль?!

- Оля, пожалуйста, по немного выноси этот хлам в мусорные баки, - уходя, попросила Екатерина Алексеевна.

Оля, наоборот, очень заинтересовалась вещами, она начала всё рассматривать и представлять, какая интересная, хотя и очень короткая была театральная жизнь у бабушки Ланы. Афиш было много, и Руслану Викторовну можно было узнать на них только по имени. Какая же красивая она была! Оля весь вечер провела у сундука, с восхищением рассматривая всё там находящееся. Её внимание привлёк весь в блёстках театральный костюм. Оле неудержимо захотелось его примерить, и она, надев платье, подошла к зеркалу. «Какая красота! – подумала она, - вот только веера не хватает». Она подошла к сундуку и начала вновь перекладывать содержимое. Но веера там не было.  Зато, она нашла маленькую, такую же блестящую, как и платье, сумочку. Вновь подошла к зеркалу. Красиво! Разве можно такое выбрасывать? «Я буду хранить его, в память о бабушке Лане, - подумала Оля, - А сумочка такая махонькая, как игрушечная, наверное, и не открывается»
Но сумочка открылась, и Оля обнаружила там диадему из бриллиантов, завёрнутую в шёлковый носовой платок с инициалами бабушки Ланы.

Диадема была необыкновенной красоты, и Оля сразу поняла, что стоит это украшение очень большие деньги. Она держала диадему в руках и думала о том, что это её шанс в жизни. Она, наконец, не будет с ужасом думать о будущем. Эта находка вырвет её родных из нищеты, и все будут счастливы.
Разве она не может взять эту диадему? Разве ей не поручили выбросить всё в мусорные баки?

Но что-то ей подсказывало, что диадема не принесёт ей счастья. «Нет! – думала она, - это не мне предназначалось, я не должна брать её…» И тут же возникали другие мысли: «Но, ведь, тот, кому  предназначалось, отказался от этого…»  И ещё: «Я же не ворую. Я должна взять… У бабушкиных родственников есть всё, они не в чём не нуждаются. А я? А мои родственники? Должна же быть у нас нормальная жизнь? Разве мы её не заслужили?»

Ночь Оля спала плохо. Только под утро ей удалось крепко уснуть. Ей снилась её родная бабушка Устинья, которая часто говорила всем: «Жить надо честно и не грешить. А то за грехи наши рассчитываться придётся нашему поколению». Что-то подобное бабушка Устинья сказала и в Олином сне. Поэтому проснулась Оля с твёрдым намерением сказать о диадеме Екатерине Алексеевне. И от этого решения Оле сразу стало легче. Она позавтракала и ушла в институт. Весь день у неё было хорошее настроение и она почти не вспоминала о бабушкином сундуке.

А вернувшись домой, она обнаружила в почтовом ящике письмо от мамы. Мама скучала по ней и часто писала письма, интересовалась Олиными делами и описывала новости в семье. Вот и сейчас мама подробно описала последние события. Сообщила, что всё у них там хорошо,  и младшая Олина сестричка порадовала своими успехами в учёбе, закончила школу с золотой медалью. И тут же посетовала, что ей бы прямая дорога в институт, но не смогут они найти средства на учёбу. «Но ничего, - продолжала писать мама, - пойдёт работать и будет заочно учиться»

«Куда же она пойдёт? – думала Оля, - У неё слабое здоровье, ей даже санитаркой в больнице будет трудно работать, да и сколько платят этим санитаркам?»

И опять Оля провела бессонную ночь. А утром оделась и поехала в ломбард оценить диадему. В отделе оценки очереди не было, и Оля прошла сразу к ювелиру-оценщику. Она уже открыла сумочку, чтобы достать диадему, но тут же спохватилась.

- Я… У вас можно оценить старинное украшение?
- Конечно! Показывайте! Но эта услуга у нас платная. Смотрите прейскурант.
Оля посмотрела. Деньги у неё были, она могла оплатить оценку, но… Ей стало страшно. «Что я скажу, если спросят, откуда у меня это?» - думала она.

- Хорошо, я приду позже,- ответила Оля оценщику и вышла на улицу.   

Вечером она позвонила Екатерине Алексеевне.
- Ой, Оля! Да это никакие не бриллианты! Я знаю эту диадему. Это простые стекляшки! Бижутерия! – заверила та, - она у Русланы Викторовны с театра осталось. Диадема не имеет никакой ценности, а сохранила она её только, как память. Если тебе жалко выбрасывать, то можешь её взять себе.

Ну, вот! Всё оказалось просто. И всё стало на свои места. И не надо решать никакую дилемму. Оля посмотрела на диадему. Какая же она красивая! Ну и что, что это не бриллианты?  Она усмехнулась: «И почему я решила, что это бриллианты? Ведь, в жизни их никогда не видела. Хорошо ещё, что оценщику не показала!»

Оле жалко было выбрасывать бабушкины вещи и из сундука почти всё перекочевало в Олины чемоданы. И уехало в её родной город. 
    

Продолжение http://www.proza.ru/2011/10/19/443