Быстров МС г.Чита, 2011г.
Ч Е Т В Ё Р Т А Я В Л А С Т Ь В Д Р Е В Н Е М ,
С О В Р Е М Е Н Н О М И Б У Д У Щ Е М О Б Щ Е С Т В Е
Владеешь информацией – владеешь миром
Власть –
а) политическое господство;
б) система государственных органов;
в) абсолютная цель, как способ максимального
проявления своей свободы (воли);
г) в общем смысле: способность и возможность
оказывать определяющее воздействие на людей с
помощью каких-либо средств – авторитета, насилия,
воли, права (государственная власть, родительская и пр.)
Если кому-то из вас приходилось бывать в южных странах и наблюдать там миграцию саранчи, то наверное вы заметили, а может и удивились тому, как дружно всё огромное облако поворачивает в ту или иную сторону. Для натуралистов это явление долгое время оставалось загадкой, пока специальные исследования не выявили, что главной управляющей силой является общественное мнение. Вполне допускаю, что по отношению к насекомым такое словосочетание «режет слух», и тем ни менее это так. Все особи с краёв облака обозревают пространство и просто «кричат» о том что видят – опасность, наличие и состояние кормовой базы и пр. Вся эта информация встречается в центре, где анализируется центральной группой. В ней в какой-то момент образуется решающее большинство «одного из направлений» и поворачивает в ту сторону, и сразу всё облако сворачивает туда же.
И здесь возникает вопрос: почему крайние особи, увидев сочный луг, не летят туда сразу, а ждут решения центральной группы? И ещё: почему саранча летает обязательно плотной стаей, ведь порознь прокормиться было бы легче? Ответ не менее интересен. Оказывается, у всех стадных существ работают особые правила выживания, являющиеся общими для всей природы, в т.ч. человеческих обществ:
а) занимая конкретное поле и не трогая соседние, стая как бы предлагает всем остальным «мирно» покинуть это место, благо рядом есть почти такие же;
б) перемещаясь плотным облаком, стая ограничивает количество одновременно нападающих хищников, и опасности подвергаются только крайние особи;
в) каждое существо вырабатывает что-то особое (звук, газ, жидкость, правило поведения…) которое в большой группе становится невыносимо для хищников, но к которым лучше всего приспособлена именно центральная группа (элита);
г) все особи стада (стаи) постоянно обмениваются информацией (звуковой, запаховой, электрической, жестовой, тактильной, цветовой…) что обучает их мыслительной и поведенческой гибкости, а так же созданию признаков выделения элиты, наиболее важных на данный момент.
Итак, в основе любой власти лежит способность получать информацию, анализировать её и выделять главное для сообщения всем соплеменникам; которые, в свою очередь, постоянно общаясь между собой, анализируют способности данного претендента на власть и, если видят их достаточно высокими, дают право на власть. Это юридическое оформление права очень важно, потому что в сложной для племени (стаи) ситуации у них не будет времени для раздумий, и необходимо будет беспрекословно подчиняться вожаку. Причём их жизнь будет зависеть от того, насколько точна была их информированность в спокойное время и насколько правилен был анализ её. Отсюда понятно, что стремление индивидов получать наиболее полную информацию и правильно ею пользоваться (любопытство – наблюдение – сравнение – анализ и синтез – сомнение – вывод) – заложены на «генетическом» уровне.
Повседневная (спокойная) жизнь поддерживается волей общественного мнения, в котором стирается грань между властными структурами. Оно одновременно создаёт законы – традиции, обычное право (lex mosque – закон и обычай); наблюдает за их исполнением в форме постоянного общественного контроля; судит - смех, негодование, презрение. В это время исполнительная (оперативная, быстродействующая) власть носит рекомендательный характер, допускает методы проб и ошибок, где общество само определяет грань допустимого. В стрессовой же ситуации исполнительная власть выдвигается на первое место, прекращаются эксперименты и новое законотворчество, а для передачи информации часто создаются специализированные каналы. В этот момент всё подчинено главной цели – выходу из стрессовой ситуации и возвращению к привычной жизни.
Современное человеческое сообщество устроено более сложно и разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную, чаще всего, постоянно. Кроме того власть может быть:
а) внутренней (выборной, избранной) инициированной самим подвластным обществом;
б) внешней (насильной, агрессивной) подчинившей общество своей воле;
в) смешанной (согласованной, лояльной) когда или внешняя сила допускает элементы самоуправления, или внутренняя передаёт внешней часть своих полномочий;
Так же разнообразна сила (как первичная заявка на власть) которая может быть: физической, интеллектуальной, моральной, психологической, информационной, технической, материальной, монетарной и др. Это та «одёжка», по которой заявителя встречает общественное мнение.
Проявление агрессивной (чужой) власти тоже может рассматриваться как частный случай общественного мнения (ОМ, ВОМ), т.к. агрессия абсолютная, полностью отвергающая права и обычаи подвластного общества, не имеет смысла. Ведь известно, что не только человек, но и любое животное (и даже насекомое) при жестоком с ним обращении предпочтёт умереть (например отказавшись от пищи) если не сможет убежать от агрессора или убить его (загнанная в угол кошка превращается в тигра). И наоборот, постепенным дружеским общением можно приручить любое существо и подружиться с ним настолько, что при необходимости оно не задумываясь отдаст за вас жизнь.
Русское слово воля (волость, власть) происходит от языческого бога Волоса (Волокс, Волосень, Велес, Вал, Вол, Вел) – бога волоков и тягловых животных. Это очень древнее индоевропейское слово, давшее имена богам: Вал, Ваал, Валакхильи, Велняс, Велс, Велунд, Вельзевул, Волокан, Волх и др. Подобное значение до сих пор широко распространено и в романских языках: welle – волна; wille – воля; wall – стенка, борт; wale – вельс; walk – вести, тропа; vale – долина, жёлоб; value – цена, стоимость; valid – сильный, крепкий; wave – волна; way – дорога, путь, обычай; weal – благосостояние; well – хорошо, значительно, далеко, водоём; while – время; whole – весь, целый; wooll – шерсть, волосы (для плетения канатов); wheel – колесо, ворот, штурвал; whale – кит; navale – гавань, док, верфь, корабельные снасти; и т.д.
Наши словари, называя Волоса (Велеса) скотьим богом, и не исследуя истинное значение этого понятия, относят его ко всем домашним животным, что неверно в корне. Само слово skot (scoth) в древности обозначало транспортное средство, искусственное сооружение, о чём говорят и нынешние его трактовки: ski – лыжи, полоза; scotia – скоция; scoot – мчаться; scetch – эскиз; skaphe – лодка; skeleton – каркас; skew – уклон; skiff – ялик, лодка; skaphos – судно; scotch – черта, клин, томоз; scow – шаланда; scuttle – люк судна; scout – разведчик (о судне); scouts – ковш; scull – весло, грести; school – школа;
Современное значение слова власть (а равно и большинство древних цивилизаций) впервые проявились именно на торгово- миграционных волоках. Это и понятно. Ведь именно здесь создавались и активно эксплуатировались искусственные сооружения (волоковые полоза, склады, причалы, верфи), выводились и обучались тягловые животные, здесь были востребованы самые разные ремёсла и здесь же впервые возникли излишки товара и валюты – общественная казна.
Конечно те или иные формы власти развивались и в других местах. Чаще всего власть центральной группы (элиты) переходила старейшинам или Совету старейшин – прообраз законодательной власти. Для оперативного управления избирался староста (старшина) – исполнительная власть, а по мере усложнения судебных процессов стали избирать и судей. А так как спорные вопросы возникали и между отдельными обществами, то для их решения возникает новый тип судьи (межродовой, межплеменной, межэтнический) которого приглашали из дальних земель – незаинтересованный и независимый. Чаще всего на эту должность приглашали человека обладающего некими особыми знаниями (волхв, жрец, маг, чародей…) И это владение особыми знаниями наиболее сильно отличает человеческие структуры власти от таковых животного мира. Вначале их избирали на ограниченный срок (2-9 лет) но иногда общественное мнение ослабляло свой контроль и доверяло эту должность его наследнику, что постепенно делало судебную власть наследственной. Однако развитие техники, капиталистических отношений и монетарной экономики ослабило влияние этих знаний и уравняло шансы светской власти.
Претендент на власть почти всегда относится к центральной группе общества (элите), а в случае революционных изменений – к элите «группы поддержки». Элита – это основа любой общественной формации. В ней концентрируется общественное мнение, выделяются главные цели и проблемы, определяются способы решения – и всё это делается строго в рамках существующих традиций. Иными словами, элита – это наиболее консервативная часть общества, его социальный «генофонд». И хотя в неё, как и в другие слои общества, входят представители всех имеющихся «сил», тремя её основными признаками являются:
а) более лучшая индивидуальная способность к запоминанию и обработке информации;
б) более лучшая способность к общественной обработке информации;
в) способность выделить и сохранить наиболее характерные признаки принадлежности к данному обществу.
Последнее необходимо для ослабления центробежных и усиления центростремительных сил, для защиты при определении «свой – чужой». Ведь для эволюции (или Бога) очень важно чтобы вся природа стремилась к разнообразию форм, но с тем условием, чтобы это разнообразие было дискретным (групповым), способным стабилизировать генотип и (или) социокультуру.
На этом, первичном этапе развития, элита (истинная) понимается как лучшая среди равных, когда ещё невозможно провести достаточно чёткую границу между лучшими и «и худшими»; так как для общества важны разные способности, которые никогда не соберутся в одном индивидууме. Например, человек, обладающий исключительной памятью, никогда не станет столь же хорошим логиком – и наоборот; а имеющий отличную долговременную память будет иметь проблемы с памятью кратковременной; мудрецу никогда не стать хорошим полководцем, а поэту – хозяйственником.
Общество – это очень сложная колебательная система с внешними и внутренними элементами саморегуляции. Те или иные границы в нём постоянно, то ослабевают, то усиливаются. Это касается и разграничения признаков элитарного отбора – чем больше их количетво, тем более элита разнообразна (в пределах данного общества) и тем более она жизнеспособна. Если же в обществе включаются элементы искусственного отбора по одному или нескольким признакам, то снижается его выживаемость в отборе естественном. Например, у людей долгое время существовало усиление такого признака элитарности, как знатность рода (древность рода, количество в нём избранных, владение источниками сакральной информации…) что сильно снижало жизнеспособность элиты, бывало до полного вырождения фамилий.
Но более ощутимую границу создало усиление имущественного ценза и монетарной экономики. Так как многие представители первичной (истинной) элиты – люди достаточно обеспеченные, то происходит некоторое смешивание понятий, и имущественный ценз становится одним из показателей элитарности, иногда становясь главным, а то и единственным. Это явление (как и другие однобокие усиления) приводят к усилению псевдоэлиты, главные признаки которой – сужение элитарного разнообразия, ослабление обратной связи с обществом (общественной критики и самокритики) и усиление родственного наследования «элитарности». Для элиты создаются привилегии выше элитарной потребности, отбор в неё из общества искажается и сокращается, а пополнение псевдоэлиты происходит по родственному наследованию. А так как этим наследникам звание элитарности (а иногда и власти) достаётся без борьбы, без напряжения умственных и физических сил, то они ослабевают и «тупеют», делая слабой всю элиту. Если это продолжается достаточно долго, то происходят революционные изменения, в которых значительная часть псевдоэлиты и всего общества (иногда до 90%) обречены на гибель.
Чаще всего появлению псевдоэлиты предшествует потеря сакральной (или специальной) информации, следствием чего является искажение воспитательной и образовательной системы общества.
Информационная структура власти есть в любом обществе. На примере с саранчёй это слой между центральной группой и наружними наблюдателями, сигнал от которых не всегда может достигнуть элиты без передаточных звеньев. В этом случае на посреднике (трансляторе) лежит очень ответственная задача – правильно сигнал понять и без искажения передать его дальше. Этот механизм оттачивается постоянной практикой, и лишь в общих чертах сохраняется в подсознательной памяти. Любое его нарушение ведёт к искажению информации со всеми вытекающими последствиями. Саранча достигает информационной точности за счёт множественных повторений. Элиты некоторых других сообществ пошли по пути узкой специализации (сигнальщики, солдаты, кормильцы…) создавая для связи с внешним миром (и внутренним межгрупповым) специальные каналы. Это сразу освобождает от прежних обязанностей довольно большую часть индивидов, обучение которых прекращается, и они превращаются в безграмотный слой, не способный участвовать в формировании элиты.
Такое явление вполне нормально и, по сути, является превращением количества в качество. В идеале оно должно снизить объём потребляемой энергии и нагрузку на окружающую среду, создать элемент расхождения признаков и новое общество (социум, подвид), но так происходит не всегда. Иногда «сброшенная» часть общества не находит свою нишу и погибает. У людей, например, снижение доли частной собственности (а равно и укрупнение её) снижает количество внутривидовых конфликтов и разучает находить способы их разрешения, что прямо экстраполируется на всё общество. И, к сожалению, этот механизм всячески поддерживают многие представители элиты, снижая для себя конкурентную нагрузку. А мы уже знаем, что такой путь усиливает псевдоэлитарные свойства власти и снижает жизнеспособность элиты.
Современное человеческое сообщество находится на стадии усиления исполнительной власти (сужения её и сокращения количества управляющей элиты). Причины этого лежат, в первую очередь, во всё увеличивающейся вероятности глобальных катастроф, различного характера. А так же в нашем, возможно ложном представлении, будто техническое развитие считается априори признаком унификации и централизации. Если бы человечество не пошло по пути технического развития, то вероятнее всего разделилось бы на различные виды, способные жить на воде, под водой, под землёй и пр. Но человек выбрал технику, и теперь с её помощью надеется освоить все природные ниши. Причём, с одной стороны, пытается встать на путь технической дивиргенции (расхождения), а с другой – прилагает все силы к созданию однообразного, унифицированного, человека (и общества), способных жить в условиях заданной программы. Высокая централизация технических средств позволила элите стать не только полностью независимой от остального общества, но и свободно манипулировать его представителями при помощи средств массовой и специальной информации. А это позволяет предположить, что уже в ближайшую тысячу лет вновь возникшая суперэлита освободится от профанированного (здесь – технически отсталого) общества и начнёт развиваться как самостоятельный вид.
Однако на этом пути суперэлиту поджидают серьёзные проблемы. Всё больше отрываясь от первичной земной природы, она всё больше будет ослаблять и природные способы оздоровления организма, и её жизнеспособность будет зависеть от скорости цивилизованности. И вполне вероятно наступление такого момента, когда уже невозможно будет вернуться к естественным принципам оздоровления, а искусственные ещё будут недостаточно сильны.
Выход из этой ситуации представляется не в бездумном сбрасывании «безграмотного» общества, а в предоставлении ему особых регионов (резерваций) для самостоятельного развития, с расширением экспериментальных форм развития при чёткой страховой поддержке. Однако ясно, что нынешняя элита (псевдоэлита) слишком слаба для правильного понимания ситуации, и самостоятельно на такие расходы не пойдёт. И вот здесь-то многое будет зависеть от нашей «четвёртой власти», которая должна найти в себе силы и стать по-настоящему независимой ни от элиты, ни от основной массы общества. Фактически речь идёт о её особом уровне грамотности и создании собственного элитарного общественного слоя в противовес абсолютизированным элитам (монетарным, техническим и пр.). Ведь всё развитие природы основано на принципе первичного разнообразия, но разнообразия дискретного (группового), и возникновение любой новой группы этому не противоречит, тем более если она заполнит потерянную нишу гласности.
Любое, достаточно большое (в т.ч. разнообразное) и долго существующее общество, в основе своей нравственно, т.к. имеет механизм самоочищения – общественное мнение (общественную критику), способное работать только в условиях максимальной открытости. И наоборот, как только какой-то человек (общество, группа…) смогут обеспечить скрытность своих действий, так сразу их нравственные основы начинают искажаться. В современном человеческом обществе скрытность действий очень высока. Однако в настоящее время практически, и даже теоретически, невозможно представить его достаточно открытым, потому что высокая взаимная агрессивность не позволяют объективизировать понятие нравственности, т.е. рассматривать её с точки зрения общественной пользы. Вот в этих условиях, когда всё общество не может быть высоконравственным, эти идеи должны (могут) быть декларированы частью его, даже если она не относится к сложившейся элите. Впрочем, вопрос не в том – должны или не должны – а в том существует ли механизм, способный создать эту новую, независимую, элиту. Ведь в нынешнем, высокомонетарном обществе, независимость в немалой степени определяется наличием денег, которых не заработать «гласностью и честностью». Но, может быть, эти средства закладывать в бюджет? Ведь при «развитом социализме» так и было.
И здесь всё упирается в два основных вопроса современности: а)желания элитарной группы (наличия воли) усилить для себя общественную критику; б)признания того, что идеи «однообразного общества без границ» оказались ложными, и что те или иные формы группового разнообразия (государства, нации, религии, культуры, школы…) должны существовать всегда.
От решения этих вопросов будет зависеть степень «государственной политики» и усиление государственной элиты, что, по идее, должно стимулировать развитие элитарной самокритичности. Конечно, противники такого пути будут утверждать, что всё это приведёт к новой напряжённости и новому витку гонки вооружений. Но если учесть, что вместе с групповыми элитами будет развиваться и общемировая элита (истинная), которая, в силу своей образованности, прекрасно видит все плюсы и минусы технического развития, то эта опасность сведётся к минимуму. И первым шагом на этом пути будет способность каждого из нас (как представителей элиты, так и «профанного» общества) понять, что все мы находимся «в одной подводной лодке» и по отдельности не выжить никому.