Виталию было далеко за тридцать. Он обладал правильными чертами лица и при среднем росте был вполне крепок. Его жизнь шла привычно одинокая, успешная, размеренная, обеспеченная и предсказуемая. Менять ничего не хотелось. Даже город, хотя иногда так и подмывало свернуть дела и сорваться в столицу насовсем. Виталий знал себе цену и личные отношения планировал, экономя нервы и чувства, заранее зная, когда они должны закончиться. И с ней ничего не предвещало взрыва эмоций. Это была молоденькая симпатичная студентка, каких в любом крупном городе вблизи учебного заведения в разгар весны можно наблюдать десятками. Они встретились в мае и встречались две недели, он уже ждал неудобных вопросов о будущем отношений, которые подводили черту под их знакомством. Но выяснения отношений не было. А она просто его любила. Он не верил. Но однажды заглянув в ее карие светящиеся глаза, понял, что это правда. Или вспомнил…
И тогда он тоже полюбил. Чувство выплыло откуда-то изнутри, из вековой памяти. Это было по-настоящему, наразрыв. И в жизни не стало человека важнее. А разница в возрасте добавляла ощущениям остроту. Это была его женщина.
И был вечер, и было утро…И была недосказанность, а что же дальше? Он как мог, уходил от ответа, просил ее не торопить с выбором. Она и не торопила.
Вначале еще была надежда, что ситуация сама разрешится. Он просил об этом небесного вершителя человеческих судеб. Но с каждым днем приходило понимание того, что он – мужчина, и решения за него никто не примет. Потому что причина была в нем – это его, а не ее жизнь была как ощетинившийся еж, не допускающая перемен. И решение как жить дальше – это его выбор. Это был невозможный и нежеланный выбор. Но он его сделал. И хотел сказать ей. Но некому было услышать. Она пропала…
Неделю Виталий обрывал телефоны, злился и тосковал, пока дождался ответа, и она, как ни в чем не бывало, появилась. И обижаться на нее было невозможно.
И был вечер, и было утро… Вернее, вечера не было. Они договорились утром, что вечер будет. И он приберег главные слова, помчался, купил обручальное кольцо, и ждал ее. Но некому было надеть его на палец и сказать главные слова. Она пропала… Еще неделю он обрывал телефоны, пока услышал знакомый голос. И снова ждал ее… и не дождался. И он снова принял решение. А может за него, как он и просил, это решение уже давно принял кто-то наверху?… И снисходительно забавлялся, наблюдая, как человек пытается быть хозяином своей судьбы.
Он стоял на мосту и смотрел на часы. Они показывали дату 31 июня. Сказочный «Лунный день» из пьесы Джона Б.Пристли, единственный в жизни, когда возможно и все, и ничего. По-крайней мере, если бы небо упало на землю, Виталий удивился бы намного меньше других. Он ждал. Он мысленно просил ее оказаться где-то рядом. Подсознательно он чувствовал, что появиться навсегда или окончательно исчезнуть она должна только сегодня.
По белому циферблату мирно бежала, заканчивая очередной круг, секундная стрелка. Вот она остановилась на отметке «12» и продолжила свой бег дальше – к отметке «1» – прошел час. В его пальцах играло алмазными гранями кольцо, как будто маленькое солнышко было в его руках. Он знал, что солнышко плавать не умеет, и стоит разжать пальцы – уйдет на дно. Наразрыв ныло сердце. И он разжал пальцы, и солнышко, сверкнув на прощанье лучом света, ушло в глубину реки. Он перевел неверную дату на часах – наступило 1 июля.
И был вечер, и было утро… Светило яркое и жизнерадостное июльское солнце. Он плакал. «Жизнь продолжается», - грустно через силу все же подумал он, и в памяти вдруг начали оживать давние, еще непонятные образы.
Но если бы ему было дано заглянуть в ближайшее будущее, фраза прозвучала бы совсем иначе.
Это было самое начало…