или попытка дилетанта интегрировать явление экстрасенсорики и мировоззрение Р. Штайнера в материалистическое мировоззрение
Начнем издалека, с предмета, далекого от тайноведения Р. Штайнера, но имеющего аналогию с ним. Обратим внимание, что до ХХ века психология и социология были не науками, а разделами философии. Он были просто совокупностями мировоззренческих представлений. Ныне это полноценные и авторитетные науки. Что же мешало этим областям знания превратиться в науку? Специфика предмета данных наук. Если в эпоху механистического детерминизма все науки представляли собой производные механики, то понятно, что так понимаемая наука для описания высших форм движения материи не годилась. Хотя попытки применить методы механики к высшим формам движения материи предпринимались. Социальный мыслитель Сен-Симон считал, что разумное общественное устройство достижимо путем обучения управленцев закону Всемирного тяготения Ньютона. Но пока наука понималась так узко, правы были те, кто отстаивал идею невозможности применения научного познания к этим областям. Изменение парадигмы науки открыла возможность научного познания высших форм движения материи. Позже В. Дильтей обосновал разницу между „науками о природе” и „науками о культуре”. В методологи социальных и психолого-педагогических наук присутствуют общенаучные методы, но специфика предмета порождает и специфические методы: для наук о природе свойственен номотетический метод, а для наук о культуре – идеографический. В настоящее время считается, что В. Дильтей этот разрыв неоправданно абсолютизировал
Парадигма материализма в настоящее время также изменилась. Став диалектическим, он утратил четкую монистичность, свойственную вульгарным формам материализма; в нем, появилось такое понятие, как опережающее отражение – явление, когда сознание первично, а материя вторична, что, как замечает И. Ю. Литвиненко (основоположник запорожской школы соционики), противоречит самому определению материализма, т. е. термин означает сохранение монизма по форме при отказе от него по сути.
Обратим внимание на следующие моменты в мировоззрении Р. Штайнера. Во-первых, он мыслит область знания, изучающую явления сверхчувственного мира, как науку, но со своей спецификой, обусловленной особенностями предмета изучения. Разве не то же самое произошло с социальными и психолого-педагогическими науками? Во-вторых, эти особенности предмета тайноведения он представляет как особые закономерности сверхчувственного мира, в объективности существования которого не сомневается. Но современное, Лениным данное определение материи предусматривает многообразие ее форм и лишь единственное ее общее для всех форм свойство быть объективной реальностью. Соответственно ошибкой является относить объекты сверхчувственного мира к духовным. Это имело смысл только тогда, когда под материей понималось лишь вещество.
Далее, последователи Штайнера представляют его науку как такую, которая дает образ, описание. Это связано с тем, что у нас нет органов для восприятия объектов сверхчувственного мира и соответствующих специфических образов. Это то же самое, что объяснять слепому от рождения, что значит видеть, и глухому от рождения, что значит слышать. С другой стороны, объективный мир един. Мы не имеем органов чувств и соответствующих специфических образов, чтобы воспринимать ультразвук, ультрафиолетовые и инфракрасные лучи, явления электризации и намагничивания. Но пчелы видят ультрафиолетовые лучи, летучие мыши и дельфины слышат ультразвуки, а для восприятия инфракрасных лучей и явлений электризации и намагничивания созданы искусственные органы чувств – приборы для ночного видения, электроскоп и магнитометр, переводящие эти воздействия в привычные нам зрительные образы. Но мы не называем ультразвуки, инфракрасные и ультрафиолетовые лучи духовными явлениями, а летучих мышей, дельфинов и пчел экстрасенсами. Далее, если эти воздействия нами неощутимы, то они взаимодействуют на наш организм и влияют на него; отличие интенсивности этих неощутимых нашими органами чувств воздействий от нормальных условий могут вызвать тяжелые расстройства в нашем организме. Разве не то же самое говорит Р. Штайнер о явлениях сверхчувственного мира? И не говорит ли он при этом, что от науки не следует отказываться, а следует лишь дополнить картину мира, представляемую наукой, предлагаемым им тайноведением? Следовательно, мистическое знание представляет собой распространение нашего материалистического мировоззрения на новый класс материальных явлений. Соответственно, ошибкой является называть эти явления духовными. Ошибка прослеживается в следующей логической цепочке: явления, не изучаемые наукой – следовательно, не материальные явления – следовательно, духовные явления. Итак, для предмета тайноведения Р. Штайнера не применим термин «духовное» (речь идет лишь о новой форме материи), но вполне применим термин «сверхчувственное», учитывая неприспособленность наших органов чувств к восприятию этой формы. Соответственно, необходимо очистить эту область знания от:
- сакрального (поскольку это объективное знание, а не ценностные представления, относится к онтологии, а не к аксиологии);
- концепций и методов, уже используемых другими науками (медитация является работой с сознанием и подсознанием, уже используемой в психологии и психофизиологии);
- ложных концепций и понятий (например, явление, трактуемое как переселение душ, на самом деле представляет собой прорыв в сознание памяти прошлых поколений, а не якобы переселившейся души), так же, как медицина отказалась от понятия миазмов, а физика – от теплорода и эфира.
Теперь попробуем дать интерпретацию этого нового класса материальных явлений
Как известно, экстрасенсы способны предсказывать будущее и мысленно реконструировать события прошлого; общаться с умершими. Получается, для них различные моменты времени существуют одновременно, а нам они не доступны.
Вспомним сюжет сказки «Леорпард в скворечнике», где любопытный Леопард и мудрая Черепаха исследуют этот мир, и иногда при этом сталкиваются с паранормальными явлениями. Однажды они обнаружили мир в виде плоской прозрачной стены, там ходили плоские люди, и наши герои могли их наблюдать. Но эти люди не видели их, так как все их органы чувств воспринимали информацию от раздражителей, действующих лишь в плоскости их мира. Любопытный Леопард предложил проткнуть стеклянную стену пальцем, чтобы установить контакт с ее жителями. И мудрая Черепаха предостерегла его от этого шага, так как жители стены увидели бы лишь круглое сечение пальца, проткнувшего стену, это их озадачило бы, и, возможно, обеспокоило, но они не получили бы ни малейшего представления обо всем Леорпарде. Тот, кто смог бы увидеть всего Леопарда, считался бы среди них, вероятно, экстрасенсом.
Вспомним, что современная физика представляет трехмерное пространство и одномерное время не отдельно, а в виде единого четырехмерного пространственно-временного континуума. Случайно ли это?
Представим себе, что я сижу, и передо мной стоит перегородка. Я не могу увидеть, что находится за перегородкой, не заглянув за нее. Встав на табуретку, я могу заглянуть за перегородку. Тот, кто не видит, что я встал, счел бы меня экстрасенсом. На самом деле я лишь использовал дополнительное пространственное измерение. Однако если под потолком спрятаны два зеркала – одно по одну сторону перегородки, а другое по другую, то мне, для того, чтобы заглянуть за перегородку, не нужно вставать, а достаточно посмотреть вверх, то есть я могу использовать дополнительное измерение, не перемещаясь по нему сам. Сидящий сбоку зритель, видящий и меня, и перегородку, и все, что за ней, но от которого зеркала спрятаны в нише в потолке, счел бы, что я, глядя вверх, общаюсь с находящимся на небесах Богом. Еще один способ – если в перегородке имеется дверца, я могу ее открыть, посмотреть, что находится за ней, а затем закрыть и описать увиденное по памяти. Таким образом я также использую еще одно измерение пространства-времени. Но не пространственное, а временное. Дополнительное измерение позволяет обогнуть препятствие, непреодолимое в рамках ограничения измерений. Есть ли аналог системе зеркал, в случае времени? Такой аналог нам недоступен, но можно предположить, что он доступен экстрасенсам. Если дверца открывалась когда-либо в прошлом или будет открыта когда-либо в будущем, то экстрасенсорное восприятие позволяет обойти существующее в настоящее время препятствие, используя временное измерение, но не перемещаясь по нему самостоятельно. Ошибки же и туманность описаний увиденного экстрасенсами обусловлены тем, что экстрасенсы – все-таки обычные люди, и для восприятия того, что могут воспринимать их органы чувств, благодаря физическим явлениям, сущность которых мы пока не понимаем, их психика, как и наша, не предназначена.
Итак, выводы
- так называемые духовные явления Р. Штайнера на самом деле представляет собой материальные явления, особую форму материи и специфические для нее виды взаимодействия;
- область знания, имеющая их своим предметом – тайноведение Р. Штайнера – относится к онтологии и гносеологии и представляет собой частную науку из числа физических наук со специфической методологией, обусловленной спецификой предмета изучения;
- выдвинуто предположение, что экстрасенсорное восприятие представляет собой физическое восприятие связи между явлениями, далеко отстоящими друг от друга по временной координате;
- как и всякое новое физическое явление, предмет изучения тайноведения Р. Штайнера таит в себе возможности практического применения, и принципиальное значение их прежде всего в том, что прогностика будет осуществляться на основе не лишь рационального, но и чувственного - или, вероятно, правильнее: сверхчувственного - познания