- Что-то ты стал приходить домой с винным запахом, - озабоченно спросила меня Валя. - У тебя что, друзья пьющие появились?
- Да всего один только друг - Витя Теплов. Он работает баянистом в клубе ликероводочного завода и учится в десятом классе.
- Так! Значит он приносит в школу вино, и вы там пьёте?
- Ну, уж пьём. Он приносит сладкие настойки, и каждый раз - новые, чтобы попробовать, - оправдывался я.
- И приучает тебя пить, - сделала окончательный вывод сестра. - Это к добру не приведёт. Он, наверно, хочет, чтобы ты помог ему сдать экзамены: как лаборант ты сможешь узнать и тему сочинений, и договориться, чтоб ему поставили хорошую оценку.
- Я в школе и в учительской-то не бываю, всё ещё чувствую себя школьником.
- Нет! Тут что-то нечисто. Миша! Прерви с ним дружбу, - категорично настаивала Валя.
После этого разговора я тоже стал думать о том, почему именно меня выбрал в друзья Виктор, который был намного старше меня. Как-то я прямо спросил его об этом:
- Витя, у тебя что, нет больше друзей, что ты водишь дружбу со мной? Ведь тебе давно пора жениться, а ты всё ходишь холостой. Неужели на вашем заводе нет подходящих девчат?
- А ты приходи к нам в субботу на танцы в заводской клуб и сам увидишь.
- Так туда только своих пускают, ведь это на территории завода, - колебался я.
- На проходной скажешь, что пришел на танцы, что это я тебя приглашал, они пропустят. К нам многие посторонние ребята приходят, так как коллектив в основном женский.
- Хорошо, - всё ещё сомневаясь, ответил я.
Так я попал на танцы в клуб ликероводочного завода. Виктор сидел на сцене и играл на баяне, с улыбкой поглядывая в зал. Танцевали, в основном, девчата, ребят было всего трое. Витя, увидев меня, заулыбался и объявил «белый танец». Ко мне подошла молодая, но с пышными формами тела девушка, и мы стали танцевать, хотя из меня танцор был никудышный.
- Вы что, здесь работаете? – спросил я её.
- Да! В разливочном цехе, - ответила она и обдала сильным запахом водки.
Мне как-то стало не по себе, ведь я был трезв и не ожидал, что девушки пьют. В нашей деревне считалось плохим признаком, если девушка пила водку. Кое-как дотанцевав танец и проводив «даму» к кучке её подруг, которые громко разговаривали и смеялись, я поспешил к выходу.
- Как тебе понравилась наша Катя? – спросил меня на другой день Виктор.
- А что, её Катей зовут?
- Да! Она потом тебя всё искала, а ты куда-то исчез. Как наша молодёжь? – улыбался Виктор.
- А что, они всегда пьяные приходят на танцы?
- Так водка у них перед глазами целый день, вот и тянет попробовать. Потом привыкают к выпивке, без неё скучно. А выпьют - и веселее жить, - философствовал Виктор.
- По-твоему получается, что все работающие на вашем заводе становятся пьяницами. Страшная картина вырисовывается, - заметил я.
- Ну, и с кем там мне дружить? – задал он мне вопрос. - А с тобой интересно поговорить. Приходи завтра к нам домой, я тебя с мамой, с сестрой познакомлю. К тому же, у мамы день рождения.
- Так на день рождения надо подарок принести, а у меня нет на него денег, - отнекивался я, стараясь найти причину, чтобы не ходить.
- Ерунда! Подари какую-нибудь книгу. «Книга – лучший подарок», - процитировал он надпись во всех книжных магазинах.
- И когда приходить?
- К двенадцати часам дня. Да не волнуйся, просто посмотришь, как я живу, - успокаивал он меня.
Валя дала мне «Дон Кихота» Сервантеса, которую давно купила, но она ей не нравилась. Книга была в хорошем состоянии, так как в семье у нас к книгам относились бережно. Внимательно осмотрев мой внешний вид, сестра добавила:
- Долго не задерживайся и много не пей, всё-таки у чужих людей будешь.
- Ладно, - ответил я и отправился в гости к Виктору.
Встретили меня приветливо, со всеми познакомился, но чувствовал себя «чужим». Все были хорошо одеты, особенно, сестра Виктора, Наташа. «Как Наташа Ростова», - мелькнуло у меня в голове при виде её в красивом длинном платье.
Приглашенных было двенадцать человек: в основном, молодёжь, друзья Наташи и Виктора. Я выглядел «очень бедным родственником», в пиджаке с короткими рукавами, так как рос быстро, а нового костюма ещё не заработал. Волосы на голове никак не хотели укладываться и торчали в разные стороны, а постричься я не догадался. Как ни старался их расчесать и уложить - всё было напрасно.
Увидев на столе бутылки вина, я тихо сказал Виктору:
- Я пить не буду.
- Миша! Да это же слабое красное вино, - громко сказал он, и все засмеялись, а я смутился.
Уселись за праздничный стол, уставленный различными закусками, в большинстве – не знакомых мне. Виктор открыл бутылку, на которой я успел прочесть название – «Старка», и разлил по рюмкам.
- За именинницу! Долгих лет жизни, здоровья, счастья, - произнёс тост Виктор, и все выпили. Выпил и я, сразу почувствовав, что это не слабое, красное вино, а что-то очень крепкое. На голодный желудок спиртное, а это была 41 градусная водка, быстро подействовало. Закружилась голова, меня затошнило и вырвало прямо за столом. Произошло отравление желудка, как сказали бы медики.
Под руки Виктор увел меня в ванную, умыл и положил на диван в другой комнате. Сколько я пролежал – не знаю, только когда очнулся, то услышал музыку, шум голосов в зале, и, встав, направился к выходу. Мой уход никто и не заметил, так как там шли танцы, все веселились. Домой я вернулся в грязном, помятом костюме, но с уже протрезвевшей головой.
- Ну, как именины? – поинтересовалась Валя. Я только махнул рукой и лёг спать.
На другой день пришел в школу Виктор, и, улыбаясь своей очаровательной улыбкой, спросил:
- Ты что так рано ушел? Мы до полуночи танцевали, веселились.
- А почему ты налил мне водки, а сказал, что это красное вино?
- Думал, ты знаешь, что «Старка» - это старая водка, вот и пошутил.
- Нехорошо получилось, что прямо за столом, у всех на виду, меня вырвало, - удрученно сказал я.
- Да ерунда, всё нормально, - успокаивал Виктор.
Но я чувствовал, что это неправда, что он поставил меня в такое унизительное положение сознательно, и в наших отношениях появилась трещина. Стараясь восстановить дружбу, он пригласил меня на каток стадиона «Металлург», где давали на прокат коньки.
- Пойдём сегодня вечером на каток, там музыка, покатаемся. В школе как раз нет вечерних занятий, - выкладывал он свои доводы.
- Так это, наверно, дорого - платить за прокат? – засомневался я.
- Да всё равно, что сходить в кино. Пять рублей за час, а за час можно накататься вдоволь, - развеивал мои сомнения Виктор.
- А кроме денег ещё что надо брать? – уже сдавал я позиции.
- Паспорт - и всё. Там раздевалка бесплатная, в буфет не будем заходить, так что расходы - минимальные, - убеждённо сказал он.
Мне и самому хотелось вспомнить детство, и покататься на коньках, и я сдался:
- Ладно, пойдём!
- Приходи к девяти часам вечера к воротам стадиона.
- А почему так поздно? Нет, давай встретимся в восемь. Пока коньки получим, да переобуемся - и девять будет.
- Договорились! – и он протянул мне руку. Мир был восстановлен. У меня теперь все мысли были о катке, и время, кажется, тянулось очень медленно.
Я выпросил у сестры Маши пять рублей, взял паспорт и пошел пешком до стадиона, хотя до него можно было доехать на трамвае две остановки. Чтобы скоротать время, я вышел в семь часов вечера и дошел за двадцать минут.
Был небольшой мороз, и даже снег изредка пролетал в воздухе. Громко играла музыка, из-за ограды, сквозь решётку, я наблюдал, как катаются на катке. Каток был сделан не для увеселения народа, а для проведения хоккейных тренировок и соревнований, поэтому его ограждали деревянные борта, с одной стороны были трибуны для болельщиков. Было и хорошее освещение.
Народ всё шел и шел, и мне уже не верилось, что нам достанутся коньки. Наконец пришёл и улыбающийся Виктор.
- Давно здесь? Уже замёрз? – весело спросил он.
- Нет! Недавно подошел, - почему-то соврал я.
- Пойдём за коньками, - так же бодро и уверенно сказал Виктор и мы направились к большому деревянному дому, над дверью которого висела вывеска «Прокат коньков». Оказывается, народ шел не только кататься, но и смотреть на катающихся, а так же - в буфет.
Коньки мы получили довольно быстро, назвав размер обуви. Заплатили по пять рублей, оставив в залог свои паспорта, и прошли в раздевалку. Сдали пальто, валенки и обули ботинки с привинченными к ним коньками.
- Хоккейные, - осмотрев коньки, сказал Виктор.
- Это плохо?
- Нет. Только к ним привыкать надо.
- А мне хоть к каким конькам привыкать надо. Не катался на них уже лет пять.
- Вот и вспомнишь детство золотое, - улыбнулся Виктор, и мы пошли на каток.
Часа нам хватило, чтоб накататься, нападаться и сбить ноги. Из-за большого количества катающихся, не было возможности разбежаться, только успевали уклоняться от наиболее прытких девчат, которые, не стесняясь, катили напропалую. Но всё равно мы оба были довольны, что пришли на каток.
- В субботу наша молодёжь собирается идти на лыжную базу. Там тоже на прокат дают лыжи с ботинками. Приходи и ты, - предложил Виктор, когда мы возвращались с катка.
А я вспомнил танцы в их клубе, представил, что они опять придут выпивши, и ответил отказом, сославшись на то, что собираемся в гости к сестре Лизе на «седьмой участок».
Не знаю, чем бы закончилась наша дружба, но вскоре пришел март, и в моей жизни всё переменилось.