Мамочке моей посвящается
Вера плакала навзрыд. Казалось, боль, скопившаяся в душе, разорвет ей сердце. Всю свою жизнь отдала детям, семье. И вот, что получила. Ирония судьбы! Из ее губ вырвался стон. А в следующую минуту произошло что-то невероятное. Кусок земли, на котором стоял пень, служивший Вере сидением, стал приподниматься, и женщина покатилась в сторону, больно ободрав лицо и руки.
«Что это? Землетрясение или взрыв?» – пронеслось у нее в голове. Но лес, окружавший ее, стоял неподвижно. Невдалеке шумело море. На небе ярко светило солнце. Вера с трудом приподнялась на локте и замерла в ужасе. То место, где она сидела несколько минут назад, откинулось, как крышка люка, образовав огромный провал, яму, из которой высовывалась голова седого, как лунь, мужика.
От страха, охватившего ее, женщина потеряла сознание. Очнулась она, оттого что кто-то лил ей на лицо воду. Вера застонала и открыла глаза. Рядом с ней, вернее над ней склонился старый человек в поношенной военной форме. Он, не отрываясь, смотрел Вере в глаза, и от его взгляда кровь застывала в жилах. Веру начала бить дрожь.
Поняв, что женщина пришла в себя, старик сказал:
- Простите, - на русском языке, но с сильным акцентом.
Вера не могла вымолвить ни слова, со страхом ожидая продолжения. Старик сел рядом, и женщина рассмотрела его лицо. Главное, что бросалось в глаза – цвет кожи. Он был серым, пепельным.
«Господи! - подумала она. – Неужели покойник?» Старик повернул к ней голову, и Вера содрогнулась, увидев его невероятно усталые, тусклые глаза. «Ему, наверное, тысяча лет», - пронеслось у нее в голове. Вера боялась шевельнуться, пискнуть, не то, что заговорить. Единственным ее желанием было, чтобы он исчез, провалился обратно в свою «могилу».
Она посмотрела на небо. Оно было удивительно синим, прекрасным. Окружающие ее сосны золотились в лучах заходящего солнца. И ей вдруг подумалось, что ее жизнь в этом мире, в этой синеве, в этом санатории на берегу моря, была просто замечательной. И если бы этот жуткий старик сейчас исчез, как дурной сон, вместе со своей ямой, то она была бы самым счастливым человеком на свете.
Старик, однако, не исчезал. Он что-то пробормотал на непонятном ей языке и добавил на русском:
- Простите. Просто мой кот…
Он не договорил. И еще раз повторил: «Простите!».
Голос был скрипучим и жутким.
- Вы кто? – спросила Вера, все еще дрожа от страха.
Он посмотрел на нее и проскрипел:
- Я – брат.
- Чей? – сама не зная зачем, задала она следующий вопрос.
- Лесной брат, - сказал старик. – Ты, наверное, слышала о нас, мне кажется, - непонятно к чему, добавил он.
Вера напрягла память. «Что-то очень давнее», - подумалось ей. Ее взгляд задержался на военной форме старика.
- Не может быть! – воскликнула она невольно.
Это было после войны. Очень давно. Эти «лесные братья» много лет будоражили умы советских людей своими «подвигами» в Прибалтике. В Западной Украине – тоже, кажется.
Она лихорадочно вспоминала и с ужасом поняла, что не ошиблась. Видимо, этот мужик все-таки мертвец, причем не самый достойный.
- Но это же невозможно. Господи! – полувопросительно, полуутвердительно прошептали ее губы.
Старик внимательно следил за ней.
- Но вы ведь все погибли, - констатировала Вера.
- Да, - легко согласился «призрак». – Но один все же не погиб! Мой отец, - добавил он. – Когда он остался один, то все равно продолжал воевать. По ночам совершал вылазки. Убивал красных офицеров. И никто не мог его поймать, - почти с гордостью проговорил он.
- Отец жил здесь, - старик показал на бункер, из которого вылез, - Но однажды он встретил на этом берегу прекрасную девушку. Девушка была русской. И звали ее Вера. Она перевернула всю жизнь моего отца. Он похитил ту, без которой не мог жить. Он стал ее слугой, охранником, а, скорее всего, – тюремщиком, - с грустью уточнил дед. - Отец заботился о ней. Ночами добывал для нее пищу, одежду и даже украшения. Он любил ее безумно и молил об одном – не покидать его. Я родился через два года после их встречи. А еще через два года мама умерла. Она, видимо, не смогла к этому привыкнуть, - старик опять указал рукой на бункер.
Он говорил очень медленно, с трудом подбирая слова.
- А я вот всю жизнь был вынужден сидеть в этой яме, не видя белого света.
- Сколько же вам лет? – спросила Вера.
- Думаешь, сто? – засмеялся старик.
- Нет. Думаю, тысяча, - ответила она.
Старик захохотал. Это было так страшно, что Вера чуть снова не лишилась чувств.
- Мне 64 года, - сказал дед серьезно. – Вот и подумай, - добавил он. – Ты, наверное, не можешь себе даже представить этой кошмарной жизни. Только ночами отец выводил меня в лес, к морю. Он долго прожил. Умер четыре года назад. У нас даже лодка есть, - сообщил старик Вере. – Мы с отцом рыбу ловили. Собирали грибы, ягоды. Отец где-то добывал хлеб. Иногда приносил кур, уток. Мне всю жизнь хотелось убежать отсюда. Я и убегал. Три раза. А отец меня ловил. Потом он заболел. И двадцать лет лежал, не выходя из ямы. Все заботы легли на меня. Я стал хозяином своего подземного царства, - с горечью проговорил он. - Представляешь, я даже невесту себе нашел. Ее звали Ванда. Она меня жалела. Давала продукты, спички, тряпки разные. Жила она в рыбачьем поселке. Счастливые годы! – с ностальгией в голосе произнес старик. – Я даже хотел жениться на ней. Но документов-то у меня не было.
Старик говорил с трудом, часто останавливаясь. Чувствовалось, что такой монолог он произносит впервые в жизни.
- Отца я бросить не мог, - продолжал он. – А отец не хотел покидать бункер и выходить на свет. Все это время Ванда ждала. Она была очень доброй. Но не дождалась. Умерла на три месяца раньше моего отца.
Старик говорил о Ванде с нежностью, даже голос его перестал скрипеть. Вера смотрела на рассказчика уже с сочувствием. Ей было искренне жаль его.
- Ванда хотела подарить моему отцу хорошую собаку, но побоялась, вдруг залает и выдаст нас. Поэтому подарила кота. Кот уже старый. Сегодня вот приспичило ему, а тут вы громко разговариваете. Слышу, кто-то плачет, стонет. Хотел помочь, да не вышло, - закончил дед.
- Послушайте, - обратилась к нему Вера. – Все, что вы рассказали, кажется мне невероятным. Я не могу в это поверить и все время думаю, что вы – мертвец. Здесь ведь столько людей прошло. Неужели на вас никогда не натыкались?
- Нет, - ответил дед потеряно. – Мы выходили только ночью. Но насчет мертвеца, ты права, - согласился он. Я мертвец с рождения. Похоронен заживо. Хочешь посмотреть мою гробницу?
Старик указал на яму.
- Нет, что вы! – воскликнула Вера с ужасом в голосе.
Старик захохотал.
- Не бойся, пошли.
Он схватил ее за руку и поднял с земли. Рука его была очень сильной и на удивление горячей. Заплетающимися ногами Вера подошла к бункеру, и увидела очень приличную лестницу, ведущую вниз. Дед спускался следом за ней. Когда он захлопнул крышку люка, Вера очутилась в темноте. От неожиданности она вскрикнула, но дед погладил ее по голове и зажег фонарик.
Спустились они в какой-то тамбур, затем вышли в коридор. В него выходили четыре двери. Старик зажег керосиновые лампы, висевшие на стенах. Вера помнила такие лампы. В детстве, живя с родителями после войны в военных городках, она делала уроки при таком освещении. Старик открыл одну из дверей, и Вера была приятно удивлена.
- Зал, - сказал дед.
В комнате стоял большой стол, диван и старинный книжный шкаф. Пол был заслан ковром. Помещение сияло чистотой. На столе стояла ваза с цветами.
- Садись, - пригласил хозяин, указывая на пару стульев у стола. – Будем пить травяной чай. Кстати, - добавил он, - давай знакомиться. – Раймонд.
Он слегка склонил голову.
- Вера, - отозвалась гостья.
Старик просто остолбенел.
- Неужели, правда? – спросил он.
- Да, - ответила женщина.
- Так звали мою маму, - с нежностью произнес Раймонд и вышел.
Вера слышала, как он гремел чайником, чашками, и думала лишь об одном - только бы он выпустил ее отсюда. Раймонд принес поднос с ароматным чаем, вареньем и сухариками. Напиток Вере понравился. Она слегка взбодрилась и стала расспрашивать хозяина о его жизни. Оказалось, Раймонд очень любит читать. Вера была удивлена. Раймонд рассказал, что отец сам учил его писать, читать, считать, рисовать. Он частенько приносил в бункер книги.
- И на русском языке тоже, - заметил хозяин.
Он взял с полки одну из книг и подал Вере.
- «Мастер и Маргарита» Булгакова? – удивилась Вера. – Неужели вы прочли ее?
На это Раймонд ответил, что «с удовольствием». Он стал читать ей «Евгения Онегина» наизусть. Это было невероятно. Мальчик читал вражеские книги и учил наизусть их стихи.
- Как же вы могли, читая такие книги, прожить здесь жизнь? – невольно воскликнула она. – Неужели вы одобряли поступки своего отца?
Хозяин горько усмехнулся и ответил коротко:
- Судьба такая. А что касается «одобрения» - не мне судить его поступки!
И в этой фразе было столько боли, что Вера физически ощутила ее. К ее облегчению, Раймонд сам сказал гостье, что ей пора идти.
- Солнце уже садится, и тебя могут хватиться, - объяснил он свою невежливость. – Приходи еще. Видишь, как открыто я теперь живу! Сам удивляюсь!
Он сказал это, шутя, но Вера заметила блеснувшую в его глазах слезу.
Выйдя на воздух, она еще раз со всей очевидностью осознала всю прелесть нормальной человеческой жизни. Она глубоко вдыхала свежий запах моря, и у нее от счастья кружилась голова.
- Господи, воистину, как людям надо мало для счастья! – думала Вера.
Раймонд не шел у нее из головы, но она никому не рассказывала об этой невероятной, фантастической встрече. Однажды, проснувшись очень рано, еще до восхода солнца, она тихонько выскользнула из номера и пошла к морю. Воздух был пьянящий, и Вера не могла надышаться им. Незаметно для себя она дошла до деревни рыбаков и увидела несколько причаливающих к берегу лодок. В одной из них она заметила своего невероятного знакомого. Он смотрел на нее, не отрываясь, и что-то в его взгляде появилось новое. Какая-то надежда, что ли. Взгляд его смягчился. Вера помахала ему рукой. Он ответил тем же и улыбнулся. Ей даже показалось, что он стал не таким старым. Она отметила, как легко он подогнал свою лодку к берегу. Она даже залюбовалась им. К нему подошел местный рыбак, и они о чем-то заговорили на своем языке.
Вернувшись в санаторий, Вера не могла избавиться от мысли об этом странном человеке. «Неужели, он наконец-то вышел из подполья?» – спрашивала она себя. И этот факт почему-то ее очень радовал.
«Он – сильная личность и поэтому достоин уважения», - решила она.
В день своего отъезда Вера обнаружила у себя в номере странную открытку с поздравлениями по случаю дня города. Внизу под подписью был указан адрес нового места жительства Раймонда.
Вера очень обрадовалась, что Раймонд начинает новую жизнь, и от всей души пожелала ему счастья.
Сентябрь 2011 г.