Юра Колоколкин с детства удивлял своих родителей – простых инженеров машиностроительного завода. Мальчик с сознательного младенчества мучил их странными вопросами, на которые мама и папа, зачастую, не находили ответов. Они и сами задумывались, почему эти же самые вопросы не посещали их в далёком прошлом. Ну, к примеру: сколько лап у мухи, у паука-крестовика? Какими ногами прыгает кузнечик? А, действительно, какими? В комнате Юры был настоящий живой уголок: черепаха, хомяк, кенор, попугай – свободно летающий, кошка Васька и собака Баксик. Не потому что доллар в моде, а по созвучию. Так решили на семейном совете. Кроме всего этого, на окне висела настоящая птичья кормушка и вся летающая дворовая фауна столовалась у Юрки натуральным кормом, который родители добросовестно покупали в зоомагазине. Но ухаживал за своим большим хозяйством семилетний мальчик сам и, надо сказать, было у него всё в порядке: клетки чистыми, животные и птицы сытыми и жизнерадостными. Кенор по утрам распевал свои упражнения для голоса, закатывая такие рулады, что мама всплёскивала руками и вытирала нахлынувшие слёзы умиления. Попугай Гоша старался подражать ему, но, проскрипев: «Гоша – хорошая птичка!», замолкал ненадолго, и опять повторял: «Гоша – птичка, птичка».
Виктор Васильевич высказывал жене Лидии свои опасения по поводу будущей учёбы сына, не помешали бы его увлечения успеваемости. Осенью Юра Колоколкин пошёл в первый класс и для семьи встал назревший вопрос: что делать с животными? Юра решил его быстро, удивив в очередной раз своих домочадцев. Оказывается, учительница и все одноклассники решили, что в их классе будет живой уголок и, что кенор Кеша, черепаха Машка и хомяк Сашка будут жить вместе с ними в школе. Только Гошку Юра не отдал, попугай будил его по утрам, расхаживая по подушке и крича: «Кошмар! Кошмар!», а ещё он распугивал надоедавших ему птиц на подоконнике, когда он спал в своём большом доме – книжной полке. А Васька и Баксик были полноправными членами семьи.
Летом Юру отправили в пионерский лагерь в ближнее Подмосковье. Мама и папа были счастливы и довольны от мысли, что их сын, наконец, будет на свежем воздухе в натуральной природе. Как, оказалось, рано радовались, потому что, буквально, через неделю, в доме зазвенел телефон и строгий женский голос проговорил:
- Вы папа Юры Колоколкина?
- Да, - ответил Виктор Васильевич.
- Вас беспокоит старшая вожатая Кольцова Анна. Вы не могли бы приехать в лагерь?
- А что случилось с Юрой? – тревожно спросил мужчина.
- Дело в том, что ваш сын – не лагерный ребёнок, ему лучше находиться дома.
- Вы не сказали, что произошло.
- Ничего. Он жив, здоров. Приезжайте, долго рассказывать.
Лидия Алексеевна прижала руки к груди и медленно осела на стул.
- Виктор, что с Юрой?
- Жив, здоров сказали, только что-то натворил наш кузнечик. Дорвался, наверное, до живой природы.
- Давай, завтра же поедем, - слабо попросила женщина.
- Лида, нас не отпустят с работы. Поедем послезавтра, в выходной.
- Ой, что же будет с нашим Юркой, - охала мама.
- То и будет, - мировое светило науки, вот что будет, есть в нём что-то, мать, я сразу же это понял. Не от мира сего он, а может в нём и дышит им. Ну, ладно, поживём – увидим.
Женщина улыбнулась и прислонилась к плечу мужа.
А произошло следующее. Юра Колоколкин и раньше выезжал на природу в город Тамбов к бабушке. И эта самая природа была сконцентрирована в небольшом городском сквере, с детской песочницей и лавочками вокруг неё. Там мальчик проводил всё своё время, собирая в спичечный коробок муравьёв, жучков и всякую околоземную живность. Потом дома он через бабушкину лупу тщательно разглядывал собранное. Пожилая женщина со страхом наблюдала за внуком и сетовала родителям на занятия ребёнка. Но мама и папа снисходительно улыбались и успокаивали её: «Чем бы дитя не тешилось – лишь бы не плакало».
И вот, наконец, случилось нечто невероятное. Юра попал в настоящий лес: с высокими елями, берёзами, рябинами с огромными полянами, заросшими пахучими травами и кустарниками. А сколько там было птиц, животных, насекомых – летающих, ползающих и, даже, кусающихся. В тайне от мамы на дне чемодана он привёз толстенную энциклопедию флоры и фауны Европейского континента. Эту книгу он начал читать очень рано, самостоятельно, сперва осилив азбуку и навыки чтения, из-за чего у него появилась проблема со зрением. В школу он пошёл в очках. Высокий, худой и очень тихий мальчик не вызывал у вожатых никаких сомнений: уж с этим у них не будет никаких хлопот. В первый суматошный день заезда они не заметили исчезновения ребёнка. На следующий день Юра пропал сразу после завтрака и весь отряд целый час прочёсывал окрестности вокруг корпуса, но всё было тщетно. Вдруг кто-то из детей крикнул:
- Да вон же он, у речки на стадионе!
Сергей и Настя бросились к реке. Невозмутимый Юра ползал по поляне, причём лицо его было погружено в траву, а остальная часть двигалась за головой. Вожатые даже опешили от удивления.
- Колоколкин, ты что тут делаешь? – спросил Сергей.
Мальчик медленно извлёк голову, с круглыми очками на носу и сказал:
- Я никак не могу поймать жука-рогача, я вчера видел его здесь у воды, а сегодня он не попадается.
- Какого ещё жука? – набросилась Настя, - мы его ищем битый час, с ног сбились, а он?
- Понимаете, для меня это очень важно, я сейчас собираю жуков с перламутровым хитиновым покровом.
Вожатые, услышав такой ответ, онемели от изумления.
- Настя, кого мы пригрели с тобой, это кто такой?
- Юра, - взмолилась девушка, - пойдём, пожалуйста, с нами, мы идём на старинные развалины, там есть пруд и поляна.
- Вы можете за меня не волноваться, я буду здесь и в речку не полезу, я воды боюсь.
- Нет, вы видели? А ну, вставай и в отряд, кому сказано, - строго прикрикнул Сергей.
- Вы мне не верите? Я никогда не обманываю.
- Настя, хватаем этого орнитолога и понесли!
- Я не орнитолог – это про птиц, я – энтомолог!
- Умный какой, аж, жуть, свалился на нашу голову, - ругался вожатый.
Юрка брыкался и всячески отбивался. Повисший на лестнице отряд хохотал и улюлюкал. День прошёл без приключений, но после тихого часа мальчик опять исчез. Сергей выглянул в окно и махнул рукой.
- Вон, опять ползает наш орнитолог. Слушай, Настя, а может, ну его, мы видим, где он, чокнутый какой-то.
Девушка пожала плечами.
- Я третий год в лагере, но такого не было ни разу, лучше бы он писался.
- А это ещё зачем, пусть лучше жуков собирает.
Так прошло ещё два дня. По-видимому, поле стадиона было изучено досконально, и Юра присоединился к отряду, чем очень порадовал своих вожатых. Те облегчённо вздохнули, правда, периодически он исчезал неожиданно и также внезапно появлялся. Как-то Юра возник перед ними с пакетом, завязанным на узел.
- Что у тебя в пакете? – спросил Сергей, подозрительно осматривая настороженного мальчишку, - а ну, дай сюда!
- Нет, этого нельзя делать.
- Чего нельзя делать? – настаивал вожатый.
Ребята окружили Колоколкина.
- Да он опять жуков насобирал.
- Давай сюда! – Сергей наступал на мальчика.
Юра отдал пакет.
- Только вы его не открывайте, они разбегутся.
Любопытство подстёгивало и детей, и вожатых. Сергей сначала не понял, что произошло, но когда по его рукам стали разбегаться пауки разных мастей, он бросил пакет и стал стряхивать насекомых. Девчонки завизжали и бросились врассыпную вместе с Настей.
- Колоколкин, ты что их солить собрался, - возмущался вожатый, - зачем тебе столько?
Юра стоял, опустив голову, очки повисли на самом кончике носа.
- Я тебя спрашиваю, зачем ты их собираешь???
- У меня сейчас по программе идут пауки, так надо.
- Ну, Колоколкин, с тобой не соскучишься! Ты можешь объяснить для чего тебе это?
- Я же сказал, я их изучаю.
- Тебе в футбол нужно учиться играть, бегать с ребятами по утрам, здоровья набираться, а ты каких-то тварей изучаешь!
Юра надвинул очки на нос и серьёзно парировал:
- Мне это необходимо.
- Зачем?
- Потому что, они живые и очень умные.
- Да что ты говоришь? А ну, расскажи!
Тут отряд стал подтягиваться к Сергею, осторожно ступая на траву. Девчонки опасливо заглядывали в пакет, из которого ещё выползали несчастные Юркины пленники.
Мальчишка ещё раз тронул очки, через них посмотрел на притихших ребят и начал своё первое в жизни научное выступление:
- Наука, изучающая пауков называется арахнология. Это греческое слово. А всего на Земле больше 250 тысяч видов, на европейском континенте их до 14 тысяч. Вот, которые сидели в пакете – это линифии и кругопряды, живут в наших лесах и полях.
Юра смело взял в руки красивого жёлто-белого паучка, не успевшего ускользнуть из пакета.
- Вот вам паук-кругопряд – крестовик, не бойтесь, он не кусается. Они плетут круговую паутину, которая является их домом, за счёт неё они питаются, передвигаются. Здесь они прядут свой кокон, там будут жить их дети. Осенью кокон прячут под кору, а весной появляются маленькие паучки. А ещё, - Юра засмеялся, - у отрядов пауков очень смешные названия, представьте: скакуны, бокоходы, сенокосы, волки, самый опасный из них тарантул; потом – водяные, членистобрюхие, бродячие, а мигаломорфные живут дома – это мизгири.
Увидев реакцию ребят, мальчишка замолк. Услышанное настолько шокировало всех, что после того, как Колоколкин закончил речь, тишина длилась ещё несколько минут.
- Да… - почесал затылок Сергей, - быть тебе Дарвиным или Менделем.
- Колокол, ты что, серьёзно всё понимаешь? – спросил один из ребят.
Дети зашумели и окружили мальчика, Настя погладила его по голове.
- Понятно, какой у нас есть парень, настоящий учёный!
Юрка вдруг заулыбался и засмущался и стал обыкновенным ребёнком.
- Ну, извини, брат, что распустил твой серпентарий, - подошёл вожатый и крепко пожал ему руку.
- Это у змей, а у насекомых – инсектарий…
Казалось, на этом все неприятности должны были завершиться, но не с нашим Юрой. Днём позже во время тихого часа в одной из комнат раздался душераздирающий девчоночий визг и писк. Девочки лежали под одеялами, стучали ногами, при этом глаза их, полные ужаса, были устремлены на шкаф. Сергей осторожно открыл дверку и слегка отшатнулся. Настя тут же присоединилась к орущим девочкам. В шкафу стоял Юра и держал в руках толстого полутораметрового ужа. Пойманное животное, видно, тоже было в шоке, уж висел спокойно, изредка шевеля хвостом.
- Колокол, ты совсем сбрендил? Отнеси ползучего в его среду, он жить хочет, ты сам же говорил, - спокойно сказал вожатый.
- Они просили, - ответил Юрка и широко улыбнулся, - он не кусается.
- Я знаю, только ты лучше отпусти его.
- Хорошо, они, правда, просили посмотреть.
Настя пошла следом и не успокоилась, пока тот не отпустил ужа. Весь второй этаж, на босу ногу, торчал в холле, наблюдая за Юрой.
- Вот дал Колокол, ужика поймал…
- Тоже мне, Ужиков.
- Точно, Юрка Ужиков.
Когда все угомонились, Настя, проходя мимо чемоданной, увидела, что чемодан Колоколкина Юры не стоит, как все, а лежит плашмя. Она нагнулась и поставила его, но что-то насторожило её.
- Серёжа, иди скорей сюда!
- Что ещё?
- Мне кажется, там кто-то есть.
Сергей взял чемодан и там, на самом деле, что-то шевелилось и возилось, как будто чемодан о чём-то чревовещал.
- Ерунда какая-то. Как ты думаешь, кого он туда посадил?
- Не знаю, - испуганно сказала Настя, - давай позовём кого-нибудь.
- Сами справимся. Сейчас в холл вынесем и посмотрим.
- Может сразу на улицу?
- А если там кто стоящий?
- Кто?!
- Сейчас увидим.
Сергей положил чемодан и щёлкнул замками, потом осторожно приоткрыл крышку, но тут же захлопнул, потому как, в образовавшуюся щель стали выползать ужи. Настя завизжала и вскочила на стол. Её крик совпал с побудкой тихого часа. Дети высыпали из всех комнат, наблюдая, как отважный вожатый пытался закрыть крышку, но у него не получалось, потому что выползающие ужи не давали ему этого сделать. Тогда под визг и ор отряда, он потащил чемодан на балкон и сбросил его сверху на дорожку. Выпавшие ужи расползались по холлу, смелые мальчишки ловили их и бегали за девчонками. Начался переполох, отряд сходил с ума.
Эту картину увидели директор лагеря – Лаптев Александр Иванович, старшая вожатая – Кольцова Аня, сторож – Алексей Егорыч, водитель – Саша, два охранника и соседние отряды внизу, онемевшие от обозрения огромного количества ужей, ползущих по дорожке.
Настя стояла на столе, прижимая к себе испуганных девчонок. Сергей носился за мальчишками и ужами, только один Колоколкин царил посредине холла, поблёскивая линзами очков, с широкой довольной улыбкой.
Вот такой рассказ услышали его мама и папа, приехавшие на вызов в лагерь.
- Мы не справляемся с вашим сыном, - категорично заявила вожатая, - а если он гадюку принесёт и случится укус ядовитой змеёй? Нам очень жаль, но Юре надо отдыхать в другом месте.
- В каком? – спросила Лидия Алексеевна и с тоской посмотрела на ссутулившегося сына.
- Ну, на станции юннатов, например, есть такой на Ленинских горах во Дворце пионеров. Нам очень жаль, документы мы уже приготовили.
После затянувшейся паузы Виктор Васильевич протянул:
- Да… - встал и показал сыну на выход.
- До свидания, Юра, - вслед сказала Аня.
Но не успели они выйти, как Юра спрыгнул со ступенек и скрылся за клубом. Изумлённые родители только развели руками.
- Выпорю, паршивца, сейчас же! – ругался папа.
- Может не надо? – просила мама.
Старшая вожатая и начальник лагеря уже было приготовились принимать меры, как из-за клуба появился Юрка со щенком на руках.
- Аня, откуда собака, мы же всех вывезли? – строго спросил Александр Иванович.
- Не знаю, - ответила девушка, - скажи, Юра, ты ещё прячешь кого-нибудь?
- Нет, Хвостика я лечил, у него лапка болела, и он по маме скучал.
- Всё, хватит! – резко вставил отец. - Спасибо вам большое, извините.
- Всего доброго, - ответил начальник лагеря.
Когда Колоколкины скрылись в еловой аллее, Аня грустно сказала:
- Побольше бы таких хулиганов. Мы что-то не то сделали, Александр Иванович.
- Поживём – увидим, Анюта.