В половине второго ночи заиграл мобильник. Антон пошарил под собой и, не отрываясь от боевика по телевизору, раздвинул слайдер: «Ну?»
Звонил Женька Шлёп-нога:
– Не спишь? Забрать меня можешь? Я на остановке в Дягилево. Ни одной машины, чёрт. А на такси в три таксы – я без денег. Сволочи.
Стылый октябрьский ветер перекатывался через кроны берёз, срывая жёлтые листья. Антон хмуро смахнул их с капота «девятки». Сел за руль, закурил и завёл машину.
По пустынным дорогам до окраины города не более получаса. Если не будет ментов. Или «копов»? Не, для «копов» рылом не вышли. И потому – менты. Как были, так и останутся.
Он мельком глянул в зеркало, протёр глаза, пригладил волосы. Ночной вид должен быть порядочным. Вот таким, да: коротко стриженый парень ведёт бордовые «Жигули», размышляя над сто первым новшеством властей. Друг мёрзнет на просёлочной дороге, опоздав со смены на последний автобус. Бывает.
Родителей тревожить не стал, обоим с утра на работу. Сгоняет по-быстрому, они и не проснутся. Отказать Женьку он не мог, тот столько раз выручал его по мелочам и раз по-крупному, что быть последним говнюком и прокатить другана не хотелось.
Сотовый снова зазвонил.
– Да, Женёк, еду.
– Я возле самолёта. Куда мне выйти?
– Да стой там, я под мостом ещё.
– Ты, эта… побыстрей. Если можешь. Тут что-то воет.
– Что воет? – Антон перехватил руль правой рукой, плечом прижав телефон к уху.
– Не знаю. Не человек точно. Не пойму где.
– Да ветер, что. Будь, я скоро.
Он положил телефон на пассажирское сиденье. Посмотрел в зеркала и прибавил газу.
Женёк топтался под крылом списанного, но самого настоящего самолёта, ИЛ-62. Это была главная достопримечательность военного городка. На самом отшибе города, в километре от КПП находился завод железобетонных конструкций, где Женёк работал после окончания строительного техникума, и откуда периодически опаздывал на последний автобус. Из-за мастера, будь он неладен.
С правого боку «Ила», если смотреть от дороги, было не так ветрено. Но скрежет неизвестно чего то и дело заставлял покидать зону комфорта и обходить самолёт в поисках звука. Женёк поправил воротник куртки, до конца застегнул молнию. И достал из кармана мобильник.
– Антон, ты скоро? Оно как будто металл ест.
– Проехал «Детский мир». Ты чё, пьяный?
– Да лучше бы. Приедешь, сам послушай. Может, я того?..
– Ну, уйди от самолёта, встань среди дороги, раз машин нет. Сильный грохот?
– Да не грохот, а будто металл грызёт. Не в самолёте, не пойму где. Но он как будто движется. Ко мне. И ветрище – мрак.
– Вообще Москва штормовое передавала. Ты от деревьев-то отойди, а то шмякнет по башке.
– Ага, и буду хромой и с кривой шеей! – Шлёп-нога засмеялся. – Ну вот, хоть настроение поднял. А то темнотища, фонарей нет, только от КПП свет немного.
– А чего ты?! Попросись к ним, что, не пустят, что ли? – Антон посигналил пешеходу, неторопливо переходящему шоссе наискосок. Телефон выскользнул из-под щеки и шлёпнулся на пол. – Чёрт! Щас.
Он нагнулся, чтобы поднять, но машину неожиданно тряхнуло и дважды мягко подбросило.
Кровь ушла из головы в ноги. Голова стал ватной, ноги свинцовыми: Антон понял, что переехал человека.
– Антон?! Ты чего там? – Женёк посмотрел на экран мобильника, электронные секунды бежали, но кроме шипения и глухих отзвуков, слышно ничего не было. – Ну, эта… я жду, в общем.
Он отключил телефон, засунул в карман. Огляделся, прислушался. Ветер стих. А скрежет усилился. Казалось, он был прямо сзади.
Женёк резко обернулся.
Или сбоку?
Снова ничего.
Да что же это?!
Он решил последовать совету друга и постучаться на КПП. Толстомордый охранник знаками, через окно, приказал убираться. Женёк прислушался (скрежет пропал, будто и не было) и побрёл на дорогу. По его расчётам, спасение вот-вот должно было подъехать.
Минут пять, а то и десять Антон сидел в машине, боясь выйти и посмотреть, что оставил в темноте. Невесомыми пальцами нащупал ручку дверцы. Открыл со второй попытки. Ударился затылком, когда вылезал. Спрятал трясущиеся руки в карманы, заставил себя оттолкнуться от тёплого дыхания салона.
Пустынное шоссе в час ночи. Метрах в двадцати сзади темнел бесформенный силуэт чего-то.
– Эй, – окликнул вопросительно. Голос сорвался, горло запершило, и Антон зашёлся в тяжёлом задыхающемся кашле.
Он смотрел на асфальт под ногами и боялся упасть. Упасть на безлюдном шоссе, где он сбил человека. Сделал долгий шаг, неуверенно ступил пяткой на мостовую. Выхватывая ртом очередную порцию воздуха, увидел, как сбитый пешеход зашевелился, бесшумно поднялся и, покачиваясь, двинулся к нему.
Про себя ругнувшись, Антон опустился на правое колено, рукой опёрся на асфальт. И застыл в ожидании. Он почему-то не мог понять, кто перед ним – мужчина или женщина. Очень хотел, чтобы был мужчина. И лучше – бомж. Пойманная мысль эта неприятно чиркнула в сознании, и совсем некстати вдруг вспомнился Лизун. Зелёный и липкий. Из мульта «Охотники за привидениями».
Человек остановился. Стоял неровно, качался, но не падал. Антон попытался взять себя в руки, оттолкнулся от дороги, встал и пошёл навстречу.
– Мужик… ты как? Я ща… «скорую», – забывшись, шлёпнул рукой по карману: – Ч-чёрт! В машине! Мужик, ты сядь. Я помогу, я в мобиле машину… чёрт! Я щас, ты сядь. Я теле...
Метнулся к мужику (да, всё-таки не баба, та уже визжала бы), потом дёрнулся назад, достать телефон. Мобильник свалился под сиденье, еле вытянул. Повернулся и увидел, что человек упал и не шевелится.
– Вот ведь чёрт!!!
Сжал сотовый в ладони. Забыл номер службы спасения. Не хотел, боялся подойти к упавшему. Но, увидев, как стремительно приближаются фары ещё одного не спящего в ночи, пихнул телефон в карман и, не думая, что делает, подбежал к упавшему. Кое-как схватил под мышки и поволок к своей «девятке». Усадить бесчувственного пассажира на заднее сиденье оказалось непросто, но адреналин придал силы, и когда иномарка промчалась мимо, Антон уже тронулся с места.
Как будто только этого и ждал, в кармане задрожал мобильный.
– Да еду я! С пассажиром. Так вышло, ёптыть. Всё потом!
Он бросил телефон на сиденье, развернул зеркало так, чтобы видеть человека сзади и, внезапно успокоившись, прибавил скорость. Что бы ни случилось дальше, времени в обрез.
Женёк нервно помял ладони. Зло покосился на КПП: свет там уже не горел.
– Су-рр-рок, блин! А я тут мёрзни.
И вздрогнул. От самолёта пошёл гул – нарастающий, дребезжащий.
– С-сука. Ты кто?! А ну бросил пропеллер быстро! Пшёл вон!
Поддав ногой по грязным, слипшимся листьям, решительно направился на звук.
Скрежет раздался чётко за его спиной, хотя до того был спереди. Казалось, кто-то рвёт железо – неровно, тяжело, истекая кровью… Капли «крови» шлёпались чуть поодаль и левее. Женька от страха аж присел. Но заставил себя повернуть голову. Увидел, как в землю ударяет что-то чёрное, длинное, ветвистое. И с грохотом движется к нему. «Ебааа...»
Ужас затопил и обездвижил.
Страшный ветер поднял вороха листьев, закрутил так, что Женёк оказался внутри длинного лохматого кокона. Что творилось снаружи, он не видел. Но слышал. Грохот и скрежетание были столь сильны, что казалось – рушится мир. Весь и сразу. Женька зажал уши, зажмурил глаза и влился в общую какофонию протяжным надрывным ором. Он не чувствовал, как что-то приподняло его над землёй и потащило вверх – он переживал невыносимую боль. Грудь давило и плющило, в рот набивалась листва, глаза чуть не вылезли из орбит. Обезумевший, на секунду он узрел ад вокруг себя, и сознание его угасло.
Чертыхаясь от колдобин и отсутствия фонарей, Антон едва не проскочил мимо самолёта. Но свернул вовремя, съехал с дороги и заглушил машину. Коротко посигналил, ожидая, что вот-вот приковыляет замёрзший и злой Шлёп-нога. Однако тот, на удивление, не торопился.
Антон бросил взгляд на мужика сзади. Проверить, жив ли, так и не решился. Приятеля нигде не было. Набрал ему. Вне зоны... Вышел из машины, закурил, осмотрелся. Постучал в тёмное окно КПП, надеясь, что отзовётся охранник. Но никто не отозвался, да и вообще будто жизнь закончилась – ни света, ни звука. Темень непроглядная, только фары освещают часть самолёта и пространство впереди. Никакого ветра, никакого гула.
– И что выдумал, – пробормотал. – Женёк, ты где? – крикнул. – Выходи, ехать надо. Харэ давай! Слышь?
Быстро накатило раздражение. Затоптал тлеющую сигарету, включил телефон и, используя его как фонарик, отправился обследовать местность. Изредка выкрикивая имя друга, он дошёл почти до дороги, потом вернулся к самолёту, обогнул его, но ни Шлёп-бы-его-побрал-ноги, ни кого-то ещё не обнаружил.
Над входом в КПП неожиданно моргнул и вспыхнул фонарь. Тут же появился и свет в окне. Дверь, едва не слетев с петель, с грохотом раскрылась, и на улицу вывалился толстый мужик в трико и майке. Упав на колени, он освободил желудок от излишков пищи, трясущимися руками помог себе подняться и, шатаясь, пошёл прочь от каморки. Дверь осталась открытой. Антон на всё происходящее смотрел оторопело, не зная, спросить ли, в чём дело, или попробовать узнать что-то о приятеле. Пока думал, мужик пропал за кустами.
– Э-эй! – запоздало крикнул Антон. – Чел, ты где? Тут парня не видел? Вы не вместе бухали?.. – прислушался, надеясь на ответ, но даже шороха не было слышно. – Чёрт, да пошли вы оба, – психанул. – Полчаса кружусь.
Он ещё раз, для очистки совести, набрал на телефоне номер друга и выключил при первом сигнале внедоступа. Плевать. Ему предстоит ещё разбираться с пассажиром. И от этого трясутся руки. Со второй попытки открыл дверцу автомобиля, заглянул в салон. Тело неестественно завалилось набок и, похоже, было мертво. Ехать в город? Терять время. Вдруг он жив? А в военном городке должна быть помощь. Дверь не заперта. Надо зайти, открыть ворота и найти травмпункт.
Так и поступил. На удивление быстро разобрался с тумблерами и кнопками управления; пока ворота ползли вбок, добежал до машины. Сел за руль и въехал на территорию. Вышел из машины, вернулся в пропускную точку, закрыл ворота и дверь КПП. Всё. Можно более-менее спокойно искать помощь. Голова была холодна и рассудочна. Но исподволь, точно плёнка-негатив, сквозь эту рассудочность проявилась чуждая прежде мысль: «А что если...»
Что если не искать помощь? Никто не видел, как он сбил человека. Никто не знает, что в машине пассажир. Зачем ехать в больницу? Какую помощь он там найдёт? Его посадят, если мужик мёртв. Или отберут права, накинут петлю иска на родителей,– если жив. У его семьи нет таких денег – платить за лечение бесполисного бродяги. Почему бродяги?.. А кто ещё, шатаясь, бродит по проезжей части в час ночи? Что ему там было делать, этому человеку?! Шёл наискосок. Видел летящую на скорости машину. «Да я посигналил ему, бля!» – не сдержался, выругался Антон вслух. Повернул голову, затаил своё дыхание, чтобы услышать чужое... Ни звука. Передёрнуло до мороза под кожей. И едва не въехал в трубу теплотрассы, по непонятной причине выведенную на поверхность дороги. Затормозил. Вновь ходуном заходили руки, страх завладел умом и телом. Тупик. Куда ехать-то? Чужая территория – никогда прежде он не бывал в военном городке. Сдал назад, медленно поехал обратно.
Выезд неожиданно оказался свободным – ворота были открыты. Эта странность, однако, чиркнула мозг вхолостую: Антон вдавил газ и буквально выскочил на дорогу. В оцепененье пролетел сотню метров – как на магнитной подушке, не касаясь земли. Ни кочки, ни камушка, ни трения. Вернулся в разум, едва осознал полёт. В ту секунду, когда холод разлился по телу и выстудил кровь, автомобиль страшно тряхнуло, приподняло на уровень неба и задержало там, над верхушками самых высоких деревьев, до утробного крика Антона. Звериной хваткой сжимал он руль, неведомая сила уже тащила машину вниз, обламывая ветки, размётывая десятками кричащих птиц. Мёртвый пассажир с заднего сиденья перевалился на переднее и висел, пополамный, ударяясь головой о спинку кресла. На краткий миг в заоконном месиве мелькнуло лицо ненайденного друга, но было оно столь ужасно и *не там*, что сознание отринуло видение.
Автомобиль грохнулся наземь, труп выбросило вместе с оторванной дверцей. На инстинктах Антон вывалил наружу себя. И прежний мир для него умер.
Новый рождался в муках.
Круговерть из света и тьмы, птичьих криков и воя ветра... Сучьев, листьев. И дикого скрежета.
У нового мира были ноги. И было тело. Ветко-лиственное нечто, мучительно похожее на сбитого мертвяка, нависало над распластанным Антоном. Вылезающими из орбит глазами он пытался осознать увиденное, но зрение взбунтовалось, разум отказался принимать. Мертвец перешагнул через него, накрыв шлейфом из листьев и птиц, и потянул за собой к самолёту. Сопротивляясь больше на инстинктах, чем осознанно, Антон цеплялся за землю, ветки и камни. Но сила, влекшая его, была столь велика, что уже через секунды он оказался возле хлобыстающих ворот. Снова. Где остался лежать без сил и разума.
Мертвец ураганом вошёл в город, закрутил спиралью улицы, поднял деревья, машины и дома. А потом хлобыстнул их оземь.
Продолжение пишется