Монастырь Сен-Грегори, земли охотников за вампирами. Шесть лет назад.
Белоснежная махина собора казалась лёгкой и устремлённой к облакам. Огромный двор монастыря утопал в зелени деревьев и кустарников. Растениями были обсажены и большая площадь перед собором, и специальная площадка со снарядами для физической подготовки. Узкие дорожки, соединявшие учебные и спальные корпуса, скрывались под сенью могучих деревьев. А сам собор напоминал океанский корабль, бороздящий неспокойное зелёное море. Рябь вызывал лёгкий ветерок, любовно оглаживающий листья. Их тихий шорох дополнял пение птиц, скрывавшихся в густых зарослях кустарников.
На площади чёткими прямоугольниками построились отряды юношей в чёрных одеждах. Они были больше похожи на военных, чем на выпускников монастырской школы. Форма сидела на них как влитая, перевязи кожаных портупей и широкие ремни с воронёными пряжками подчёркивали военный стиль одежды. Посторонний человек не понял бы, каким образом связаны между собой этот парад и служители церкви, находившиеся на трибунах, возвышавшихся над площадью.
Высокий седовласый человек с лицом, обезображенным большим шрамом, зачитывал низким густым голосом слова странной присяги:
- Клянётесь ли вы посвятить свою жизнь борьбе со злом? Клянётесь ли вы не поддаваться чарам лукавого? Клянётесь ли вы…
Ответы мощно разносились по всей округе, спугивая стайки голубей:
- Клянусь!.. Клянусь!
***
Замок Родригеса Кровавого
Этой ночью я опять плохо спал, постоянно ворочался и просыпался от малейшего шороха. Я смотрю на свою постель - на сбитые, свёрнутые в тугие жгуты простыни, подтверждающие беспокойную ночь. У меня сейчас практически не бывает нормального сна. И это под воздействием мощных эликсиров! Мне порой кажется, что я долго не проживу, а уж до совершеннолетия не доживу тем более. Меня преследуют жуткие сны и странные фантазии, связанные с наложенным на меня проклятием. За два года, что я живу здесь, они стали лишь навязчивее и ярче. Мне приходится постоянно пить успокоительные средства и снотворные эликсиры, а кроме того я постоянно занимаюсь физическими упражнениями и ещё очень много… ем. Усиленное питание сказалось на моей внешности. Я теперь больше напоминаю шарик, чем вампира. Наверное, скоро Боаса догоню своей дородностью. Такое телосложение в какой-то мере помогает бороться с прощальным подарком моей горячо «любимой» мачехи, но, к сожалению, с каждым месяцем мне всё тяжелее скрывать свои странные желания. Все удивляются, как при такой комплекции мне удаётся отлично прыгать, добиться хороших результатов в рукопашном бою и беге на длинные дистанции, а это следствие беспощадных тренировок. Выносливость и подвижность являются слабым утешением – моё отражение в зеркале у меня самого вызывает чувство брезгливости. Зато и в гарем уже точно никто не потащит. Всё это, конечно же, не радует, поэтому я стараюсь в зеркало на себя не смотреть, чувствуя свою неполноценность. И я даже ни с кем не могу поделиться своими проблемами.
Впрочем, Эрни за меня переживает, пытается выяснить причины таких перемен. Я каждый раз ухожу от его расспросов. Лорд Родригес порой смотрит на меня изучающее, но пока не говорит со мной на эту щекотливую тему… Чему я очень рад.
Сейчас день, и вампиры в основном спят. В замке царят обманчивое спокойствие и тишина. Открытая война с охотниками на вампиров уже давно закончилась, но к нам через магический щит периодически проникают их небольшие, а потому неуловимые, отряды. Эти вояки магией не владеют, но, к сожалению, и к нашей нечувствительны. Зато в скорости и силе порой превосходят многих из нас. Они применяют не только холодное, но и огнестрельное оружие со специальными патронами. Ходят слухи, что такие отряды не жалеют даже младенцев. Вот и вчера в замок привезли захваченных в плен охотников за вампирами. Говорят, они уничтожили с особой жестокостью несколько семей, живущих в пограничной зоне. Мне правда не верится, ведь живущие в наших землях за магическими щитами к людям никогда не выходят, а значит и не пьют там крови. Кому может быть нужна их гибель? Тем более - детей.
Раньше я охотников видел только на картинках в книгах. Даже во время войны мне не пришлось с ними встречаться, хотя пленников, скорее всего, привозили в наш замок. Возможно, отец считал, что мы ещё малы для этого зрелища.
На меня произвела неизгладимое впечатление наша вчерашняя встреча, и эти пленники до сих пор стоят у меня перед глазами: они выглядят страшно – оборванные, грязные, покрытые ранами и синяками. Шея и руки забиты в колодки, которые связанны между собой короткой цепью, на ногах кандалы. Их гонят, как скот, ударами плети. Они высокие, с хорошей мускулатурой... Тела тренированные и сильные. Не хотел бы я встретиться с кем-то из них в настоящем бою. По сравнению с ними я маленького роста… так и не вырос за всё это время, да ещё и потолстел. В общем-то, вампирам излишняя полнота почти не свойственна. Боюсь, что в университете буду отличаться от всех своей внешностью.
Из вчерашних пленников двое привлекают внимание - один пожилой, с седыми волосами. Его лицо обезображивает грубый шрам, похоже, от удара мечом. Другой, наверное, ровесник Эрни, скорее напоминает тёмного эльфа, чем человека – тёмная, почти чёрная кожа, серебристо-пепельные волосы до плеч, и зелёные, замораживающие своей холодностью, глаза. Остальные парни смотрели на нас со страхом и не отличались от обычных людей.
Я встряхиваю головой, чтобы рассеять навязчивые воспоминания, и неожиданно всплывает в сознании оброненная случайно фраза одного из стражников лорда Родригеса, выходящего на рассвете из пыточной камеры:
- Упёртый гадёныш, так ни разу и не закричал от боли, только терял сознание…
Я подскакиваю и бегу в подвал, где находятся попавшие в плен охотники, стараясь не попасться на глаза никому из обитателей замка. Обычно пыточные камеры закрывают магией тишины - для того, чтобы не были слышны крики наказуемых. Именно поэтому дети ничего не знают об этом месте. Сейчас здесь никого из вампиров нет, и я осторожно проникаю внутрь страшной комнаты. Здесь царит полумрак. Сильный запах крови ввергает меня в шок. В правом углу на специальной растяжке висит истерзанное смуглое тело. Я содрогаюсь, видя у него клеймо в виде чёрного дракона. Этот рисунок занимает почти всё тело. Сейчас же он исполосован багрово-чёрными ударами плети. Я подхожу ближе и, рассматривая охотника, понимаю, что следы пыток, которым его подвергли, выглядят ужасно.
На него больно смотреть, а о том, какие мучения пришлось ему испытать… даже представить страшно. Аккуратно отпускаю натянутые тросы и освобождаю находящегося без сознания парня. Потревоженные раны начинают кровоточить, и, поддавшись необъяснимому порыву, я лечу его. Эльфийская магия забирает у меня много сил, и перед глазами всё начинает расплываться, а ноги становятся ватными. Я оседаю на пол… последнее, что я вижу – парень уже приходит в себя…
Ощущение опасности заставляет меня очнуться, и страх заливает удушливой волной. Я плотно прижат к холодной стене, запястья сведены вместе над головой и стиснуты стальной хваткой, чужая рука шарит по моему телу, вызывая странные ощущения. Мне хочется вырваться из этих безжалостных тисков, но ничего не получается - у меня нет сил, и, даже вытянувшись, я не могу достать до пола. Моё тело содрогается, сопротивляясь тошнотворным прикосновениям, в безуспешных попытках освободиться, а безразличный голос ввергает меня в пучину отчаяния:
- Жирный кровосос – гадкое зрелище! Даже не встаёт на такую мерзость…
Я шокирован, и, открыв глаза, наталкиваюсь на бездушный взгляд парня. В этот миг его рука накрывает мой член, и мои ночные кошмары становятся реальностью, захватывая всё моё существо, обрывая связи с действительностью, концентрируя всю мою жизнь на этих простых движениях. Мир застывает, темнея. Я чувствую себя марионеткой, ведомой жестоким кукловодом, умеющим дёргать за нужные ниточки. Запах горячей крови сводит меня с ума, и я неожиданно ощущаю её живительный, божественный вкус, погружающий меня в нирвану… сменяющуюся адской болью в заклеймённом плече…
В действительность меня возвращает жестокий удар по рёбрам. Я плохо вижу - комнату словно заволокло кровавым туманом, звуки еле слышны. Тяжело концентрировать внимание, хочется свернуться в калачик и исчезнуть из этого мира, но кто-то снова бьёт меня, и тело заходится от новой боли. Плечо пульсирует, как будто из него вырвали кусок, засунули в открытую рану раскалённое железо, да так и оставили его там, забыв вытащить. Я через силу поднимаю тяжёлую, как свинцом налитую голову, и вижу зелёные равнодушные глаза.
- Если хочешь выжить, тварь, целуй мои ноги, тогда я, так и быть, заберу тебя в качестве своего раба… если нет, то сдохни, мразь. Без моей крови ты не выживешь здесь и пары дней, - голос кажется таким же мёртвым, бездушным, как и его глаза. – Давай быстрее, жирный, у меня нет времени ждать!
Он подносит свою ступню к моему лицу, а меня передёргивает от отвращения:
- Ненавижу… ненавижу… - этот тихий, отчаянный шепот не может принадлежать мне. Я сильный. Я гордый. Я чистокровный вампир…
- Ты что-то пытаешься мне сказать? Если клянёшься в верности, то давай громче, мне не слышен твой дрожащий шепот! – Он замолкает, наверное, ждёт моего ответа. Я не могу ничего сказать, у меня нет слов, чтобы передать затопившую меня злобу, с примесью боли и… страха.
- Ладно, толстый, целуй мою ногу, пора уже уходить, - смягчается мой, теперь уже, враг.
Я всё же нахожу в себе силы, и кровавый плевок украшает его ступню, а затем адская боль ввергает меня в спасительную темноту…
***
Я не помню, как оказался в своей комнате, не знаю, как убрал следы своего посещения пыточной. Всё происходящее напоминало бредовый сон. Даже отравленная пища не вызвала никаких эмоций, хотя это было моим спасением, моим единственным алиби. Я заставил себя есть её, давился, кашлял, боролся со спазмами в горле и накатывающей тошнотой.
Я слышал какие-то голоса, но не мог отличить, реальны они или плод моей буйной фантазии. Меня бросало то в нестерпимый жар, то в адский холод. Сердце порой чуть ли не выпрыгивало из груди, пытаясь выломать рёбра, а иногда мне казалось, что оно уже умерло и больше не оживёт. Чьи-то руки прикасались ко мне, стирая пот, или оборачивали во что-то холодное, а иногда пытались согреть. Мне сложно различить, что было сном, а что происходило наяву.
***
Я проболел почти две недели, большую часть времени находясь между жизнью и смертью. Все решили, что причиной моего тяжёлого состояния является отравленный ужин, и это снимает с меня подозрение об освобождении пленников. Слухи говорили, что их побег был непредвиденной случайностью. По крайней мере, никто так и не был наказан за это. Даже Боасу не досталось за моё отравление, ведь именно он ухаживает за мной всё это время. От прежнего меня осталась только тень. Худющий, с выпирающими костями, шатающийся от слабости и с чёрными кругами под глазами. Мертвецы в гробах и те лучше выглядят. Но жалеть себя я не могу - похоже, это состояние мною честно заслужено.
Вызов лорда Родригеса нельзя назвать неожиданным, всё-таки много чего произошло за это время, начиная с моей встречи с охотником. Я боюсь, что теперь за мои героические поступки мне так легко не отделаться, ведь не зря до сих пор ещё никто не наказан. Сложно перебороть себя и войти в кабинет хозяина, но другого выбора сейчас нет. Если он захочет расправиться со мной за бегство пленников, то мне не удастся этого избежать. Я опускаю голову, открываю дверь и делаю первый шаг…
- Ну что, доигрался? Пожалел пострадавшего от злобных вампиров? – Тихий голос кажется отстранённым, но у меня от него по коже бегут мурашки. - Как ты думаешь, стоит ли тебя наказать за это преступление? Ты отпустил на волю наших смертельных врагов…
Я понимаю, что мой поступок - уже не шалость и не игра, это то, что называют предательством… но даже если наказание – смертная казнь, мне некого винить в том, что произошло. Любопытству и состраданию нет места на этой кровавой бойне, а я был слишком наивен, помогая тому парню. Теперь же произошедшего нельзя изменить, и мне уже не пройти с равнодушием мимо пыточной, не забыть всю свою обиду и боль...
Подняв голову, я встречаюсь с обжигающим взглядом лорда и заставляю себя смотреть ему в глаза:
- Предательство наказывается смертью. Я готов понести наказание. – В напряжённой тишине мой ответ звучит достаточно убедительно, по крайней мере, я надеюсь на это.
- Мальчишка! Самонадеянный, дерзкий мальчишка! Ты хоть понимаешь, что сейчас мне сказал?! Неужели ты думаешь, что я не знал о твоей выходке?
Лорд Родригес одним плавным движением встаёт из-за стола и быстро подходит ко мне.
- Ты пил кровь одного из охотников, - жёстко произносит он, - Она содержит специфические компоненты, которые превращают нас в рабов. Возможно, сам ты этого и не помнишь. Вампиры, особенно молодые не могут контролировать себя при возбуждении, похоже, что пленник воспользовался этим знанием, - Лорд словно пронизывает меня взглядом и мне становится не по себе, - Я прав?
Я чувствую себя ужасно, но всё же киваю в ответ.
- Теперь ты уже никогда не сможешь пить чью-то кровь, а значит, для тебя навсегда недоступна наша магия. Повезло, что ты выжил. Если бы не рабское клеймо, поставленное роднёй, то тебя ждала только мучительная смерть. Магия клейма разрушила силу крови охотника, которая превратила бы тебя в его раба. Выпитая тобой кровь пыталась изменить тебя, но печать не позволила этому случиться. Теперь магия её исчезла. Я и сам планировал убрать твоё клеймо, потому что рабовладельцами, по ту стороны магических щитов, могут быть лишь люди или охотники. Вампирам там запрещено иметь невольников, поэтому твоё клеймо необходимо было уничтожить. Оно сильно мешало моим планам, а это единственный способ сделать тебя свободным. И под присмотром магов тебе всё равно пришлось бы пить кровь одного из охотников. Тогда последствия были бы не такими плачевными. Борьба магий печати и крови забрала все твои силы, из-за чего ты чуть не умер. Скажи спасибо Боасу, которому пришлось вытаскивать тебя почти с того света. Я надеюсь, что в следующий раз ты будешь благоразумнее и не поддашься своему любопытству. А сейчас свободен! Иди!
Мне стыдно, но я благодарен лорду за проявленное великодушие. Я ведь больше не раб. Конечно же, эта свобода достаточно иллюзорна, но служить дому лорда гораздо приятнее, не имея позорной метки. Я рад, что так получилось, а кроме того в последнее время мне совсем не снятся безумные сны. Возможно, проклятие исчезло совсем или только на время, мне пока неизвестно, но больше оно меня не тревожит.
***
Через неделю после разговора с лордом Родригесом я приношу вассальную клятву Эрни и становлюсь его законным секьюрити. Клейма у меня действительно нет, но рисунок зелёного дракона остался, даже стал больше раза в четыре. Он утратил кожистые отростки, придающие сходство с рыбкой – коньком-тряпичником, поднял голову, и, развернув свои крылья, плотно обвился вокруг моего плеча.
Таких рисунков я никогда не встречал, только у охотника видел. Но у него огромный чёрный дракон. А в одной книге я прочитал, что это не клеймо, а татуировка.
Мне очень обидно, что из-за своей беспечности я никогда не смогу изучать нашу магию. Я выяснил, что многие вампиры в момент наивысшего возбуждения не могут контролировать себя, и запах крови способен соблазнить даже умудрённого опытом мага. Скорее всего, зеленоглазый ублюдок знал об этом и заставил меня её выпить, а потом лицемерно предложил смерть или рабство. Я жажду мщения. Мне хочется увидеть его беспомощным и жалким. Я мечтаю теперь о нашей встрече и… боюсь её.