Случилось это лет 10 назад. Мне позвонил незнакомый мужчина, сказал, что он из Москвы, что номер телефона ему дал мой близкий московский друг, и пригласил меня в тот же вечер на спектакль своего театра. Мне и до того приходилось слышать про этот театр, который, собственно, и не театр даже, а московская детская и юношеская театральная студия. Резо (так звали незнакомца) преподавал там актерское мастерство и был занят со своими юными воспитанниками в нескольких спектаклях. Тот, который был привезен тогда в Тбилиси, считался (и по праву) одной из лучших молодежных театральных постановок в мире, был отмечен множеством всяких наград. Назывался он «Город мышей». Приезд коллектива организовал Союз театральных деятелей Грузии по инициативе одного из самых известных наших режиссеров, дружившего с руководителем студии – московским режиссером, не менее известным и авторитетным. Студийцы вместе с руководителем приехали дня за два до выступления. Резо же оказался вынужденным подъехать к самому спектаклю, потому что был занят на съемках в кино.
В Тбилиси его самолет приземлился на рассвете. Выйдя из здания аэропорта, Резо подошел к такси и спросил:
- А можно сейчас поехать куда-нибудь, где есть хаши?
- Садись, - лениво ответил водитель. – Хаши сейчас есть везде».
Получив в небольшом зале хаши и все, что к нему полагается, Резо отправил в рот первую ложку и услышал вопрос с соседнего стола, где сидели трое парней: «
- Извините, вы откуда?
– Из Москвы.
- Идите к нам! В одиночестве кушать не годится. К тому же, вы – наш гость.
Уселись вместе.
- Валера, - представился один из парней.
- Резо, - крепко пожал гость протянутую руку.
– Э , ты - грузин, что ли?
Резо объяснил, что он – русский, коренной москвич, но покойный отец назвал его в честь своего погибшего друга, с которым вместе служил в Тбилиси в армии.
-Раньше бывал у нас?», – спросили новые знакомые.
-Нет, - ответил Резо, - ни разу не был. Так уж получилось.
- Ты передай там своим, - услышал он примерно через час, когда собрался уходить, - что у нас здесь с русскими проблем нет. Видит Бог, мы вас и раньше уважали, и теперь уважаем. И русский язык, кстати, понимаем неплохо. А если кто-то не понимает, то он, все равно, вам не враг. Это наверху все выдумывают, чтобы людям здоровье портить. Передашь?
Резо обещал. И пригласил ребят вечером на спектакль. Но они не пришли. Может, потому, что засиделись в хашной.
Я познакомился с Резо за кулисами, после представления. Участников спектакля ждал микроавтобус, чтобы отвезти в гостиницу.
-Пойдем ко мне, - предложил я.
- Только сначала - к нам. У меня в гостинице вещи.
Мы приехали в неприметную гостиницу в районе Плеханова, о существовании которой я раньше не знал.
- Слушай, - сказал Резо, - какой смысл идти к тебе? Если ты завтра ничем особым не занят, давай походим ночью по городу. Мне сегодня по дороге таксист показал памятник царю Вахтангу, бани, оперу. И – все. А хочется почувствовать атмосферу.
Я попытался объяснить, что это совсем не тот город, куда уходил в самоволки его отец. Что здесь действует график подачи электроэнергии - в 24:00 отключают свет.
- Ничего, - сказал Резо, – так даже интереснее. Понимаешь, это просто превратности судьбы какие-то. Я с детства хотел побывать в Марселе, потому что родом оттуда был Эдмон Дантес, то есть, граф Монте-Кристо, и в Тбилиси - потому, что о нем мне в детстве отец много рассказывал. И ни того, ни другого никак не удается сделать. Я был во Франции шесть раз, и ни разу не добрался до Марселя. В Тбилиси сегодня прилетел впервые, а рано утром – уже самолет. Ни черта не видел. И не знаю, удастся ли приехать сюда когда-нибудь еще.
Город был целиком погружен в зловещую тьму. Мы свернули на Камо и подошли к бывшему артиллерийскому училищу.
– Вот, - сообщил я, – здесь твой отец и проходил срочную службу.
- Серьезно? А что здесь теперь?.
- Военная академия».
- Да, уж! – сказал Резо, и после паузы добавил: - Давай, выпьем.
Неподалеку стояла продуктовая будка. Внутри горела свеча.
- Зайдите, если не торопитесь. У меня теплее, чем на улице, - пригласил пожилой продавец, когда мы попросили у него бутылку водки.
Мы не торопились.
- Давайте, я вас угощу, - предложил он. - Для себя держу здесь чачу, мне из деревни привозят. Пью понемножечку, когда дежурю ночью. Так веселее. Не стесняйтесь, чачи у меня много.
Старика звали Элгуджа. Но гостю он предложил называть его по отчеству – Никитичем, как его звали в России, когда он приезжал туда в прежние годы.
- Я раньше часто ездил в командировки, и в Москву, и в Ленинград, и в другие города. Везде у меня были друзья, хорошие знакомые, - рассказывал он.
= А теперь, - сказал Резо, – между нашими странами такие натянутые отношения»...
- А мне все равно, какие отношения, - отмахнулся Никитич. - Я у правительства не спрашиваю, кого мне любить, а кого нет. Кто спрашивает, пусть тот и переживает».
Он всю жизнь работал в каком-то НИИ, а потом институт расформировали, и они с женой открыли будку. Днем в ней вертелись супруга с невесткой, а по ночам оставался он. И постепенно вошел во вкус.
- Торговли ночью почти не бывает. Но я все равно прихожу, сижу и разглядываю звезды. Правда, когда небо хмурое, бывает хуже, - признался он.
Резо рассказал, что был в Японии и видел в некоторых домах специальные возвышения, откуда там созерцают луну.
- И что, - спросил Никитич,- они, чтобы на луну посмотреть, на эту штуку забираются? Странно. Мне казалось, что японцы умнее. Я могу смотреть на звезды отовсюду. Со временем я начал чувствовать, что люди, когда уходят от нас, становятся звездами. Лет мне уже немало, и вокруг меня многих недостает. Но я знаю, что каждый из дорогих мне людей горит над нами звездой. Я смотрю в небо и разговариваю с ними. Взгляни-ка наверх, Резо, и ты ощутишь, с какого края небосвода смотрит на тебя отец. Сейчас обязательно ощутишь, потому что ты находишься в тех местах, которые он, видимо, любил. Давайте, выпьем за него. Светлая ему память.
Перед гостиницей, куда мы вернулись под утро, стоял микроавтобус, чтобы везти студийцев в аэропорт. Прощаясь с Резо, я попросил его передать привет моему московскому другу и добавил:
-Ты постарайся, все-таки, приехать не на один день. А то неудобно даже - ни черта не успел тебе показать.
- Конечно, - сказал Резо. – Воспользуюсь первой же возможностью. Хотя, если даже у меня и не получится приехать никогда, я, после этой ночи, буду считать, что видел и знаю в Тбилиси самое главное. Достопримечательности можно посмотреть и на открытках.