Мигель де Сервантес Сааведра родился в сентябре 1547 г. в небольшом городке Алькала-де-Энарес, в семье безземельного дворянина, зарабатывавшего на жизнь врачебной практикой. Жизнь его представляет собой ряд пылких увлечений, неудач, разочарований, непрерывной мужественной борьбой с нуждой и одновременно с косностью и пошлостью окружающего мира. В детстве Сервантес обучался в колледже иезуитов. Из-за нужды он не смог окончить университет и был вынужден рано подумать о службе. Двадцати одного года Мигель стал камердинером кардинала Аквавивы, вместе с ним уехал в 1568 г. в Италию, а после смерти своего хозяина в 1570 г. поступил солдатом в испанскую армию. За время службы ему удалось побывать во всех крупных городах Италии. Вскоре Сервантес был зачислен во флот и принял участие в битве при Лепанто (1571), где храбро сражался и получил тяжелое увечье левой руки. В 1575 г. он попал в плен к алжирским корсарам, после чего провел целых пять лет невольником в Алжире.
Возвратившись на родину, Сервантес с целью заработка взялся за сочинение пьес для театра и написал их около двух десятков. В 1585 г. он выпустил свой пасторальный роман «Галатея», который принес автору некоторую известность, но не сделал его богаче. Преследуемый нуждой, он выхлопотал себе должность комиссара по закупкам провианта для армии и пятнадцать лет после этого колесил по дорогам Испании, скупая по твердым ценам излишки продовольствия. В 1597 и 1602 гг. Сервантес дважды оказывался в севильской тюрьме по обвинению в растрате казенных денег. Во время какого-то из этих заключений он задумал и начал писать своего «Дон Кихота». Первая книга вышла в 1605 г. (или в самом конце 1604 г.) и имела исключительный успех – в том же году роман о Рыцаре Печального Образа был переиздан шесть раз. Сервантес нашел наконец покровителей, которые помогли ему выбраться из нужды. Теперь он мог больше времени уделять литературному творчеству. В 1613 г. увидели свет его «Назидательные новеллы», а в 1615 г. – «Восемь комедий и восемь интермедий». В том же году появился второй том его романа. 23 апреля 1616 г. Сервантес скончался на руках у жены. Уже после смерти писателя был опубликован его «образцовый» рыцарский роман «Персилес и Сихисмунда».
«ДОН КИХОТ». «В некоем селе Ламанческом, - начинает свой роман Сервантес, - которого название у меня нет охоты припоминать, не так давно жил-был один из тех идальго, чье имущество заключается в фамильном копье, древнем щите, тощей кляче и борзой собаке…» Звали его Алонсо Кихана. «Надобно знать, - продолжает автор, - что вышеупомянутый идальго в часы досуга, - а досуг длился у него чуть ли не весь год, - отдавался чтению рыцарских романов с таким жаром и увлечением, что почти совсем забросил не только охоту, но даже все свое хозяйство… И сидел он над книгами с утра до ночи и с ночи до утра; и вот оттого, что он мало спал и много читал, мозг у него стал иссыхать, так что в конце концов он и вовсе потерял рассудок. Воображение его было поглощено всем тем, о чем он читал в книгах: чародейством, распрями, битвами, вызовами на поединок, ранениями, объяснениями в любви, любовными похождениями, сердечными муками и разной невероятной чепухой, и до того прочно засела у него в голове мысль, будто все это нагромождение вздорных небылиц – истинная правда, что для него в целом мире не было уже ничего более достоверного… И вот, когда он уже окончательно свихнулся, в голову ему пришла такая странная мысль, какая еще не приходила ни одному безумцу на свете, а именно: он почел благоразумным и даже необходимым как для собственной славы, так и для пользы отечества сделаться странствующим рыцарем, сесть на коня и, с оружием в руках отправившись на поиски приключений, начать заниматься тем же, чем, как это ему было известно из книг, все странствующие рыцари, скитаясь по свету, обыкновенно занимались, то есть искоренять всякого рода неправду и в борении со всевозможными случайностями и опасностями стяжать себе бессмертное имя и почет…»
Воодушевленный этим замыслом Алонсо Кихана вооружился мечом и копьем, которые принадлежали еще его предкам, вырезал из картона забрало, назвал свою старую клячу Россинантом, а самого себя решил впредь именовать Дон Кихотом Ламанческим. И так как у всякого странствующего рыцаря должна быть дама сердца, Дон Кихот окрестил крестьянку Альдонсу из соседнего села Дульсинеей Тобосской и поклялся отныне посвящать ей все свои подвиги. Он вступил так же в переговоры с одним своим односельчанином по имени Санчо Пансо и предложил ему стать его оруженосцем. Санчо Панса был человек добропорядочный, но простодушный, мозги же, по словам автора, «у него были сильно набекрень». И вот, никому ничего не сказав, они однажды утром покинули свою деревню - Дон Кихот на Росинанте, а Санчо Панса на осле - и отправились на поиски приключений…
И приключения, в самом деле, не замедлили явиться. Дон Кихот сражается с ветряными мельницами, которых он принимает за великанов, бьется с янгуасскими погонщиками, нападает на стадо баранов и, наконец, освобождает целую партию каторжников, которых вели на галеры (вместо благодарности негодяи жестоко колотят и грабят своего избавителя). Из первого путешествия Дон Кихот возвращается посаженный в клетку, но при первой возможности опять отправляется в путь. На этот раз судьба сводит его с неким герцогом и его молодой женой. Супруги, которые уже прочитали первую часть романа, приглашают рыцаря в свой замок. Потакая безумствам Дон Кихота, они всласть тешатся его забавными выходками. Сам Дон Кихот, впрочем, не догадывается, что играет роль шута, и принимает за чистую монету все те знаки почтения, которыми его окружают во дворце герцога. Отправившись дальше, он попадает в Барселону, жители которой так же наслышаны о Дон Кихоте и принимают его с большой помпой. Разыгрывается немало шуток, изрядно повеселивших горожан. Наконец, выбитый из седла во время одного из поединков, Дон Кихот вынужден возвратиться домой. Здесь он впадает в тоску и заболевает горячкой. Перед самой кончиной безумие внезапно отступает от него, и Дон Кихот вновь превращается в Алонсо Кихано…
Начиная свою книгу, автор, по-видимому, никак не предполагал, что из-под его пера выйдет подлинный шедевр. Сервантес просто придумал забавного персонажа и отправил его странствовать по Испании, а дальше Дон Кихот начал жить своей собственной жизнью. Сама реальность, в столкновение с которой пришел его герой, подсказала множество новых возможностей преломления образа. В результате тот претерпел сложную метаморфозу, а роман далеко вышел за пределы первоначального замысла. Если в первых главах Дон Кихот откровенно комичен и не более того, то затем, постепенно и потому как бы незаметно в нем начинают проступать все новые и новые черты. Читатель с удивлением отмечает, что этот безумный идальго на самом деле чрезвычайно глубоко образован, что он широко начитан и по-настоящему мудр, что он блестящий и остроумный полемист. Предполагая только посмеяться над нелепым пристрастием к рыцарским романам, Сервантес сотворил образ поразительной силы и глубины, один из величайших в истории мировой литературы.
По-настоящему, фигура Дон Кихота определяется только с седьмой главы, когда у него появляется спутник – оруженосец Санчо Пансо. Для большей комичности писатель наделил его множеством физических и характерных черт, противоположных Дон Кихоту (худоба и костлявость Дон Кихота – толстое брюхо Санчо, народная смекалка Санчо и книжная образованность Дон Кихота, подчеркнутая приземленность одного и высокие идеалы другого, храбрость господина и трусость слуги). Свести вместе двух этих героев – было поистине гениальной находкой Сервантеса. Рыцарь и его оруженосец слились друг с другом в противоречивое, но нерасторжимое единство. Постоянно подсмеиваясь над своими героями, автор, тем не менее, относится к ним с серьезным участием и выдвигает на передний план симпатичные, привлекательные стороны их характера. Пусть средства Дон Кихота нелепы, но цели его высоки. Все его рассуждения (если только они не касаются рыцарства) показывают в нем настоящего мудреца, человека чрезвычайного великодушия, верности и беззаветной преданности. В свою очередь добродушный Санчо все больше блещет остроумием и находчивостью.
Так же незаметно для читателя меняется сам дух романа. Из простой пародии на рыцарские небылицы он превращается в нечто несравнимо большее. Ткань романа – это причудливый сплав комизма и трагедии, реализма и гротеска, бытописания и фантастики. Вместе с главным героем читатель как бы пребывает сразу в двух реальностях. Ведь Дон Кихот не только начитался рыцарских романов: он совершает роман как жизнь, и живет, как в романе. Его сознание – целостный образ мира, в котором присутствуют все действительные предметы, но только Альдонса присутствует как Дульсинея, а мельницы как великаны. Роман Сервантеса – сопоставление этих реальностей, и по отношению к каждой из них он есть реальность другого порядка. Дон Кихот и Санчо выступают в какой-то мере символически, как носители подлинной, истинной доброй реальности, которая несовместима с обыденной действительностью и потому существует только в сознании сумасшедшего. Бред душевнобольного превращается в своего рода нравственный идеал совершенства. И в этом смысле (осмеянный и униженный!) Дон Кихот нравственно возвышается над всеми персонажами второго тома, которые увидели в нем только банального дурака. Парадоксальной оказывается сама подача положительного персонажа: юмор открывает прекрасное в комическом. Дон Кихот благороден прежде всего потому, что смешон, а бескомпромиссно добр он единственно потому, что безумен, наконец, он поразительно оригинален и индивидуален не сам по себе, а потому что постоянно играет взятую на себя роль. Сама его мудрость имеет своим источником безумие. Постоянно терпя поражения, он в некоем высшем смысле все-таки одерживает победу, поскольку именно в тот момент, когда развенчан ложный идеал рыцарства, торжествует подлинный идеал человечности. (Налицо и «обратная» связь – вспомним, что для некоторых героев романа встреча с Дон Кихотом закончилась далеко не шуточными увечьями, именно потому, что этот сумасшедший поставил своей целью творить добро). Комический по форме роман с необычайной остротой поднял трагическую по сути проблему о расхождении между Идеалом и Реальностью, и о несоответствии Желания и Возможности.
Барокко http://proza.ru/2023/01/24/220