Он вошел, пошатнув пространство – большой, шумный и веселый. В сравнении с ним и так не слишком просторный зал ресторанчика стал еще меньше как будто.
Котелок и трость в его руках казались атрибутами экзотическими. Они явно не дополняли его джинсовый костюм. Обшарил зальчик взглядом, сам нараспашку, как его рубаха, обрушился на стул напротив меня, вздохнул богатырски, явно желая собеседника достойнее, зашелестел купюрами, махнул официанту рукой – без слов понятно.
Официант и сам наблюдал за новым посетителем, так как, собственно, больше не за кем и было. Кроме нас двоих. Так что Графинчик водки на столе появился мгновенно. Посетитель налил фужер до краев, пренебрежительно отодвинув рюмку, выпил залпом. Налил еще. Потом второй – пододвинул мне.
-Пей!
От него пышело здоровьем, как жаром от печи, не знаю почему, но я, подняв фужер, пригубил.
- Не уважаю! – огорчился он – Натурально! Не по-нашему это. По-ихнему!
Он мотнул головой неопределенно, куда-то в сторону океана. Обиженно опростал второй фужер, ладонью у рта помахал, потом подпер ею голову и уставился на меня.
Как раз закуска подоспела – легкий салат из огурцов, так тонко нарезанных, будто их поштучно в меню считают. На закуску Он не среагировал.
- До-о-ома… - прогудел тепло. – Слышь, ты, дома! Понимаешь?
- Как не понять…
-Да нет, не понимаешь ты, натурально. Я первый раз на теплоходе ходил, и , понимаешь, последний. Решено, баста! Назад на траулер. Не мое это! Ты бы выпил…
Заглянул в глаза, определяя, видимо, стоит ли травить дальше, решил, что стоит, потому что больше не останавливался.
- Ничего теплоходик, беленький такой, но внизу-то, в машинном отделении один черт, а вот как наверх подымаешься – дико! – Налил очередной фужер. – Вот представь, сидят себе в баре, туристы иностранные, что-то с водой содовой и со льдом тянут… Ну, там, виски, или еще что, оно понятно, оно там и сделано так специально, что много не выпьешь, но и водку, понимаешь, тоже тянут. Продукт чистейший, качества уникального, чего тянуть-то? Увидел, понимаешь, и чувствую, обида за державу берет, ну чего тянуть? Стал толкаться с обиды. Хожу и толкаюсь. Специально, бывает, дефилирую так и просто толкаюсь. Ну и что ты думаешь? Улыбаются! Иной раз и видно – нормально толкнул, а все равно улыбаются, нет чтобы матом…
А как-то идут компанией навстречу, бутылочку тащат нашей, отборной, водичку, фужерчики… Я наглости набрался, дорогу перегородил, давай – наливай, мол, дриньк, покажу, как надо. Улыбаются. Наливают чуть-чуть. Нет, объясняю – полный наливай! Улыбаются. Наливают. Ну я им показал, как надо. Уж и не считал, сколько же им бутылок взять пришлось, пока моя обида не рассосалась. Оно, конечно, нам нельзя, но не до визгу же поросячьего, так чтоб незаметно – можно. Зауважали. Встретят потом – сами к стенке прижимаются.
А вот еще бассейн на теплоходе. Водичка – слеза, песчинку на дне видно было бы если бы была. Жара, опять же, купаются, натурально, загорают, мячиком играют… Я и сам в «картошку» любитель. Как приложишься!
Ну, гляжу, играют две. В смысле бабы. Стройные такие, все из себя, красиво играют! Смотрю той что в спину, и, натурально, лямочек не вижу. Екнуло у меня, смотрю на другую, ту, что напротив, ну и передом ко мне значит… Обомлел. И к себе, в машинное отделение. Ребятам рассказываю – хохочут. Мандраж прошел, решил я снова прогуляться. Любопытно все же. Ну, как играют, бабы опять же красивые, мужики мимо ходят и ничего, никакого внимания.
Короче, иду, глаза скосил…. Как объяснить? Думал, снова поверну в машинное отделение, а оказалось, наоборот, остыл совершенно. В чем причина?
И дошло до меня. Сладости в них нет, прыгают за мячом, натурально, ну и грудь у них, ясно, тоже прыгает, трясется. Срам, неприятно. Может, женщины эти совсем другого хотели, может показать хотели, мол, вон мы какие, а все наоборот получается. Красивые-то они красивые, а только грудь бестолково трепыхаться не должна. Так мне кажется. Женщина, она, понимаешь, свою грудь преподнести должна, подать ее так, чтобы у мужика при виде нее слюнки бы потекли, как у младенца! И может она колыхаться слегка, а не трястись! И, натурально, жалко мне этих баб стало. И чего добились?
Выговорившись, он допил остатки водки, что никак не отразилось на его состоянии.
- Ну, пора дальше. Жена заждалась. Это я так, для поднятия тонуса, пока до дома не добрался. Бывай!
Подхватил трость и котелок и был таков.
Я выглянул в окно, понаблюдать, как он будет идти по улице в своем странном наряде, ни в одном глазу после выпитого. Он и не думал идти. Оказывается у входа в ресторан стояло три такси. Так вот, в одно он положил тросточку, во второе бросил котелок, в последнее уселся сам, и кавалькада тронулась в путь – неведомо куда.
Я подумал, что если по дороге ему попадутся цветы, он непременно наберет их столько, чтобы на заднее сиденье навалом насыпать, и, конечно же, возьмет для цветов четвертое такси! Жена заждалась.
Натурально!