...Пожухлая трава, покрытая инеем, хрустела под копытами коней и колёсами повозок. Вялое тёмно-оранжевое солнце поднималось над горизонтом.
Элиан с тоской оглядывалась вокруг.
Уже десятый день не было видно ни перелеска, ни даже одинокого дерева, - всё только эта унылая трава да широкие ручьи, из-за быстроты течения не скованные льдом.
Ничего нового, ничего даже сколько-нибудь значительного...
"Всё одно, - мрачно текли мысли в голове девушки. - Зачахнуть в замке старика Геральта, получить от завистников в подарок что-нибудь вроде отравленных плодов... или вконец обессилеть здесь, в этом однообразии... Так и кажется, что мы здесь уже были!"
Элиан откинулась назад, на высокую подушку сиденья, и судорожно вздохнула.
-Шевелитесь, шевелитесь! - донёсся до её слуха грубый голос главного погонщика Мартиса, который отвечал за весь обоз. - Вы ведь не хотите, чтобы её светлость замёрзла и осталась тут на веки вечные? Так шевелитесь, остолопы!..
"Подумать только! - они ещё уверяли, что мы доберёмся в три недели!.. - усмехнулась про себя её светлость. - И вот прошла уже почти половина срока, а мы до сих пор в Кринхиалле... А ведь до Замка Снегов путь неблизкий, - вряд ли мы одолеем его за дюжину дней! Вообще не понимаю, зачем нужно было, выехав из Амитора, сворачивать с торного пути к югу и... и кружить в Травянистых холмах!.."
-Ваша светлость, - прервал её размышления взволнованный голос пажа, - глядите-ка!..
Элиан повернулась туда, куда указывал мальчик, - и ахнула.
Солнце как раз спряталось за серое облачко, выбросив напоследок сноп рыжих лучей; и в их свете чуть поодаль, в гуще травы, блеснуло что-то похожее на серебряный браслет. То, что это был именно браслет, Элиан решила потому, что как раз такую вещь она потеряла пять дней назад... и, кажется, это было именно здесь.
-Подожди меня, - обратилась она к мальчику; и, прежде чем паж успел её опередить, Элиан выскользнула из повозки.
-Да, это мой браслет, - улыбнулась она, подняв вещицу с земли. - Только вот... - нахмурилась Элиан и примолкла.
"Как же мы могли сейчас на него наткнуться? - задумалась девушка. - Ведь мы даже не возвращались за ним! О пропаже знал только Седрик; и я сама просила его никому не говорить об этом, чтобы не начинать поисков и не задерживаться в дороге из-за такого пустяка... Но тогда... тогда получается, что... о, небо!!.."
Тревога, порожденная внезапной мыслью, вмиг охватила Элиан.
Пытаясь найти подтверждение своей смутной догадке - или, пожалуй, в надежде не найти его, - она бегло осмотрела местность; но и невнимательного взгляда было достаточно, чтобы понять: здесь они уже точно проезжали - и, похоже, не раз с того дня, когда украшение потерялось.
Тут к холоду внезапного страха присоединилось ещё одно ощущение, которое Элиан не могла спутать ни с чем другим.
В воздухе совершенно отчётливо запахло вероломством…
Сердце начало с силой колотиться о стенки своего обиталища; Элиан с трудом уняла его.
Малейшим признаком смятения она могла выдать себя, - кто знает, не следят ли за ней туповатые с виду погонщики или охранники?.. К тому же тревога уж точно не дала бы всё хорошенько обдумать; а это было едва ли не хуже слежки.
-Ваша светлость, - донесся до нее голос пажа, - я вижу, вы...
-Да, - отозвалась она. - Я нашла его... Спасибо, дружок, - улыбнулась она и направилась обратно к обозу.
* * *
...Много лет тому назад в Кринхиалле правил дальновидный и мудрый человек – Ховард Белый.
Княжество Кринхиалл в его время не знало ни жестоких войн, ни голода, ни мора… Это, разумеется, не могло не радовать правителя; однако даже в самые торжественные дни в его взгляде неизменно сквозила тень потаенной боли, и только самые близкие люди, - князь не был болтлив, - знали тому причину.
Почти все дети, которые рождались у его жены Кримхильды, не доживали и до своего первого шага. Лишь две княжны достигли юношества - Мия и Элиан; их младший брат, последняя надежда князя, через полдесятка лет после своего рождения повторил судьбу всех остальных малышей.
Незадолго до совершеннолетия младшей из своих дочерей, Мии, Ховард неожиданно скончался. К Кримхильде, которая была ещё не стара, начали свататься знатные и богатые люди. Через какое-то время она согласилась выйти замуж за троюродного брата Ховарда - Геральта Седого. Благодаря своему родству с покойным Геральт получил его титул и сделался несказанно важен и доволен собой.
Однако вскоре и его жизнь омрачилась утратой. Несмотря на все старания новоявленного князя, Кримхильда так и не забыла Ховарда. Не прошло и трёх лет, как она проследовала за мужем в зыбкую даль смерти. Мия - нежная девушка, слабая духом и волей, - не вынесла этого; и вскоре Элиан осталась единственной на земле из их рода…
Через какое-то время Геральт изъявил желание жениться на Элиан, чтобы ещё сильнее упрочить своё положение на княжеском троне. Однако она с негодованием отказалась, заявив, что вместо этого предпочла бы отправиться туда, куда он, Геральт, уже препроводил ее мать и сестру. (Элиан считала, хотя и без особых оснований, что даже если он не был прямо виновен в их гибели, то немало ей поспособствовал.) К удивлению девушки, князь довольно быстро отказался от своего намерения, - по всей видимости, оно имело для него исключительно династическое значение, - и вскоре взял в жены Селлу, дочь одного из знатных вельмож.
Княжне было трудно ужиться с мачехой. Селла, женщина довольно вздорного нрава, часто бранилась с Элиан. Впрочем, та быстро поняла, что дело здесь не в ревности и зложелательстве, а просто в дурной привычке постоянно с кем-то вздорить; и при мысли об этом Элиан становилось легче извинять слабость Селлы и сносить её упрёки. (К слову, иные проныры уже успели наречь княгиню Великолепной; а злые языки уверенно предрекали, что в скором времени она подчинит себе и своего муженька, и двор - и после, того гляди, заодно приберёт к рукам всё княжество…)
Кроме того, именно благодаря молодой жене Геральта в жизни княжны вскоре начали происходить значительные перемены...
Минувшей весной, когда готовилось празднество по случаю появления на свет первенца правящей четы, Селла настояла на том, чтобы пригласить в Кринхиалл землевладельцев из отдалённых сопредельных областей. По прошествии известного времени в княжеский дворец съехались баронеты и графы со всех концов света; и среди них - впервые за свою жизнь - в Кринхиалле оказался Оливер Вионелф, граф Ротанский.
Его сиятельству было около тридцати пяти лет; женат он до сих пор не был - впрочем, это, похоже, мало его заботило. Свои земли он получил в наследство достаточно поздно - прежде чем перейти к нему после кончины отца, графство продолжительное время находилось под властью дяди Оливера как старшего в роду. Однако спустя десяток с лишним лет он неожиданно для всех удалился от дел, и его племяннику, который уже не чаял ничего подобного, достался титул и обширные владения.
Молодой граф сумел сохранить и приумножить то, что досталось ему от предков: имея спокойный, медлительный и невозмутимый характер, он распоряжался делами вдумчиво и без спешки. В то же время ни к власти, ни к почестям он особенно не стремился; и, кажется, едва ли его сердце ускорило свое биение даже в самый день, когда он стал правителем Ротании... Вообще говоря, он вёл довольно размеренную и закрытую жизнь. Это немало удивляло его знакомых и соседей; и тем диковинней в их глазах было то, что, приезжая навещать графа, они порою не заставали его в замке... Впрочем, через несколько дней он неизменно возвращался, никак не объясняя своё отсутствие.
...Так шли своим чередом годы Оливера, младшего и последнего из рода Вионелф, до того самого дня, когда из Кринхиалла прибыл гонец с приглашением от князя Геральта и его жены Селлы.
По недолгом размышлении граф решил посетить торжество в княжеском замке. О далёком Кринхиалле он был хорошо наслышан и мечтал когда-нибудь побывать там; к тому же отказ приехать означал бы чрезвычайное непочтение к князю и его первенцу, а Оливеру этого вовсе не хотелось...
Проделав довольно утомительный путь по весенним дорогам, его сиятельство прибыл в столицу Кринхиалла - город Амитор.
Там Оливер довольно быстро снискал расположение правителей. Селла нашла его весьма достойным человеком; когда же граф упомянул о том, что не женат, княгиня решила выдать за него замуж свою падчерицу.
Элиан уже давно достигла совершеннолетия; кроме того, после смерти своих родителей и вокняжения Геральта девушка сделалась одиноким и несуразным осколком прежней, навсегда прошедшей жизни. Здесь, во дворце, княжна давно уже была чужой; это чувствовала и она сама - быть может, поэтому Элиан так легко согласилась на брак с графом Ротанским.
Самой ей не случилось хорошо узнать графа: виделись они лишь раз, при помолвке, и после почти друг друга не помнили; однако, судя по тому, что рассказал о нём Седрик (он почти всё время крутился возле приезжих и успел кое-что заметить), - её жених был довольно умен, недурен собой и, что самое главное, чужд корыстолюбия и не падок на лесть. А то, что граф уже миновал пору своей юности, отнюдь не пугало Элиан. "В конце концов, - рассуждала она, - если даже сама Селла согласилась выйти за Геральта, то мне и подавно не стоит привередничать!.."
Впрочем, все эти размышления едва ли были нужны ей. Своё согласие на замужество она дала и подтвердила с неожиданной, непонятной для себя лёгкостью, и не загадывала о том, что должно было последовать за этим.
Теперь оставалось лишь дождаться отъезда из Амитора.
...Сборы продлились несколько месяцев и затянулись до зимы. Тем не менее, было решено не ждать тепла - и теперь Элиан вместе с небольшим обозом приданого ехала в Снежный замок, к своему будущему мужу.
Вернее, так считалось до сегодняшнего дня.
Сейчас же, после своей неожиданной находки, она едва ли могла сказать, куда на самом деле движется обоз, и есть ли вообще цель у этого мрачного путешествия...
Так невесело текли мысли Элиан - в такт мерному поскрипыванию деревянных колёс и унылому хрусту травы.
* * *
Вернувшись в повозку, княжна надела браслет на левую руку и сразу позабыла о нём: среди того, на что следовало обратить внимание, хватало вещей поважнее.
"Мартис тогда возился с этими, как он выражается, остолопами... Надеюсь, он ничего не видел, - соображала она, припоминая свою нынешнюю вылазку. - Кто знает, не заодно ли с ним все остальные!?.."
Пожалуй, лишь в Седрике она могла теперь быть уверена.
Седрик, её паж, приходился сводным братом молодой жене Геральта. Оба они, увы, питали друг к другу не самые лучшие чувства, и в постоянных размолвках Селлы с Элиан мальчик часто становился на сторону княжны. Был он ещё совсем юн - незадолго до нынешней зимы ему исполнилось двенадцать, - но отважен и сметлив; и Элиан не сомневалась, что Седрик сможет стать настоящим рыцарем, - и, быть может, правителем Кринхиалла...
Однако до тех сказочных дней было ещё очень и очень далеко; а сейчас мальчик-паж и молодая княжна едва ли могли всерьёз противостать двум десяткам крепких мужчин, которые к тому же не отличались знакомством с законами чести. И даже если допустить, что не все погонщики на стороне Мартиса (а в том, что именно Мартис устроил это бесконечное кружение в холмах, у Элиан не было никаких сомнений), - выступать в открытую было бы просто безрассудно.
"Силой ничего не сделаешь, - горько думала она, - и самое скверное, что даже хитрость вряд ли тут поможет. Сплетать головоломные планы и готовить кому-то ловчие ямы легко в дворцовых коридорах - но не в пустынной местности, где даже не спрячешься!.. А побег и вовсе не имеет смысла: выбраться отсюда к людям невозможно, тем более в такой холод..."
-Вот и добрались мы до скромной обители сиятельного Вионелфа, ничего не скажешь, - печально проговорила Элиан, не в силах больше молчать.
-Ваша светлость, вам что-нибудь нужно? - вопросительно обернулся Седрик.
-Нужно?.. - на мгновение задумалась она. - Нет, дружок, сейчас ничего, - Элиан вновь устало откинулась назад и притихла.
"Знать бы только, с кем он в сговоре, этот Мартис", - вздохнула она про себя - и незаметно провалилась в тяжкую дремоту.
* * *
...Что именно разбудило Элиан, она не могла сказать. Во всяком случае, этого звука или толчка было достаточно, чтобы прервать её сон, но явно мало для того, чтобы она полностью пришла в себя, и какое-то время княжна провела в полузабытьи, невольно прислушиваясь ко всему, что происходит.
За прошедший час или полтора мало что изменилось; однако внимательный слушатель не мог не заметить плохо скрываемое оживление, которого не было ещё утром. То и дело какая-то из повозок останавливалась, и у лошадей проверяли сбрую; кто-то торопливо пробегал мимо, шурша травой; неподалеку слышались шаги и приглушенные голоса... которые, кажется, приближались.
Элиан прислушалась.
Говоривших было двое. Один горячим шепотом упорно втолковывал что-то другому; тот всё больше помалкивал, изредка односложно вставляя: "не врёт?.. вы всё проверили?.. а ну-ка не темни, - когда?!"
-Скоро... совсем скоро... этой ночью. К полуночи нам нужно быть у тракта, - заторопился первый. - Они прибудут. От них ведь были люди... Коготь ска...
-Тшшш!!.. нечего тут болтать! - рявкнул шепотом второй.
Зашуршала трава: по-видимому, при упоминании "Когтя" он стал осматриваться.
-Я не болтаю, - проговорил первый, - я... я... мы уже почти всё приготовили.
-"Почти всё приготовили"! - передразнил второй (им оказался не кто иной, как Мартис). - Смотр-рите мне... ос-столопы! - сквозь зубы прорычал он; и от этих его слов с Элиан тут же слетели остатки сна.
"Так, значит, сегодня!!.. - пронеслось в её голове. - Но кто бы это мог быть?.."
…Мартис и тот, кто ему докладывал, тут же ушли отсюда, не сказав больше ничего существенного - видимо, они уже обговорили всё, что требовалось.
"Ночью они прибудут, чтобы встретить у тракта обоз, - Элиан стала мысленно перебирать те их слова, что ей удалось уловить. - От них приезжали какие-то люди... наверное, о чем-то договариваться. Коготь сказал..."
Коготь!?..
* * *
Новая догадка потрясла Элиан не меньше, чем все прежние.
Судя по услышанной кличке, у Мартиса был уговор с шайкой разбойников: тех, скорее всего, интересовали драгоценности; его же - возможность что-нибудь получить за своё предательство.
Нет, не ошиблась она, когда углядела здесь вероломный обман!..
Сердце княжны снова сильно забилось; дыхание сделалось лихорадочным, и на щеках выступили пятна.
"Так я точно себя выдам", - горестно заключила она, приложив к щеке холодные пальцы.
К счастью, сейчас некому было её видеть: возница не оборачивался назад, других погонщиков рядом не было... и даже Седрик убежал куда-то.
"Но что-то ведь можно сделать!.. - чтобы успокоить себя, стала размышлять Элиан. - Если мы и впрямь будем у тракта, то... то оттуда будет легче выйти к людям! Значит, когда появятся те, - надо будет бежать отсюда так быстро и незаметно, как только сможем!!.."
-Седрик, - негромко позвала она.
-Я здесь, госпожа! - вынырнул откуда-то паж.
-Послушай, Седрик... Тебе нужно будет выполнить одно очень важное дело, - вполголоса проговорила княжна.
Седрик принял самый серьёзный вид и приготовился слушать; однако в это самое время Мартис натужно затрубил в рог и неприятным вороньим голосом объявил:
-Обед!! Привал будет прямо здесь. Шевелитесь, бездельники!..
Элиан нехотя поднялась с места и направилась туда, где второпях разводили костры. За ней последовал и паж.
Уже возле кучи котлов к ним подскочил запыхавшийся Мартис. Растянувшись в улыбке, он промолвил:
-Искренне желаю вашей светлости всего наисветлейшего, - с этими словами он подхватил руку княжны и с чувством приложился к ней обветренными губами.
Элиан едва не передёрнуло от такого криводушия. Не в силах сказать что-то в ответ, она отослала Мартиса прочь и чуть ускорила шаг.
* * *
...После довольно продолжительного привала погонщики поплелись закладывать повозки. Мартис с воодушевлением командовал своими подопечными. Судя по всему, до княжны сейчас никому не было дела.
-Послушай, Седрик, - вновь начала Элиан, - пока никого нет, заберись в ту повозку, где самые ценные вещи...
Паж удивлённо взглянул на неё.
-Так нужно, дружок. Я после тебе объясню. Итак, - продолжила она, - заберись туда, достань и принеси мне три шкатулки: большую, чёрного дерева с синеватым отливом, - на её крышке вырезан герб, - и две поменьше, с тем же символом на крышках. Там хранятся старинные ценности нашего рода...
-Это всё?.. - помолчав, спросил мальчик.
-Да, Седрик. Принеси их мне; дальше я сама разберусь. Ступай!
-Слушаюсь, госпожа, - тихо сказал Седрик и скрылся.
Элиан не торопясь прошла к своей повозке и устроилась там. Привал, похоже, затягивался, и Седрик мог успеть выполнить поручение до того, как обоз станут закладывать.
«Наряды и всё прочее я могу им простить... и даже серебро, - рассудила княжна, - но не сокровища моих предков!»
дальше: http://www.proza.ru/2011/11/10/101