В 12 лет Слава Леснов поднялся по трапу на шхуну “Капитан Воронин”, принадлежавшую “Дальзверотресту”. Шел 1940 год, и в экипажах многих судов работали мальчишки - юнги, потому что в то время - как бы сейчас сказали - морские и рыболовные компании Владивостока были градообразующими и обеспечивали население города работой. Бойкий пацан не чурался никакого труда: был матросом, поваренком на подхвате у кока, грел воду для зверобоев, возвращавшихся в конце дня с богатыми трофеями моржового жира, мяса, шкур и клыков.
Детство Вячеслава прошло в городе Владивостоке на знаменитой Миллионке. Все свободное время он с мальчишками, такими же сорванцами, как и сам, проводил на море. Гурьбой бегали на Набережную, купались, загорали, ловили рыбу и многие из них прямо из детства заступали на морскую вахту, чтобы помогать семьям.
Когда началась война, поредели экипажи судов. Часть моряков была мобилизована на военный флот, часть ушла на фронт, и к тому же флот Дальневосточного пароходства пополнился новыми судами типа “ либерти” из Америки по ленд-лизу и за счет переданных из других пароходств, неукомплектованных экипажами.
Трехсотый приказ Наркома морского флота П.П.Ширшова открыл двери школ мореходного обучения. С 1943 года мальчишки, надев курсантскую форму, через 2-3 месяца, закончив ускоренную подготовку, вливались в штат Дальневосточного пароходства. Вячеслав Леснов после окончания мореходки на Океанской, получил назначение на пароход “Кубань”, и на нем первым рейсом в должности кочегара оказался в порту Сан-Франциско. В Америке перешел на либерти “Баку”, полученный по ленд-лизу, и полтора года ходил на нем, в основном в Штаты, да еще успел один месяц отработать палубным учеником у легендарного капитана Анны Ивановны Щетининой на “Жан Жоресе”, а в 1945-м получил назначение на пароход “Ванцетти”. Так началась «одиссея» юнги, поднявшегося впоследствии в своей карьере на капитанский мостик. Но это будет потом, когда отгремят залпы победы, пройдет пять лет срочной службы на ТОФе, где не теряя времени даром, Вячеслав закончит десятилетку, да еще там же художественную студию и после учебы на курсах штурманов маломерных судов при ДВ пароходстве, и окончания Дальрыбвтуза с дипломом капитана, он отработает на море десятки лет. Вся же его морская вахта будет длиться почти полвека.
А пока идет война, Вячеслав исправно несет трудовую вахту. Он и матрос, и кочегар, и электрик, и, как все юнги - второй номер на эрликоне - двадцатимиллиметровой автоматической пушке. С мальчишеским задором радовался, когда удавалось во время учений выпустить очередь трассирующими, таинственно светящимися снарядами.
В июле сорок пятого в порту Николаевске на пароход “Ванцетти” погрузили на борт танки, солдат и спустились по Амуру в Татарский пролив. Здесь 9 августа получили известие о начале войны с Японией и, сбросив в Маоко три танка и часть пехоты, пошли на юг в Отомари. Под обстрелом японской артиллерии и авиационным налетом, выгрузили танки, солдат и продолжили рейс на Итуруп. При входе в бухту Касатку, известную в истории тем, что отсюда японцы 7 декабря 1941 года “устроили” американцам Перл-Харбор, наблюдатели увидели, что в сторону “Ванцетти” были направлены расчехленные стволы орудий, спрятавшихся в нишах скал. Несколько часов, пока судно, имевшее на борту сорок танков и полторы тысячи солдат, двигалось к причалу, пушки неприятеля “вели” его и идущий следом теплоход “Пионер” с десантом, легендарными “катюшами” и 45-ти миллиметровыми пушками на борту. Все члены экипажей находились на боевых постах. В любой момент они были готовы открыть ответный огонь. Без единого выстрела японцы пропустили “Ванцетти” и “Пионер” к причалам, но еще несколько часов держали их под прицелом, а утром над всеми фортами самураев развевались огромные белые флаги и спрятанные под чехлы орудийные стволы уже не представляли опасности.
Выгрузив вооружение и десантников, приняли на борт военнопленных. 3101 солдат и 100 офицеров заняли трюмы, твиндеки и угольный бункер, а в каюте лоцмана был помещен плененный генерал Танака. Это был последний рейс парохода “Ванцетти” из Великой Отечественной войны, едва не окончившийся бедой. Самураи подняли бунт, когда проходили пролив Лаперуза. Экипаж судна был вооружен. Всем морякам выдали автоматы ППШ, а у сотни солдат, сопровождавших пленных, было установлено восемь пулеметов Дегтярева, и у каждого было личное стрелковое оружие. Но что 140 человек против разъяренной толпы? Когда японцы, сломав переборки, полезли сплошной массой на палубу, капитан Рудой решил дать команду выпустить пар, и только вмешательство генерала Танаки, через переводчика по фамилии Цусима узнавшего о решении капитана, спасло жизни пленников. Унтеры загнали в трюмы разбушевавшихся самураев и через несколько дней их сдали начальнику стройки №500 в Ванино.
- Еще одним рейсом доставили 3000 военнопленных в Ванино,- неторопливо, вспоминая подробности тех дней,- рассказывал Вячеслав Васильевич,- а потом пошли в Корейский порт Сейсин за нашими солдатами, и в мае 1947 года я простился с Дальневосточным пароходством.
Мы разговаривали в квартире ветерана на Пограничной. На стенах художественно выполненные маслом размещены портреты родных ему людей - матери, отца, братьев - морских капитанов - Михаила и Василия, любимой женщины. Но больше всего в дорогом его сердцу занятии живописью, с которым не расставался никогда, он отдавал предпочтение морю. Бурному и спокойному, безбрежному и окаймленному скалистыми и живописными берегами. Баркентина “Штурман”, на которой Вячеслав Васильевич совершил после войны кругосветку, красуется на самом большом полотне, обрамленном багетной рамой. Кстати, искусством изготовления багета художник когда-то владел в совершенстве. Изящный орнамент оправы, покрытой бронзовой краской под золото, дополняет мастерство живописца, придает произведениям великолепный и роскошный вид. В комнате на подрамнике бросается в глаза чистый загрунтованный холст. Зрение подвело совсем не вовремя и задуманная картина осталась только в замыслах.
Начальник отдела кадров “Далькитозверотреста” Остряков уговорил пойти матросом на перегон парусно-моторных шхун из Финляндии, и Вячеслав Васильевич согласился. Флот “Зверотреста” пополнился парусно-моторными шхунами, пригнанными из Турку - “Венерой”, “Кооператором”, тем самым , что много лет был “Надеждой” - визитной карточкой Находки на Находкинском перевале, “Креветкой”, “Медузой”, а потом он перешел на баркентину “Штурман”, где капитаном был Георгий Иванович Темнов. 1948-й год встречали в Америке, в порту Лонг-Бич. Здесь два месяца стояли в ремонте. На борт поднимались многочисленные гости, корреспонденты газет, простые американцы. Коммунисты подарили морякам двух чистопородных сеттеров. Все мечтали посетить Голливуд, но их туда не пустили. К тому времени между Россией и Америкой опустился железный занавес холодной войны.
В пути домой на баркентину обрушились два страшных смерча, поднявших в небо огромные столбы воды. Сутки отважно боролись моряки со стихией, потеряли часть парусов, но выстояли и 28 апреля 1948 года бросили якоря в порту Петропавловска Камчатского.
После службы в армии Вячеслав Васильевич ходил в моря на краболове “Коряк” вторым помощником у знаменитого капитана Николая Платоновича Манжолина. К этому времени он закончил курсы штурманов, а потом и Дальрыбвтуз. В “Камчатрыбпроме” встал на капитанский мостик и оставил морскую вахту в 1988 году по состоянию здоровья.
С грустью вспоминал Вячеслав Васильевич былые походы, бескрайние морские просторы, друзей, приключения, без которых не обходился ни один рейс. В его рассказах о море всегда присутствовало романтическое настроение, и в душе он навсегда остался романтиком.