Данная часть является продолжением первых трех
http://www.proza.ru/2011/10/13/1731
http://www.proza.ru/2011/11/12/58
http://www.proza.ru/2011/11/15/1549
Вот, подъехали к Москве. Перед вокзалом постояли, но прибыли всего с 5-минутным опозданием. Далее всех высадили, я отдал деньги пришедшему за ними мужчине и стал убирать вагон: собрал мусор и полез скручивать матрацы и поднимать их на третьи полки, Света в это время подметала. Потом я мыл полки, а она — пол. Вот нас потащили с перрона в парк отстоя, там я вышел выбросить мусор, отключили биотуалеты. Домыли, я застелил ящик для мусора мешками, туалет с нерабочей стороны убрал. Передали пломбир (для мешков с грязным бельем), я заделал наши 5 мешков, потом мылся, Света тоже. Освободились в 18.05, а через час поезд уже уедет обратно — вся стоянка в Москве 3 часа. Здесь в отличии от Питера никуда сходить мы не успевали. Сели поесть куриных консервов, но поезд потащили на перрон. Ели второпях.
На посадку пришли мама и Сви, поговорили с ними. Они нам принесли еды. Садилось много железнодорожников (по бесплатным билетам, получаемым ими в кассах), многие до Вязьмы, Сафонова и Смоленска. Тут могу сказать, что в этот раз хорошо поработали. Все в вагоне у нас было убрано, люди вошли, мы вдвоем быстро собирали билеты, я разносил постель, анкеты для литовских УТД (замечу, что на любой станции как только поезд тронулся, проводник должен закрыть дверь на замок и секретку и стоять, наблюдая за ситуацией, пока не проедем весь перрон. В штабном и на хвосте проводник стоит у открытой двери. Только после этого можно идти к пассажирам за билетами). Все сделали, по уму, а не как я постель собирал.
Потом оформляли ЛУшку, а тут за чаем пришли, там пора газеты продавать, сдачу относить, пива много брали. Как в первую поездку в том году. Я продал … (?)
6 августа 2006 года.
0.10. Следовательно, уже 7 августа. День Железнодорожника уже прошел. Мы приехали в Гудогай, я открыл дверь. На улице приятно тепло, но сверху льет дождь. Внизу мокрая галька отражает свет фонаря, блестит под ним, через нее пробивается зелено-грязная лебеда. Тот же фонарь блестит в каплях на желтой стене вагоне, вдали светятся фонари заставы, а сзади три вагона и карликовый красный светофор у последнего. Приятно пахнет мокрой землей и сырым воздухом. Погранцы идут в плащах, Света спит в служебке, вагон тоже спит. На этот раз пассажиры тихие, мусора мало, кондитерку не берут, правда на посадке поругались немного, но это из-за того, что поезд только в 15.10 на посадку подали.
А теперь вернемся к прошлой поездке в Москву, которая должна была закончиться поездкой в Питер.
Перед Гагариным успели сходить в ресторан, сейчас даже и не верится, что это было только позавчера, кажется — неделя прошла как минимум. Там Свете мужики железнодорожники сказали, что, мол, 16 увидимся. Она их не пустила без билетов, и правильно, а они в соседний напросились, а теперь прикалывались. Вообще в этот раз много безбилетников просилось. Даже и не только работники, а простые пассажиры. В Гагарине парень до Смаргони, в Москве вообще до Вильнюса два мужичка.
Я прилег, и в это время к Свете пришли знакомиться. Я встал и был с ней, до этого подремав немного, после Вязьмы сменились. Консул пришел поздно, посмотрел в свои списки и сказал, что еще в Смоленске человек 18 сядет. Там мы стоим всего 10 минут, а в эту сторону надо ведь и УТД проверять. При подъезде я увидел, что идет дождь, еще в Ярцево он шел, там у нас остановки не было, и я в это время убирал туалеты, но мы остановились. Небольшое здание вокзала светилось в темноте, с холма спускалась ВАЗовская девятка — такси, освещая черноту снопами света от фар, с оранжевыми шашечками на крыше. Шумел дождь, светилась лампа в тамбуре, я стоял у открытой двери и перед моим лицом лились струи дождя. И это было в Ярцево, и это было хорошо.
Смоленске хорошо не было. Я посадил 22 человека с вещами, проверив у всех документы. Начальник вокзала сама стояла с красным у моего вагона. Я тоже взял фонарь, но он так и стоял у двери, я надеялся, что машинист не поедет, сам увидев толпу — держать красный у меня все равно рук не было, начальника я увидел уже потом.
5 августа 2006 года.
Смоленск был в час ночи. Фонарь мне сумкой кто-то разбил. А с пассажирами было так. В 1.00 они сели, я собрал билеты, раздал анкеты, продал постель, в первом купе еще и двое глухонемых, писал им цену, да и вообще общались через бумажку. А потом рассортировал их билеты и синие бумажки с разрешениями Литвы, страховки (в отличии от начальной станции, где билеты у пассажиров остаются, на промежуточных проводник забирает их себе и раздает уже после отправления поезда — чтобы видеть на каких местах сели, а на каких уже были). Записал всех в ЛУшку, выписал всем квитанции за белье. Освободился около 3.00.
Теперь у меня выход был: 2 старухи без постелей в Минске и сколько-то уже утром в Вильнюсе, я мог спать до 5.00. Была пара свободных мест в вагоне, на которые могли сесть, но ночью в малых городах Белоруссии. Я решил забить на эти остановки (это не значило, что люди так и остались бы на перроне стоять у закрытой двери, и поезд уехал бы без них — за такое меня уволили бы без выходного пособия — нет, они просто зашли бы через соседние вагоны, такое у меня пару раз уже было). Постелил одеяло на 53 место (53 и 54 места тогда не продавали, оставляя как технические для проводников, в кризис 2008 года стали пускать в продажу), второе сложил под голову, лег. Пришла из 11 вагона проводница, чтобы я ей помог окно закрыть плотнее от дождя. Пошел, но оно не закрылось, она штору прижала к поручню и мешком бельевым привязала.
Я вернулся к себе, посмотрел как спит Света, заснул сам, поставив будильник на 4.50. Не заметил, как хорошо и крепко заснул. Но в 4.00 меня разбудила пассажирка. Ах ты ж … … … У нее капало из окна. Я пришел на ее 37 боковое место и нашел наполовину мокрый матрац и все остальное тоже мокрое. Переложил ее с вещами на свое 53 место. … … … Ушел спать в служебку в положении сидя за столом. Сидя — это не то. Тут она пришла и попросила бесплатно комплект сухого белья. Я пошел в штаб, Инги там не было, ЛНП, понятное дело, спал. Постучался к Жанне, она сказала выдать постель под списание (проводницы в штабе всегда две, как и на хвосте, там график на тройку запрещен, чтобы работать там, нужно знать и уметь гораздо больше, чем простым проводникам из других вагонов. У них и оплата за час работы выше, но и дел больше). Она была в одной ночной рубашке на голое тело, только что вставшая из постели, и специально, не торопясь, мне все объясняла, и даже рассказала случай, как у нее тетка зимой примерзла волосами к окну, радуясь моему смущению и не знанию, куда глаза отвести и как в тесноте служебке стоять так близко и разговаривать (она была старше меня почти на 20 лет и всегда любила смутить чем-то таким).
Интересно идти через вагон-ресторан. Полумрак, пустота, столики. Сторож спит. Как-то тихо и романтично. Выдал постель, спать уже не хотелось. В Минске сели двое до Вильнюса, постель не брали. Тут подошел мужичок, попросил передать в Калининград документы. Я спросил, нет ли денег (обычно при передаче документов проводник заставляет написать расписку о том, что человек ФИО передает документы и никаких денег не передает. Эта расписка — компромат на самого себя, потому что передачи брать строго запрещено, но наказание за нарушение правил ЖД лучше, чем требование крупной суммы от пришедших за передачей — прецеденты таких разводок были и не раз. Как правила техники безопасности написаны в инструкциях кровью, так и неписаные правила, передаваемые устно написаны горьким опытом). И тогда он попросил передать 1400 евро, я взял с него 20 евро за это. Отдал Свете, и она положила себе в сумочку (деньги — самая рискованная передача с точки зрения отношений с заказчиком, но и самая легкая с точки зрения отмазки от начальства, потому что просто говоришь — это не передача, это мои — да и говорить не надо, кошельки у нас не проверяют).
Орша. За дверью молнии, то стрелой, то во все небо вспышки, дождь льет. Соседка через меня вынесла мусор, я стоял в тамбуре и смотрел в открытую дверь. Это в голове все спуталось, это же до Минска было, после Орши же я спать лег.
Теперь ближе к Смаргони, Молодечно. За окном рассвело, серая хмарь, мокрые поля. Вот корова пасется, бабка в плаще ходит по огороду. Проехали. Темные перелески, обрывки по краям темных туч. Погода, что хочется залезть под одеяло и лежать в тепле.
Света встала рано, потому что волновалась, ей не спалось из-за крупной суммы в передаче. Я пошел спать, на границе она меня разбудила т.к. тетя Люда пришла. Продал примерно на 200 рублей, себе взяли, но поесть никак не могли, все за чаем приходили. Тетя Люда обещала нам поесть принести, когда на Питер поедем, сама она тоже в плаще была.
В Вильнюсе высадили, двоих до Кенига посадили. Света не захотела сдавать кондитерку, я сдал, но остатки пока писать не стал, сели литовские ревизоры, но я лег в служебке и ни мусор не выбросил, ни сам не встал, когда они в соседнем вагоне были. В результате они придрались только к отсутствию у Светы допуска к электроработам, но узнали, что она стажер и просто записали мою фамилию.
По очереди ходили в ресторан обедать. До этого я съел последний персик и всю вареную колбасу. Постели я сложил уже до Гвардейска. Все сошлось, но не было одного целого комплекта, его потом нашла где-то женщина из 16 вагона.
Тут нам сказали, что к нам придут принимать вагоны. Мы не поняли в чем дело, но решили уточнить потом. В Калининграде Тамара нам сказала, что поедем на тур с Усачевой. Я пошел к Раисе узнавать (работник ДОПа Раиса Алексеевна каждое лето регистрировала ООО «Транс-Комфорт», в который устраивались все студенты, и ООО оказывало услуги субподряда ДОПу, поэтому нашим начальником была Раиса. Это делалось потому что летом все перерабатывали норму времени, работая на тройку и мало отдыхая между поездками из-за увеличения количества поездов и вагонов в них. Кадровым проводникам переработки не оплачивали, а осенью давали отгулы, но студентам нужно было переплачивать за часы, что было запрещено указом РЖД, поэтому находили такой выход). Она обещала, что мы со Светой будем работать как всегда со Смирновым, то есть в одном вагоне (мужа с женой, а также сестер, мать и дочь никогда не ставили в один вагон, потому что боялись «семейственности» в нарушениях правил, Смирнов нас ставил вместе в нарушение правил, в том числе поэтому мы ездили с ним). Я пошел в Викторию за семью «Кенигсбергами» (пиво в магазине стоило 12 рублей, а в поезде 26, поэтому мы занижали продажи, докупали в магазине и разницу брали себе, так же делали с чаем и прочей кондитеркой). Пришел на перрон. Но поезд уже утащили в отстой.
А еще к высадке подошел мужчина за передачей, но так как мне в Минске сказали, что придет женщина, я ему ничего не отдал (чтобы потом не получить «классическую» подставу — ты зачем отдал не тому? Ничего не знаю — ты мне должен был, вот и отдавай). Я дал ему свой телефон, и сказал, что завтра мы уезжаем.
Пришли сменщики принимать вагон. А у нас еще ничего было не сделано. Света скорей стала подметать, а в это время пьяные слесари чинили 52-ую полку (кроме всего прочего каждый раз по приезду мы заполняли журнал мелкого ремонта — потек кран, сломался столик и прочее, по составу шли несколько ремонтников, которые устраняли неисправности). Мы быстро подписали мешки с бельем, сложили часть одеял, выбросили мусор, матрацы не поднимали. Позвонила женщина насчет передачи, договорились встретиться через полчаса у входа в вокзал.
Я пошел в ДОП сдавать постель, Света — передачу. На кондитерском складе купил 2 ложечки по 20 рублей, которых у нас не хватило, и переписал остатки, потом в вагоне посчитал деньги за газеты и кондитерку, отдал их. Света сложила наши сумки, а грязную служебную постель мы заменили. У нас не хватило наволочки, но было лишнее полотенце, простыни сошлись, поэтому все хорошо.
Дома я сходил в Сардоникс. Помылись (скорее отмылись, потому что в дороге нормально помыться можно только в фирменном Янтаре, там новые вагоны с душем, уложенном за зеркалом в туалете рабочей стороны), поужинали. Заснули около 23.30, а будильник я поставил на 7.15.
6 августа 2006 года.
Проснулся в 6.00 в туалет, еле разлепил глаза. Все тело болит. Потом встали по будильнику. Собрались не завтракая и в 8.30 вышли из дома.
На планерке опять прослушали телеграмму о случаях травматизма и неприеме посылок и передач. Нас поставили вдвоем в 15 вагон на тройку с 14. Фамилия напарницы нашей Епанченко, еще у них в бригаде мент Бухарев, а потом попался пассажир Наливайко.
Приняли 15 вагон, я скрутил матрацы, потом в 14 тоже, Епанченко, оказывается, учится с нами, только на матфаке. Многие вагоны в бригаде едут на единицу (кроме двойки и тройки есть и такой график работы — один проводник на один вагон, работаешь 24 часа в сутки, остальное время отдыхаешь). Про Светлану Аркадьевну Усачеву много вчера плохого говорили, поэтому, мол, и людей у нее в бригаде мало, но нам она ничего так показалась.
До посадки позавтракали курицей и кефиром с рулетом. Потом убрались в вагоне, я в штаб ходил. В Москве она нас поставила дежурить для наработки часов. Да, по сравнению с теми, кто на единицу, часов у нас маловато получится. Мы были не против, потому что сходить все равно не успеть никуда, а если в поезде сидеть, так хоть за оплату (зарплата проводника считается в часах, кроме времени дороги есть полчаса по прибытию на уборку, час потом на сдачу белья, может еще что-то). Потом я один сходил в Викторию, купил супа, хлеба, винегрет и Свете мармелада.
Посадка прошла хорошо, ЛУшку Света заполнила уже до Гвардейска. В Черняховске 7 человек сели, я их уже без формы встречал, после них пошел спать.
Передач не было, мусора мало, кондитерку и газеты не берут. Я спал с перерывами до Вильнюса. Там убрал мусор, и мы сели ужинать. Там же сели погранцы и уже до Кены всех проверили. Сели двое с казахскими паспортами, я ходил в штаб им за миграционными картами.
Только сегодня ПЭМ научил меня правильно включать ЛЮМ. «Ночное», 10 секунд жму «Пуск», только потом «Люминесцентное». Напротив третьего купе лампы не горят.
С границы все это записал, а теперь высажу двух в Минске и на два часа лягу спать.Потом только тетку в Орше высадить в 6.08 и буду уже вагон убирать — утро придет. Хочу Свете дать подольше поспать завтра, то есть уже сегодня. Ну, уже Минск.
Выглянул в окно. Странно — электричка с людьми. Кто же в 3 часа ночи на электричках-то ездит? Хотя, в Москве также, если последняя около полуночи из Рязани выходит.
Дальше я спал до Орши, высадил женщину и опять прилег до Смоленска. На улице дождь, я одел кофту. Света сменила по Смоленску. Пришла ЛНП, ругала за мужичка, который не взял постель с Калининграда до Москвы, а ночью завалился спать на матрац с запахом перегара. Напротив него лежал парень на одеяле, тоже постель не купив, я ему разрешил — вот бы влетело, но он купил постель у ЛНП и не сказал, что это я ему разрешил. А тот все пиво пил, бутылок пустых в тамбуре наставил, а потом говорил, что это не его. В который раз убедился, что у пьяного не остается чувства благодарности и даже совести.
В Минске к вагону подходили пятидесятники, а может баптисты или иеговисты, принесли двум таким же еды, у вагона громко разговаривали, смеялись, разбудили Свету. Она на них накричала, я тоже от себя добавил — о нарушении общественного порядка и тишины в ночное время. Не люблю сектантов.
Позавтракали салатом из морской капусты, Ролтоном, помидорами, я в Вязьме сходил за квитанциями. Дождь все льет. Спал до 14.20, потом съели еще 2 Ролтона, а в это время накопилось очень много постелей, около 30 комплектов, я начал складывать, и оставшиеся 23 тут же все очень дружно донесли. Света складывала полотенца и наволочки, я — простыни, и мы успели.
Приехали в Москву по расписанию... уборка... В 18.00 мы оба сидели в служебке, переоделись в форму. ЛНП объявила выход на посадку в 18.20 (проводники из всех вагонов выходят в одно время, потому что ЛНП говорит по радио время заранее). Я только достал банку кильки, как увидел за окном маму. Она пришла со Сви, мы немного посидели поговорили, потом еще вместе с ними постояли на посадке. Они нам принесли вещи, которые мама нам купила (сейчас не помню что именно, а в Дневнике не написано, но вроде как раз в тот год мама подарила нам настенные часы Гжель).
Вагоне увидели, что сели все 52 пассажира, двое до Вильнюса, остальные до области, значит, ночью я смогу нормально поспать (без посадок и высадок). Выдали белье, собрали билеты, ЛУшку заполнили и пошли ужинать в ресторан. Заплатили, но не поели т.к. Они начали кормить эконом и нам велели прийти позже (купейные вагоны делятся на обычные купе и эконом-класс, где в стоимость входит питание. Проводники бригады едят по льготной цене, поэтому нас кормят в последнюю очередь).
Света себя плохо чувствовала, мы перекусили килькой, мясом, которое мама принесла, посмотрели ее подарки и перед Гагариным я заступил. Разложил все в служебке по удобному, записал показания электроприборов, выписал квитанции, ЛУшку дописал сразу до конца смены, то есть до утра.
В Вязьме вышел на перрон, сфоткал через окно спящую Свету. Меня удивило небо, светлое с серыми облаками. На улице ночь, а над тобой только облака и высокий светлый край неба на западе, а внизу фонари горят, освещают листву, мокрый асфальт. Люди на перроне покупают у тетушек еду, выпивку. Перрон, асфальт, вагоны — а над тобой отличное от всего этого Небо! Тут хорошо, а там — высь! Августовская, бледно-северная, холодная и прекрасная холодом, безграничная. И ночью этот холод спустится сюда утренником, прозрачно-пронзительным, чистым.
В этот раз я чувствовал себя пассажиром. Ничего не надо делать, читай книги, пиши, смотри в окно. Но только лучше, чем пассажир. Потому что не платишь за проезд, а платят тебе, потому что ключ от двери у тебя.
В Сафоново говорил с начальником станции — полной женщиной средних лет. Она поругала меня, что вышел к двери без фонаря, я ведь себя пассажиром чувствовал, расслабился. Но потом узнала. Что мы студенты и пожелала счастливого пути. Хорошая женщина.
Потом остановились где-то на перегоне. Я открыл дверь и сделал пару кадров. Параллельно дороге тянулся проселок, и от него на холм шли такие же грунтовые дорожки, тянулись ввысь заборы, а у домов светились фонари, и освещали часть мокрой земли с травой у обочины, с вишнями за забором.
Тысячи таких сел, больших и маленьких, на Руси, как близки они мне здесь, в Средней Полосе, под этим небом, под высью лазури, которую утром оглашает малиновый благовест.
...А поверх седых облаков - синь, соколиная высь!
Здесь! Под покровом небес мы родились!
Нас! точит семя орды,
Нас! гнет ярмо басурман,
Но! в наших венах кипит
Небо славян!..
Потом Смоленск, а потом спать. Прочитал две части «Отчизны неизвестной», осталась третья «Подвиг постный». Как хорошо помнить, что ты русский или напоминать себе, что с Небес на тебя смотрят души предков, а за морями, за долами — братушки сербы, и поэтому ты должен быть лучше, выше, сильнее! (Сейчас я считаю достаточным не забывать, что с Небес на меня смотрит Бог и все видит).
10 августа 2006 года.
0.00. Едем в Питер. Я сижу в 14 вагоне, везу детей по программе «Мы Россияне» (есть в области такая программа для школьников и студентов. Их возят за счет бюджета по Золотому Кольцу, в Москву и в Питер. И это нужно и важно, потому что много молодежи в области были в Европе, а Россию не видели и не знают ее совсем. Тут и до потери связи с Родиной недалече).
Сейчас в Дневнике вернемся к поездке из Москвы и потихоньку дойдем до этого места между Полоцком и Витебском.
8 июля 2006 года.
1.00. Смоленск. Приезжаем на станции чуть раньше графика, поэтому стоянка продлевается. Тут я уже сонный. Еле дождался, когда поезд поедет и улегся на 53 место. Одно одеяло сложил вдвойне и постелил, второе свернул валиком под голову, третьим укрылся. Спал до Орши, потом до Минска, потом до Молодечно (на этих крупных станциях, конечно же, вставал по будильнику и выходил на перрон, не потому что будет посадка, а потому что начальник станции доложит о таком грубом нарушении, как закрытые двери вагона и отсутствие проводника). Думаю, что за все время проспал не меньше 4 часов, еще не считая времени засыпания. Окончательно меня разбудил мужик, пришедший рано утром за пивом. Потом он все пил, 40 литов нам отдал, рассказал, что гоняет машины из Германии в Россию, продает, а сейчас едет при деньгах домой.
Я стал считать и оформлять кондитерку, Света встала. Приехали в Гудогай, тетя Люда не подошла, продавали драники другой женщины, себе не брали, а оставили 40 рублей от выручки.
Света все оформила, и после Вильнюса вместе пошли сдавать ЛНП (после Вильнюса откуда бы ни ехали, проводники КЖД идут к ЛНП сдавать деньги за постель, за кондитерку и все накладные). Сели ревизоры, но ЛНП договорилась, что они после сдачи пойдут проверять, мы заодно поели в ресторане, до сдачи первое съели, а после сдачи — второе. Бригада мыла полы, мы убрали мусор в туалетах, я выспался ночью, поэтому не стал ложиться.
После границ уже я все же задремал, а ЛНП решила поучить Свету торговле, потому что мы мало денег сдали за кондитерку и пиво, а главное — за газеты (ей это было важно, потому что на основе месячной сдачи бригаде определялся размер премии, нам было параллельно, потому что во-первых это не Смирнова бригада, а во-вторых студентам платили только за часы).Она нас решила на Питер поставить в разные вагоны, чтобы «не продавали своего» и «не разводили семейственность» - для «лучшего контроля проводников со стороны ЛНП».
Тут момент неприятный. Пассажиры слышали это и вступились, потому что были довольны нашей работой и не имели претензий. Написали нам благодарность. Вышло не по задумке Усачевой, но и тут она сказала, что это «ее заслуга с благодарностью», без нее бы, мол, никто ничего нам не написал. Мы же про себя решили в следующую поездку сдать ей рублей на 100, а все остальное забрать в семейный бюджет.
По приезду в Кениг Света поехала на Сельму квартиру родителей посмотреть, а я — белье в ДОП сдавать. Потом она вернулась и вместе купили 15 бутылок Кенигсберга в Виктории, она для этого литы поменяла (то есть не указали продажу в пути следования 15 бутылок пива, купили их в магазине и поставили на полку, а разницу в цене забрали себе). После окончательно убрались в вагоне, чтобы был готов к поездке, хотели даже белье чистое принять, но ушли раньше, чем его привезли.
Зашли в Викторию еще раз, за продуктами в дорогу. Дома мылись, Света позвонила на Украину поговорить с родителями, наварили картошки, купленной в Нестерове, обжарили и ели с колбасой и рыбными палочками. Легли около 0.30, а будильник я поставил на 6.25.
9 августа 2006 года.
Как ни странно, странно, я встал не очень разбитым, пошел умываться. Собрались и, не завтракая, поехали на вокзал. В 7.30 был в штабе и получил за опоздание. Пошли в вагон, переоделись.
Я остался на посадке, а Света пошла оформляться. Повесил маршрутные доски (Калининград — Санкт-Петербург) на вагон. Узнал, что посадка не в 7.50, а в 8.10 и успел разжечь Титан. У Вали, с которой мы опять едем вместе, полон вагон детей. А у нас простые пассажиры. Нерусская женщина принесла передать документы и 4500 рублей. Заплатила 200 рублей, написала расписку о деньгах, но внутри мы потом нашли 10 паспортов, а тут такса известна — 100 рублей за штуку. Продешевили, но и она обманула, сказав «документы». Хотя да, это же документы. В Питере со встречающих я взял еще 200 рублей.
К границам я прилег, проснулся перед Гудогаем, но тетя Люда опять не пришла, нам сказали, что она в больнице. Потом еще лежал, но уже не засыпал. Поужинали хлебом с салом, плавленым сыром, шоколадным маслом. Перед Полоцком сменил Валю в ее вагоне, Света еще немного посидела в нашем, сильно устала, потому что обычно она ложилась раньше.
Я сидел с детьми, пока они не легли спать, потом перешел в наш вагон. Ночь прошла нормально, под утро спал. Было холодно, даже в кофте, из щелей окна дуло. Фоткал ночные полустаночки, луну в облаках, потом туманное утро в Локне. В тот вагон не ходил, поэтому утром обнаружил оба туалета зас...ными с неработающим смывом, вызвал ПЭМа.
Света встала рано, и я еще часа полтора спал в служебке. Света в это время сложила мешок белья, остальное я доскладывал перед вокзалом (еще есть момент в работе, который никто не соблюдает — переодевание постоянное. Чай разносишь в переднике, белье складываешь в одном халате, туалет моешь в другом, коридор в третьем, работаешь в форме. Обычно все максимум что делают — накидывают халаты поверх формы, но иметь их все обязательно для санитарной инспекции СКП). Опломбировать мешки успел тоже еще до высадки.
Пришел мужичок за передачей, я потребовал доплатить, он долго писал смс-ки, потом договорились еще на 200 рублях. Убирались мы как обычно — я собираю и выкидываю мусор, сворачиваю и поднимаю матрацы, Света в это время подметает, потом вместе моем, она — пол, я — полки. В этот раз я еще у Вали складывал матрацы, а потом очень долго выносил мусор из обеих вагонов.
Пообедали, в город собрались в 14.30 по Москве, вернуться надо было к 17.00 т.к. отправление в 18.16. Зашли в штаб, расписались, долго шли до Сенной, потому что осматривали вокзал, фоткались там. Купили Свете гель для умывания, потом пошли на рынок за фруктами, в очередях стоять не хотелось, поэтому брали там и то, где нет народа. Вообще уже чувствуется сильная усталость. Потом зашли в Перекресток и пошли в состав. Идти пришлось в отстой, потому что на посадку его еще не подали. В 16.30 поели безвкусный суп в ресторане и пошли в вагон.
Переоделись, на посадку немного опоздали, даже ЛНП в окно нам стучала. Так начался самый косячный рейс за все наши поездки. Сейчас, когда я пишу, уже 11 августа, мы едем между Крулевщизной и Вилейкой, пока от всех неприятностей удалось не сильно пострадать. Но по порядку.
Началось еще на посадке. Мужичок с женой были недовольны, что Света УПД попросила достать, потом отправление задержали на 40 минут из-за замены тепловоза. В это время я успел поговорить с мужичком о жизни в Белоруссии, о нашем северном климате и о вступлении в ВТО, даже русофоба Бжезинского припомнили.
Потом сильно поссорились с теткой о возможности или невозможности ей не покупать белье у нас, а застелить своим, даже ЛНП вызывали, она приняла нашу сторону к неудовольствию пассажирки (но и не могла иначе, потому что руководствуется правилами). Она же учила меня продавать газеты, то есть заставила вместе с ней пройти 5 вагонов и навязчиво предлагать их всем пассажирам, пока не купили последнюю, после чего сказала «вот как надо!» и с победным видом удалилась.
Заступил в ночь на два вагона, у меня по одному человеку выходят, а у Вали — по пять. В Невеле, например, стоянка 1 минута, а надо высадить людей из двух вагонов (в таких случаях высаживаем всех из одного, то есть некоторые пассажиры проходят в соседний вагон со всеми своими вещами, чтобы выйти). До этого мне два парня дверь в курилке закрыли на секретку, мол, она им мешает. Туалеты в Валином вагоне сломаны, на них висят бумажки с надписью «туалет там» и стрелочкой, в соседнем вагоне, соответственно очередь всегда. Еще у нее в вагоне куча народа пьют, гора пустых бутылок.
Те же парни двоих девок напоили, один из них сидел потом с одной из них на коленях на мусорном ящике, целовались, там же и курил. Пепельницы в тамбуре у меня кто-то поджег, и я заливал со стаканом бегал (сейчас не помню, что там могло гореть, но несколько раз с водой взад вперед ходил).
В Новосокольниках эти две девки выходят, а я добудиться их не могу, водки халявной напились, шоколадкой закусывая. Вылил на одну стакан холодной воды, она проснулась и собирала их вещи, вылил на вторую, она только замычала что-то неразборчиво. И мне вместе с тем парнем, который их напоил и лапал на мусорке, пришлось ее на руках выносить из вагона.
Потом и его самого брат будил перед Невелем по белорусски «Алех! Ты чуешь? В Нэвель прыихалы!» Перед Полоцком мне надо было в трех вагонах двери открывать, в своем, Валином и в 13 Жанна попросила. Разбудил выходящих и сам прилег, я и после Невеля до Витебска спал. И сам не заметил как заснул. Женщина в Полоцке разбудила, чтобы дверь открыл. Я спросонья перепугался — поезд стоит, что?! где?! Последним испытанием стала Крулевщизна с большой высадкой, а там уже Валю разбудил, да и Света проснулась. Я спал до области.
Белье собрали быстро, Света одеяла сложила, посуду пересчитала — 2 ложки нет еще с Москвы. Всех высадили, и я за пивом сходил — 16 Кенигсбергов и 1 Гессер (тогда я очень радовался, что мы продали так много пива, потому что зарабатывали на этом. Сейчас я не стал бы радоваться тому, что так многих людей напоил). Валя сдала нам свой вагон, а мы остались сдавать со второго по седьмой включительно, потому что бригадники ушли отмечать День Железнодорожника.
Валя нам сдала, в штабе нам кое-чего показали, все остальные ушли, не дожидаясь, поэтому считалось, что они нам сдали, а мы у них приняли — и все хорошо. Но чтобы избежать неожиданностей мы пошли сами все считать. Было начало десятого, потом одиннадцатого, темнело. А мы все считали.
Пропустили через тамбур Янтарскую бригаду, чтобы им не идти в обход и не лезть под вагоном, мы открыли двери на обе стороны. Пустили Каролину к себе ночевать. В 22.30 я пошел в магазин, выходил через вокзал, а возвращался через ДОП, потому что вокзал, оказывается в 23.00 закрывается. Тоже отметили праздник.
12 августа 2006 года.
Ночью впускал бригадников (многие проводники КЖД живут в области, поэтому если не уедут последней электричкой или дизелем домой — ночуют в вагоне), они заходили шумно и весело, пахло водкой. Утром в 7.15 выпустил Каролину, по будильнику в 8.00 не встали, спали до 9.00. Около 10.00 открыли двери для бригады сменщиков, потому что примерно в это время у них должна закончиться планерка. На улице погода испортилась — ливень.
Стали сдавать вагоны, люди считали, а мы ходили от одного к другому. Обошлось в целом. Кое-где я мусор вынес, два раза ходили в ДОП — я и Света. Ремни порвались, фонарь не горит в том вагоне, аптечка вскрыта, и акт в ней старый, книжку расписание надо получить в этот вагон. Материальных потерь не понесли. Кроме выноса мусора я в штабе чистил котельную, скручивал матрацы, Света мыла ложки. Сразу после 12.00 мы с объемными сумками ушли из состава (собрали со всех вагонов древесный уголь, который вместе с дровами выдают для топки Титана — чтобы шашлыки жарить и в магазине не покупать) под одним на двоих зонтом. Зарплаты еще не было.
Днем съездили на Сельму, я поспал, вечером смотрели мультики «Нянюшкины сказки».
13 августа 2006 года.
Весь день провели дома, под вечер немного спал. Света сготовила оливье, горшочки и свекольник.
14 августа 2006 года.
Утром съездили за зарплатой, но ее пока не было. Кирилл приехал после часа дня, смотрели с ним фотки, говорили. Света пекла кекс. В 16.00 поехали встречать маму.
Вечером были дома, мама рассказала о своей поездке, Света укладывала наши сумки. Спать легли в 23.00.
15 августа 2006 года.
Встали по будильнику, стали собираться...
Продолжением будет четвертая и последняя часть.
Скоро.