Полукровка

Ольга Кравченко-Мерзлякова
Капли звонко ударялись о воду, медленно ползло из глубокого колодца ведро.
    Руки Ари занимались привычной работой, а мысли порхали далеко. И не видела девушка постылой харчевни, закопченной кузни и косых сараев постоялого двора. Грезился густой лес, зеленая трава, прохладные ручьи. Была бы птицей – улетела, не раздумывая. Некуда уйти нищей сироте без роду-без племени. Говорят, мать её пришла в харчевню уже тяжелая, попросила работы. Хозяйка нехотя приняла её, до сих пор жалеет об этом: новая служанка умерла родами, а девчонка осталась. Может, и отправилась бы вслед за матерью, если бы не крестьянка Берта. У той своя дочь на руках - Гайя. Вот и пожалела Берта девочку: забрала к себе да выкормила.
    - Ари! Ари! Ты куда запропастилась, дрянная девчонка! - визгливый голос хозяйки вырвал девушку из невеселых мыслей.
    - Я тебя за водой послала, а не в город на ярмарку! – частила хозяйка, - Прохлаждается возле колодца! А постояльцев кто должен обслуживать?
    Спорить - себе дороже. Девушка молча подхватила тяжелые ведра и, расплескивая воду, поспешила в харчевню, пока никто не умер от голода и жажды. Посетителей было мало, Гайя отлично справлялась сама. Ари отнесла на кухню ведра и, чтоб не злить хозяйку лишний раз, отправилась в зал, протирать и без того чистые столы. Только за одним сидело двое крестьян. Мужики шумно хлебали эль, степенно переговариваясь о будущем урожае, и о том, что светлый князь Редрик поссорился с соседом. Чем обернется эта ссора, не знал никто.
    Постепенно стемнело, разожгли масляные светильники. Трепещущие огни закоптили, наполнили таверну изменчивыми тенями. Народу прибавилось. Теперь Ари и Гайя едва успевали приносить заказы, да убирать пустую посуду. Все громче звучали голоса за столами, все быстрее пустели кружки с элем.
    - Хозяйка, мы хотим песню! – раздалось в углу, и вся таверна одобрительно загудела.
    Ари, невысокая и гибкая, проворно сняла фартук, поправила платок и взяла бубен. Вышла на середину зала, и, отбивая такт, запела:
   
    В моём стакане плещет эль,
    В моём стакане бродит хмель,
    Сидим в харчевне у огня,
    Вокруг старинные друзья.
    Пусть мало меди в кошельке,
    Но острый меч всегда в руке!
    Хейя!
   
    Она, танцуя, прошла по кругу и продолжила:
   
    В моём стакане плещет эль,
    В моём стакане бродит хмель,
    Дубовый стол накрыт всегда.
    И пусть проста наша еда!
    Не нужен тем вельможей пир,
    Кто сердцем к битве вдруг остыл.
    Хейя!
   
    Подвыпившие гости притихли: слушали незатейливую песню, глядя на веселый, задорный танец. Ари, кружила между столами, юбка с затейливым узором то раздувалась колоколом, то плотно прилегала к ладным ножкам девушки. Зеленый платок с золотой бахромой надежно прятал её волосы, зато глаза, зеленые, колдовские, сияли из-под него особенно ярко, затягивали, как глубокие омуты. Ари любила петь, танцевать и всегда делала это с радостью, а посетители охотно платили за зрелище.
   
    В моем стакане плещет эль,
    В моем стакане бродит хмель,
    Пусть будет кружка для вина,
    А дева крепко влюблена,
    Монеты, титулы, крестьян
    В войне всегда добуду сам.
    Хейя!
   
    Она закончила петь, гости одобрительно зашумели. Каждому казалось, что песня о нем, сильном и удачливом, который все себе добудет сам. Зазвенели монеты, девушка пошла между столами, собирая плату. В дверях кухни стояла хозяйка, хищно следила за ней, пересчитывала, кто сколько бросил. Ари про себя усмехнулась. Как только она окажется на кухне, хозяйка отнимет честно заработные деньги, но пара монет все равно ускользнёт от её внимания. За несколько лет у девушки кое-что скопилось в кошельке, еще немного – и она, наконец, сможет уйти.
    Поздно вечером, когда посетители разошлись, а немногие постояльцы разбрелись по номерам, девушек отпустили отдыхать в свою каморку. Гайя без сил рухнула на постель, Ари устало сняла с головы платок: волосы золотым водопадом рассыпались по хрупким плечам. Черноволосая смуглая Гайя с восхищением и завистью смотрела на подругу.
    - С этим сокровищем тебе место во дворце. Были бы у меня такие волосы и лицо, я бы давно от этой ведьмы ушла.
    - А с этим что бы делала? – спросила Ари, и подняла прядь, открывая острое ушко.
    - Они не такие уж и большие, всегда можно спрятать под прической! – фыркнула Гайя.
    - Тебе кажется. Это не так просто, – вздохнула Ари. - Знаешь ведь, что про эльфов говорят? Колдуны они, звериный язык знают. Порчу на человека могут наслать запросто. Потому боятся их люди. И меня боятся. Раньше, бывало, уши кто увидит – сразу гонит прочь.
    Ари снова вздохнула, но тут же улыбнулась и перевела разговор:
    – Ты лучше расскажи, как у вас с Браном. Все ли ладится?
    - Бран, - Гайя сразу расцвела улыбкой, - хочет осенью свадьбу сыграть.
    - А ты?
    - А я его немного помучаю…
    - Смотри, найдет себе другую! - укоризненно сказала Ари.
    - Пусть только попробует! – возмутилась Гайя.
    - Как попробует, так поздно будет. Хороший же парень.
    - Может, и не буду мучить, - лукаво глянула Гайя, - я еще не решила. Ладно, давай спать.
    Гайя заснула быстро, а к Ари сон все не шел. У названной сестры и подруги скоро появится своя семья, любящий муж, детишки. Хорошо будут жить – Бран кузнец, работящий да толковый. На всю округу золотыми руками славится. А ее саму кто замуж возьмет, кто полюбит? Так и останется одна... Отца бы найти… Да захочет ли он знать дочь-полукровку?
   
    Утром на постоялый двор пришли солдаты, принесли свежие новости.
    Светлому князю давно не давало покоя, что замок барона Бау стоит возле единственного речного брода, а значит, на торговом пути: все купцы туда заходят. Самые лучшие товары у барона оседают. А если из соседних земель кто на торг приезжал, то немалую пошлину платил, да за постой на баронских землях доплачивал. И решил князь вырубить эльфийский лес, вымостить дорогу и построить через реку мост. А за лес-то война предстоит немалая с эльфами! Вот и поскакали глашатаи, понесли княжеский указ собираться всем на войну. А за храбрость в сражениях, за работу да строительное мастерство обещал Его Светлость одарить наделами на отвоеванных землях.
    Желающих заработать и землицей эльфийской разжиться оказалось немало: мастеровые с пилами и топорами, солдаты, все имущество которых в кармане умещалось, младшие сыновья баронов и безземельные рыцари – все надеялись добыть богатства и славу. За ними двинулась ночная армия мародеров. Те вообще ничем не брезговали, убивали и грабили каждого, кто встречался на пути.
    Только эльфы дали князю достойный отпор, отбили наперво охоту их земли делить. Но не оставил князь надежду выстроить дорогу и расширить свои владения. Нападать на эльфов стал не открытой войной, а мелкими набегами: пока солдаты бьются, крестьяне лес рубят. А деревья - не трава, за лето не вырастут. Глядишь - полянка в поле превращается. Но и эльфы в долгу не оставались: то лошадей княжеских уведут, то коров и овец разгонят по роще - попробуй, собери. А то и вовсе волков натравят или болезнь на скотину напустят. Не стало в стране мира.
   
    Пришла осень, краски поблекли, ночи похолодали, в комнатах постояльцев приходилось протапливать печи.
    Однажды на рассвете Ари отправилась за хворостом на растопку. Девушка собрала вязанку и шла уже обратно, как вдруг услышала какой-то звук. Прислушалась: тихий, еле слышный стон доносился из высокой травы неподалеку. Бросив хворост, девушка побежала туда. «Скорее всего, - думала она, - кому-то из солдат не повезло».
    В самом деле, на земле лежал раненый. Завалившись на бок, он что-то бормотал в беспамятстве, а в его бедре глубоко засел обломок стрелы. Кровь еще сочилась, трава под ним была алой.
    Первым делом девушка хотела бежать, звать на помощь людей, чтобы перенести несчастного в таверну, но получше разглядев его, передумала. Раненый не был человеком. Гладкая кожа, тонкие черты лица, длинные светлые волосы и острые кончики ушей выдавали в нем эльфа. Если его найдут, то отдадут князю, а он в последнее время эльфов очень не жалует, убить прикажет – вот и весь разговор. Ари не хотела чьей-то смерти. Она немного подумала и решила спрятать его в старом хлеву, где раньше жили овцы. Для скотины построили новый, а в этот стаскивали разный хлам: доски, худые корзины, ненужное рванье и ветошь. Хозяйка все собиралась послать кого-нибудь разобрать да пожечь старье, только руки не доходили. Ари разгребла пыльные обломки в дальнем углу, из тряпья устроила постель и, кое-как, отдыхая через каждые десять шагов, оттащила туда раненого. Хоть не очень чисто да удобно, зато безопасно будет. Вернулась назад, подобрала хворост и поспешила в таверну, пока её не хватились.
    В кухне никого не было, только заспанный мальчишка чистил песком огромный медный котел.
    - Что, с вечера лень было? – весело спросила Ари.
    - Ты б помогла лучше, чем зубы скалить, – огрызнулся поваренок.
    - Чисти, давай, без помощников обойдешься. Скоро кухарка Мара придет, а у тебя посуда грязная, влетит так, что мало не будет.
    Мальчик, обиженно засопев, отвернулся и стал тереть с удвоенной силой. Девушка налила кружку молока, накрыла ломтем хлеба и, вернувшись в сарай, оставила так, чтобы раненный мог легко дотянуться.
    Целый день Ари вспоминала о нем за работой, но только вечером смогла улучить немного времени, чтобы навестить. Жив ли раненый? Может, она плохо рассмотрела и ранен эльф не только в ногу? Девушка взяла чистую тряпицу, хлеб, кусок вареного мяса и пошла к незнакомцу.
    Эльф лежал там же, где Ари его оставила. Глаза его остро и недоверчиво блеснули в полумраке сарая, рука потянулась к ножу на поясе.
    - Тише, я не причиню тебе вреда! – как можно мягче сказала девушка. – Меня Ари зовут, а тебя как?
    Раненый промолчал.
    - Не хочешь говорить - не надо.
    Девушка положила еду на прежнем месте и нагнулась над раненной ногой.
    - Дай мне нож, я штанину разрежу.
    Эльф протянул нож, девушка аккуратно вспорола заскорузлую от крови ткань и осмотрела ногу. Обломок стрелы едва возвышался над раной. Ари попыталась поддеть его ножом, но ничего не вышло, только боль причинила – эльф глухо застонал.
    - Потерпи, я что-нибудь придумаю.
    Она перевязала рану чистым куском ткани и вышла из сарая. «В кузне множество инструментов, - думала девушка, - может там найдется что-либо подходящее?»
    Дверь в кузню была прикрыта. Осторожно, как мышка, Ари проскочила внутрь. Угли в горне почти остыли и едва светились. Она постояла, привыкая к полумраку и вскоре смогла различить стол с инструментами. Там и отыскались подходящие по размеру щипцы. Так же осторожно, как вошла, Ари покинула кузню.
    Раненый, казалось, ждал её. Девушка поставила на утоптанный земляной пол кувшин с теплой водой и сама присела рядом. Она бережно размотала сухую тряпку и резким движением оторвала присохшую. Эльф всем телом вздрогнул от боли. Края раны распухли, почти скрыв застрявший обломок, но все же Ари смогла ухватить его щипцами.
    - Постарайся не кричать!
    Эльф закусил руку. Резким движением девушка дернула и вытащила обломок. Раненый замычал. Кровь опять потекла из потревоженной раны. Ари промыла её теплой водой и крепко перевязала.
    - Почему ты помогаешь мне?- тихо спросил незнакомец.- Князь щедро наградил бы тебя за мою голову.
    Девушка упрямо вздернула подбородок.
    - Я не состою на службе у князя и мне не нужна твоя голова. Мне пора, лежи тихо.
    - Спасибо, – раздалось за спиной.
    - Поправляйся скорее!
   
    Теперь в её каморке было пусто и одиноко. Гайя недавно вышла замуж за Брана, зажила новой жизнью, семейными заботами, навестить – и то заходила редко. Ари отчаянно завидовала: ей так хотелось своего кусочка счастья, хотелось тоже ощутить рядом сильное плечо. Девушка твердо решила уйти весной. Отправиться куда-нибудь, где она не будет изгоем-полукровкой, где не нужно все время скрываться. Если бы эльф позвал с собой… Может, среди них она смогла бы найти отца, и он хоть что-то рассказал бы о матери или о том, почему она оказалась одна. В глубине души Ари надеялась найти среди эльфов хоть капельку тепла, которого так не доставало среди людей.
    Утром, едва проснувшись, Ари побежала проведать гостя. Рана его выглядела гораздо лучше.
    - У нас все заживает быстрее, - объяснил эльф в ответ на ее удивленный взгляд.
    - Как случилось, что тебя ранили? – спросила Ари. – И почему на тебе крестьянская одежда?
    - На какой вопрос первым отвечать?
    Ари смутилась. Незнакомец немного помолчал, потом неторопливо начал:
    - Мы были бы последними глупцами, если бы не интересовались тем, что делается вокруг. Скажем так, я собирал слухи…
    - Ты шпион?
    Эльф невесело усмехнулся.
    - Можно и так сказать. Меня раскрыли, хотели взять живым. Стреляли по ногам. Уверен, что ищут.
    Немного подумав, Ари сказала:
    - Я принесу тебе хлеба и сыра в дорогу, найду другие штаны. В этих трудно остаться незамеченным.
    Эльф окинул себя взглядом и вдруг весело улыбнулся. Эта улыбка полностью преобразила его лицо, сделала беззаботным и юным. «Вряд ли он много старше меня» - мелькнуло в мыслях у девушки.
    - На такие штаны даже бродяга не позарится. Если сможешь, раздобудь еще какую-нибудь шляпу! – попросил эльф.
    - Ладно, заболталась с тобой, мне пора, - буркнула Ари.
   
    Со штанами оказалось проще всего. Ари давно собрала вещи для побега; для безопасности - мужские. Поэтому, на самом дне сундука, надежно укрытые женской одеждой, лежали рубашка, кафтан и штаны. А вот шляпу раздобыть не успела. Ари утешала себя мыслью, что в последние годы крестьяне переняли обычай наемников повязывать голову платком, или просто куском полотна, а подходящий обрезок ткани нашелся. Девушка увязала одежду в один узелок, а в другой собрала поесть. Вечером, когда домочадцы улеглись спать, отнесла в сарай.
    Эльф встретил её у входа. Он заметно хромал - нога еще болела.
    - Может, останешься? Как ты пойдешь со своей раной?- участливо спросила Ари.
    - Мне опасно оставаться надолго. Солдаты князя могут прийти. Тогда не только я погибну…
    Умом девушка понимала правоту его слов, а сердце не хотело его отпускать. Она отвернулась, глотая слезы. С собой эльф не звал, а напрашиваться она не хотела. Люди не принимают, среди эльфов тоже чужой будет…
    - Может, скажешь, как твоё имя?
    - Ниэллон. Ниэ…
    - Прощай, Ниэ, – шепнула девушка и пошла, не оглядываясь.
    Возле двери, не выдержав, обернулась. Эльф смотрел ей вслед, а когда взгляды встретились - помахал рукой.
   
    А утром в таверну и впрямь пришли солдаты. Собрали во дворе всех мужчин: прислугу и постояльцев. Проверяли, нет ли среди них раненых. Поднялся переполох, хозяйка выбежала узнать, в чем дело. Командир ей объявил, что ищут преступника, а когда показал бумагу с княжеской печатью, хозяйка так перепугалась, что заикаться начала. Но затем увидала, что солдаты выносят из кладовой её припасы, и от страха следа не осталось.
    - Знаю я, каких преступников вы ищите! По сундукам да кладовым шарите!- закричала она. – С колбасой, со сметаной воюете!
    С воплями хозяйка подбежала к солдатам и стала отнимать украденное. Да не тут-то было: те крепко держали добычу, будто добыли в неравном бою. По всему двору рыскали, высматривая, что плохо лежит. Работникам оставалось лишь ходить следом, просить, чтобы бравые вояки не испортили чего, да убирать беспорядок.
    Одному солдату приглянулся зелёный платок Ари - он и сдернул. Девушка замерла от страха. Коса золотой змеёй развернулась, волосы рассыпались по плечам, но уши - её проклятье, успели заметить. Солдат присвистнул, а после грубо взял её за плечо и потащил во двор, к командиру.
    - Господин капитан, смотрите! – солдат схватил Ари за ухо и больно потянул вверх.
    Девушка взвизгнула.
    Капитан сальным взглядом осмотрел её с головы до ног, задержался взглядом на груди, на тонкой талии, потом повернулся к хозяйке и грозно сказал:
    - Преступников укрываешь! Светлый князь объявил этих выродков вне закона!
    - Бла…благородный г-господин! – заикаясь, выдавила женщина, - Я ничего не знала! Она недавно пришла, попросила работу, а у меня рук всегда не хватает, я и наняла. Да если бы знала, кто она такая, никогда бы не взяла!
    Ари стояла как в тумане, еле живая от страха. Откуда-то издалека до неё донёсся голос Гайи:
    - Что ж ты врешь, ведьма старая! Ари здесь всю жизнь живет, и родилась тут!
    - Молчи, ты заодно с ней!
    Капитан не стал долго разбираться и приказал:
    - Обеих вяжи.
    Тут вперед вышел кузнец Бран, в руке он легко, будто перышко, держал большой молот.
    - Господин хороший, не тронь девушек, а то я молоточек и уронить могу случайно, глядишь, вас на одного меньше останется.
    Раздался скрип пружины арбалета: поспешивший на помощь командиру солдат нацелил стрелу на кузнеца. Капитан стоял в замешательстве - не хотел уступать простолюдину. «Обе девушки хороши, жаль такую добычу отпускать… – думал он. - Только кузнец совсем близко, и с молотом обращаться умеет. Успеет меня мужик покалечить! Да и челядь трактирная вон притихла, стоят, хмурятся. А вдруг не посмотрят, что княжеские солдаты? Сомнут, и три арбалета не спасут…»
    Капитан пожалел, что взял с собой всего троих солдат.
    - Отпусти вторую, - наконец сказал он.
    Солдат толкнул Гайю к кузнецу. Капитан показал на Ари:
    - А её мы заберем. Как шпионку. Ещё слово против – стреляем.
    Толпа недовольно отступила. Солдат связал девушке руки, и небольшой отряд во главе с капитаном покинул постоялый двор.
   
    Ари механически переставляла ноги, не глядя, куда ступает. Дважды девушка спотыкалась и падала, её грубо поднимали и снова куда-то вели. Несколько раз отряд останавливался, солдаты ели украденную колбасу и пили вино из бурдюков, которые когда-то висели в кладовой постоялого двора.
    На ночлег они расположились на краю поля, возле небольшой рощицы. Солдаты, допив вино, о чем-то заспорили между собой. А пленница, измученная дорогой и страхом, с развязанными наконец-то руками, незаметно задремала. Из сна её вырвали грубые руки, смрадное дыхание и тяжесть навалившегося тела. Это был капитан. Он, дыша винным перегаром, одной рукой схватил за грудь, другой полез под юбку. Ари закричала от ужаса и омерзения, попыталась оттолкнуть насильника, но его только позабавило сопротивление.
    - Знаешь, детка, - бормотал капитан, - мне нравится, когда дергаются. Вдвойне приятней, чем когда девка лежит бревном и только воет. Кричи, кричи громче!
    Он рывком разорвал блузку и больно схватил за грудь. Другой рукой поймал Ари за подбородок и, не давая увернуться, впился ей в губы. Девушка с ужасом почувствовала, как капитан раздвигает её ноги коленом. Борясь с тошнотой, она изо всех сил укусила его за губу. Рот наполнился солёной кровью, и тут же град ударов посыпался на Ари вместе с отборной бранью. В ушах зашумело, Ари почти потеряла сознание от боли и перестала сопротивляться. Вдруг насильник обмяк и тяжело повалился на неё. Что-то теплое потекло на лицо. Девушка попыталась выбраться из-под тела, но капитан и при жизни был грузен, а после смерти стал в несколько раз тяжелее. В том, что насильник умер, она почему-то не сомневалась. Когда Ари уже отчаялась освободиться, кто-то оттащил тело в сторону, и она наконец-то смогла вздохнуть свободно. Спаситель помог ей подняться. Обидчик лежал со стрелой в шее, а других пока не было видно.
    - Нужно уходить отсюда, – раздался знакомый голос.
    Ари подняла глаза и едва не разрыдалась: перед ней стоял Ниэллон.
    - Как... Как ты нашел меня? - едва смогла выдавить девушка.
   
    Эльф почти силой увлек её в сторону от дороги. Они долго бежали, Ари совсем запыхалась. Оказалось, что на другом краю рощи ждут две оседланные лошади. Ниэллон дал Ари кафтан и помог забраться в седло. Эльф пустил своего коня галопом, лошадь Ари, привязанная уздечкой к его седлу, поскакала следом.
    - Нам нужно к лесу, - отрывисто бросил эльф, - Там мы будем в безопасности.
    Девушка вцепилась в лошадиную гриву, и теперь все силы прилагала, чтобы не свалиться под копыта. Скоро всё тело устало, Ари стало казаться, что скачет она уже целую вечность. Левый глаз затёк и почти не открывался, саднили разбитые губы. Постепенно кони перешли на шаг и остановились. Ноги почти не слушались Ари, Ниэллон едва успел поймать девушку, когда она самостоятельно попыталась слезть с коня.
    Темнота окутала лес сплошным покрывалом, только звездное небо кое-где проглядывало сквозь листья.
    - Дальше пойдем пешком, - коротко сказал эльф.
    - Хорошо… - покорно согласилась Ари, попыталась сделать шаг, и не смогла удержаться на ногах - упала как подкошенная.
    Напряжение отпустило девушку, и теперь её колотило от пережитого за день страха. Слезы нескончаемым потоком лились из глаз, она плакала, ругалась и смеялась одновременно, но внезапно замолчала и уснула на полуслове, тихо всхлипывая. Ниэллон вздохнул, расстелил на земле одеяло, осторожно уложил девушку, а сам уселся рядом, охранять её сон.
   
    Солнце медленно поднялось над деревьями, луч его проник сквозь листья и заплясал по краю одеяла. Эльф с грустью рассматривал Ари. Всё лицо её было в запёкшейся крови, в синяках и ссадинах, на тонких запястьях змеились кровоподтеки, оставленные грубой веревкой. Будто почувствовав его взгляд, Ари открыла глаза. На мгновенье в них блеснуло отраженье пережитого.
    - Доброе утро… - с трудом сказала она.
    - Уже день, – грустно улыбнулся Ниэллон.
    - Где мы сейчас?
    - Почти дома.
    - Как ты нашел меня?
    - Я не сразу ушел. Видел, как пришли солдаты, как схватили тебя.
    - Почему ты не ушел?!
    Эльф помолчал, потом ответил:
    - У нас есть легенда. Когда Перворожденный Сегой вышел из озера, Он увидел, что земля прекрасна. Но без разумных существ земля была пуста, и тогда создал Он из своего отражения в воде эльфиек, а из тени своей - эльфов. Только вода и солнце переменчивы: тени и отражения смешались и рассеялись. Теперь каждая тень-мужчина, ищет свое отражение-женщину. Мне кажется, что я нашел свое отражение... Наш народ примет тебя с радостью.
    - Наш?
    - Да, наш. Ниэллон немного помолчал и поднялся на ноги.
    - Они не смогут не принять тебя, милая, - тихо и твердо добавил он. – Пора в путь. Если поспешим, еще до конца дня придем домой.
    Странное, новое чувство наполнило все существо Ари. На минуту она вспомнила тех людей, что радовались её песням; вспомнила названную сестру Гайю, и Берту, приёмную мать. У одной теперь своя семья, второй - давно уже нет в живых. Кто-то другой, талантливый и звонкоголосый, будет петь теперь песни в таверне по вечерам - пусть кидают монеты ему. Все хорошее навсегда останется с ней, а плохое забудется, как дурной сон. Ари всем сердцем чувствовала, что эльф не лжет и рядом с ним ей удастся обрести свою собственную, настоящую семью. Девушка встала, и без колебаний пошла за
    Ниэллоном.
   
    Песня взята отсюда:
    http://osterode.profiforum.ru/t42-topic