Я зашла к своей подруге, та сидит - ревёт «белугой».
«Шурка, помер кто, аль чё?» -та уткнулась мне в плечо:
«Ой, Маруся, спасу нет, от Наташки столько бед,
сокрушила всех домашних: «Не хочу, - орёт, - за Пашку...
Ой, не кликайте беду... замуж вовсе не пойду!»
Мы ж на свадьбу всё купили и приданное сложили:
И подушки, и бельё, да и прочее шмотьё...
И машинку-автомат, цифровой фот. аппарат,
Мотоцикл, караоке...Ой, Марусь, я просто в шоке...
Как мне быть и что мне делать, до венца всего неделя...
Гости оповещены, всем открытки рОзданы...
И никто ей не указ: ни отец, ни деда Влас,
Посылает всех к чертям, что ж теперь-то делать нам?
Столько «бабок» умотали... Ой, Маруся, я в печали...
Поболтай с моей Наташкой, как-нибудь сведи их с Пашкой».
Стала сватать я Наташку за свово соседа Пашку:
«Ну-ка, Натка, подойди... Ты, Шурёха, уходи...
Натка, Пашка не плохой... работящий...»,
«Он худой...»
«Ты, деваха, не дури, нынче ж где богатыри?
В фитнес-клубах, да артисты, то ли дело – трактористы...»
«Он соляркой весь пропитан...»
«Пусть вонюч... зато воспитан...
А цветы, магнитофон, а мобильный телефон...
Платье вон како купил, про фату не позабыл...»
«Ой, ну, хватит, тётка Маня, я пойду... скажи мамане!»
Носопыркой хлюпат Натка, значит, всё у нас в порядке.
* * *
Гости за столы садились, поначалу все косились
друг на друга и молчали, к рюмке первой тоста ждали.
Тамада свой тост сказал, выпить дО дна приказал.
Между первой и второй промежуток небольшой:
молодым любви желали, жить без горя, без печали,
деток кучу, денег много, чтоб вели хозяйство строго,
чтоб жена была красивой, чтобы муж набрался силы.
Мужики уединились, чтобы бабы не сердились:
«Эй, ухнем...ЧОК, Эй, ухнем... ЧОК,
Ещё ра-зик, ещё р-а-аз...ХА-А-А»
А старушки-веселушки начали гласить частушки,
красны сарафанчики – божьи одуванчики:
«Ой, бабоньки, не могу, мой на год ушёл в тайгу,
Он вернётся непременно, а я тут беременна».
«Пошла плясать бабка Пелагея,
впереди ни то, ни сё; сзади – батарея."
"Милай ловкостью хвалился,
В сад влетел, дроздом свистел.
За штакетник зацепился
И до зорьки провисел."
«Баянист, баянист, положи меня под низ,
а я встану – погляжу, хорошо ли я лежу».
Баяниста умотали: то «Ламбаду» заказали,
То «Цыганочку» давай, то: «Маринка, запевай...»,
То «Мильёны алых роз», то поют: «Мороз, мороз...»
А теперь уж без баяна песня «Напилась я пьяна...».
Клим на кнопки жал до боли, на пальцАх таперь мозоли.
Дед Егор нырнул под лавку, ущипнул за икру Клавку:
«Дед, а, дед, чего ты ищешь? Аль в одиночку водку хлыщешь?»
«Тёрт возьми!!! Какая нетисть сперлА мою вставную телюсть!!!»
«Дед Егор, да ё-моё!!! Можа, скушал ты её?»
Дружно все загоготали, только дед сидел в печали.
Вдруг внезапно резко встал, хряпнул рюмку и упал.
Генка-бабник, вот нахал, к вдовой Нюрке приставал.
Та кричит: «Послушай, Генка, лапу убери с коленки...
Я с жанатым не блужу... Я всё Любке расскажу!»
Люба – баба боевая, измен мужу не прощая,
в гневе подошла и в зле... Хрясть!!! - И муж-сморчок в земле.
Роет носом землю Генка: «Будь ня ладна та коленка!»
В общем, свадьба шла в разгаре, все резвились – все в угаре...
Танцевали, ели, пили и про молодых забыли.
СватьЯ деток потеряли, по углам гуртом искали:
«Где наш сына...где жа дочь... в эту браченную ночь?»
А молодые подустали, и уснули в сеновале.
Шутки, юмор, песни, пляс... Эта свадьба – просто класс!
Наконец-то, все устали и немного заскучали.
Вот и кончилось веселье, ждём вас завтра на похмелье.
***
При похмелке не шумели, головы у всех болели.
Шурка рядом с дедом Власом. Мужичок с подбитым глазом
рядом с Любонькой сидит, ей,прям, в глазоньки глядит.
Клим перевязал ладошки, не удержит даже ложки...
Дед Егор с закрытым ртом, творожок поест потом...
Кто как мог поел-попил и поспать скорей свалил.
Отходняк – тяжёла штука, всю трясёт... такая мука!
Ладно, люди, побежала... Что хотела - рассказала.