А я хочу, чтоб, если дышим
Средь тысяч равных иль вдвоем,
Мы проявились в самом высшем
Предназначении своем!
Вдалеке от столицы, в глубине России, в одной из русских деревень жили-были старик со старухой. Прожили вместе больше полвека, справили золотую свадьбу, такую шумную, что разговоров в деревне хватило на целый год. Вырастили двух сыновей. Оба вышли в люди, как любили они хвалиться перед народом. Один работал в Ульяновске главным инженером, другой трудился на севере нефтяником и к родителям приезжал крайне редко. И в личной жизни ему никак не везло. Жалеючи, родители его называли «Непутевый» и, вздохнув, желали ему счастья.
Так и жили старики в мире, согласии, ни с кем не ругались, уважительно относились ко всем сельчанам. А их с каждым годом становилось все меньше и меньше. Молодежь уезжала, за ними тянулись их родители. А старики оставались.
Афиноген и Валентина одно время засобирались переехать в город, но погостив у сына больше недели, не выдержали шума, грохота, тяжелого воздуха и самое страшное для них оказалось поселиться на десятом этаже. Вернувшись в родную деревню, услышав пение петухов, они вздохнули облегченно всей грудью и почувствовали самое настоящее счастье.
По двору бегали десяток кур, за огородом паслась корова-ведерница Марта.
И все бы ничего, но случилось с Афиногеном странные изменения. После возвращения из города старик заинтересовался классической музыкой. Слушал все концерты по радио и телевизору. Позвонив сыну, попросил его прислать плеер и наушники, чтобы не мешать смотреть Валентине ее любимые сериалы.
Диву давалась Валентина чудачествам старика. И тут, надо было такому случиться, приехала в деревню молоденькая учительница музыки. Двадцатилетняя девушка обучала деревенских ребятишек играть на скрипке и петь. Узнав об этом, Афиноген пришел познакомиться, чтобы в живую слушать музыку. И стал частым гостем у Елизаветы Сергеевны. Она рассказывала ему о композиторах, включала диски с редкими записями, и Афиноген заслушивался, порой засыпая, сидя в ее кресле. Каждый вечер шел к ней летом с цветами, зимой с конфетами или пирожками, припрятанными от Валентины. По деревне поползли слухи, а между стариками ворчание
- Ты что офигел? – впервые в жизни назвала такое слово Валентина – Недаром тебя так зовут в деревне, теперь оправдываешь деда Фига… точно,… я еще защищала его,… ругалась, что обзывают,… а он на старости лет на свидания бегает, … подумал бы сколько ей лет… и тебе…
- Ничего ты не понимаешь, мы с ней духовно ровня, и возраст здесь ни при чем… - торопился защититься Афиноген – Может, я влюбился…
- Да она тебе во внучки годиться… Совсем с ума сошел – ворчала Валентина – Сыны то узнают… А я? Стыдоба то какая…
- Сердцу не прикажешь… - бурчал под нос старик, включая очередной диск в плеер.
Уговоры Валентины ни к чему не приводили, Афиноген пропадал почти каждый вечер в музыкальном классе. Так прошел год. Афиноген за это время даже помолодел, постройнел и стал просвещать сельчан о произведениях музыки не хуже Лизы.
- Я, Валентина, буду учиться играть на скрипке – однажды за ужином сказал Афиноген – Позвоню Толику, пусть купит мне этот инструмент…
- Мало тебе плеера и дисков, теперь пиликать будешь? А сколько денег стоит этот как его…
- Скрипка… - сказал старик с такой нежностью, что у Валентины кольнуло сердце от ревности
- Какая разница… не вздумай… Насмешишь всю деревню… - у старухи пропал аппетит, она отвернулась и задумалась
- Я, может, только сейчас жить начинаю…
- Уж о другом думать надо… - как-то тихо сказала Валентина и смахнула слезу со щеки
- Сегодня в клубе концерт, я пойду…
- Я тоже пойду, может, и я жить начну… - передразнивая старика, промолвила Валентина и вышла в комнату переодеваться.
В Доме культуры зал был переполнен. Выставлялись дополнительные стулья. Старики присели сбоку, недалеко от сцены. Как только раздался первый звонок, Афиногена как кольнули и он, подскочив с места, исчез из зала. Появился при полной темноте с маленьким букетиком цветов ветреницы, когда дети детского сада танцевали танец маленьких утят. Старику казалось, что он был осторожен, но его появление заметили все в зале. Но больше всего поразил Афиноген, когда вышел на сцену и в благодарность за музыку подарил Лизе букетик и поцеловал. Зал ахнул, а Валентина схватилась за сердце.
Лиза, не ожидавшая такой похвалы, покраснела и убежала за кулисы.
- Ах, ты, кобель, что девку позоришь, на глазах ее жениха … - крикнула из зала «праведница», так называли женщину, стоявшую всегда за честь женщин в деревне. Ее подхватили другие защитницы. Старик вырвался из толпы возмущенных сельчанок и через огороды ринулся к дому. Он бежал от стыда, от обиды, от жалости к себе. Перепрыгивал через грядки, быстро ноги стали уставать, путаясь в траве, он запинался, падал. Ударился головой, сбил коленки и набил шишку на лбу. Он ничего не видел перед собой, пелена застелила глаза, слезы ручьем текли по щекам. Последний раз запнувшись, он оказался в дне какой-то ямы. Куда он попал, он не мог понять, выбраться сил не хватало, и до утра просидел на холодной, сырой с запахом плесени земле. Как оказалось, это был старый заброшенный погреб. Только с рассветом грязный, промокший он появился в дверях дома, где столкнулся с ревущей женой.
- За что ты со мной так? – сквозь слезы говорила она.
Старика слезы Валентины только еще больше разозлили и он схватил ее шубу и порубил топором, что лежал рядом с печью. От страха Валентина забилась в угол и молчала. Выбежать из дома она не могла, в дверях стоял Афиноген с топором, окна были еще запечатаны.
Изрубив шубу, Афиноген бросил топор в сени и залез на печь. Свернувшись калачиком, уснул. Валентина только слышала всхлипывания. Лишь к вечеру она поднялась по приступочкам печи посмотреть, что происходит с мужем. Он лежал на спине, смотрел куда-то вверх и молчал. Прислонив ладошку к голове и груди, Валентина ахнула.
- Ты весь горишь… - испугалась она – Спускайся…
- Не мешай, дай помереть… - еле лепетал Афиноген
- Спускайся, говорю… - кое-как она уговорила старика и уложила в постель.
Таблетки, уколы, настои трав подняли его на ноги. Он выходил на улицу и долго просиживал во дворе, любуясь летним солнышком. Валентина хлопотала с хозяйством. Однажды, она вместе с соседками ушла в лес за земляникой, Афиноген сидел на лавочке и уже поднялся, собрался уходить, как услышал голос цыганки.
- Дай воды напится…
Дальше старик ничего уже не помнил. Очнулся он на полу, в руках пустая шкатулка, в которой они хранили деньги. Рядом сидела Валентина и плакала.
- Что случилось, Валя? – спросил старик.
- Ты отдал все наши деньги, что копили на похороны, 50 тысяч…
От услышанного старик потерял сознание, к вечеру его парализовало. Через три дня, не приходя в себя, его не стало.
10 марта 2011