Теплый, согревающий дневной свет начал всё меньше и меньше попадать в окна высоких домов и уютненьких домиков, на темный, гладкий асфальт, который всё еще влажный от дневной измороси; он уже не так разливался по свежей, шелковистой траве; лучи слабо пробивались сквозь кроны изящных берез, суровых елей, могучих дубов. Все люди в городе, все зверята в лесу - все чувствовали, что наступает ночь – такое время, когда Солнышко отправляется отдыхать, и на земле происходят странные, волшебные вещи. И волшебство это берется из удивительных снов дневного Солнышка.
Когда все уже засыпали или были в мире сновидений, черная, изящная кошка с белым хохолком плавно скользнула с крыши на освещенный светом фонаря асфальт и немного нафуфыренно пошла к мусорным бакам на красном переулке.
Плавно рассекая морскую гладь как маленькая розовая яхточка, она легкой походкой подошла ко входу. Безудержную идею легко перепрыгнуть через ничтожное заграждение убивали два толстых кота. Только подойдя к проходу, она была облизана этими бугаями с головы до хвоста – но это необходимая процедура, чтобы попасть внутрь. Разливное мяуканье, громкая музыка не так производила впечатления снаружи, но стоило зайти внутрь, как голова пошла кругом, сознание и разум рассеялись как пыль на Эвересте от музыки, проникающий через уши в самый мозг, от изворотливо-движущихся тел, пропитанных страстью, от дурманенного воздуха, пропитанного хмелем и соками любви.
Черная кошка с белым хохолком поймала десятки разных взглядов от кабелей и сук, пока не дошла до бара. Там к ней по волшебству подлетел на блестящих крыльях любви прекрасный, молодой кот. Угостившись чем-то вкусно-пьянящем, кошка завела культурную беседу, которая очень быстро перешла на пошлости уже за коробкой того кота. Она была не против и такой культурной беседы, и не против, чтобы ее облизывали, и не против, под грохочущие волны музыки, делать это по-собачьи. Медленно шарм ее падал из-за возрастающих свободы и желания, которое подымалось как дрожжевое тесто.
Резкие отрывки мяуканья прервал бегущий человек в потрепанном костюме, с нехваткой кислорода в легких и разрывающимся от истязаний сердцем.
Даже забитое одной мыслью сознание молодого парня на несколько секунд отвлеклось на раз разбегающуюся стаю кошачьих под ногами. Но его внимание снова вернулось на прежнюю волну терзаний, не замечая, как из руки выскользнула дешевая бутылка недопитого портвейна.
Он мчался как покалеченная газель через земляные кочки – быстро как морской ветер, но настолько криво, словно путь путаны на место губернатора, ведь сознание его не так сильно было затуманено алкоголем как его тело. Ночные освещенные улицы словно вели его за руку, указывали путь своими яркими желтыми огоньками, подгоняя парня мчаться к Ее дому.
Через вечность нескольких десятков минут он долетел до ее обители святой, где расположилась Она на земле грешной. Прокричав несколько раз для него уже божественное имя, из окна показался Ангел, спустившейся с небес, освещенный комнатным светом лампочки накаливания. Встав на колени и подняв голову к Ее взору, молодой парень, с накатавшими мужскими слезами на глазах начал умоляюще взывать к Ее сердцу: Впусти меня к себе, обреченного невежду, Нет смысла жить мне дальше без тебя, Как земный Ангел, подари надежду, Живу тобою день я изо дня, И нет отрады в мире этом, И жизнь моя закончится сейчас, Молю я о спасенье этим бредом, Из грешных уст, о, Ангел, я тебя.
Леденящая капля ночного начинающегося дождя стремительного упала и разбилась о лоб бедного парня, незамедлительно последовали и ее холодные подружки, уставшие сидеть на темном небе в застеливших небесный свод облаках. Свет из заветного окна погас, и с проходившими секундами гасла надежда. Дождинки безжалостно превратились в злобный ливень и пытались растворить парня, сидящего на коленях всё в том же положении; голова его начала склонятся, жалкая жизнь окончательно теряла свое бессмысленное существование, глаза обреченно закрылись так сильно, что, казалось, никогда не хотели больше открываться, а слезы, давно превратившиеся в солено-горькие ручейки безнадеги, сливались с этим ночным, суровым ливнем.
Но небесный спасительный свет из заветной двери озарил поникшего парня в безжалостно-убитом костюме, ангел легким жестом позвал его в свою святыню, и парень, обретя новою жизнь, возвышенный полетел к Ней.
А рядом в горящем желтым светом окне, невозмутимо и блаженно в теплой уютной комнате сидела обнявшись на мягком диване пара давно любивших друг друга людей и смотрела по телевизору добрую, семейную комедию. Их не волновал начавшийся ливень за окном, наоборот, стучавший по подоконнику ритмичный дождь еще больше создавал теплую атмосферу уюта и спокойствия. Проблемы отсутствовали в их маленьком мирке, а может быть, они просто их не замечали, ведь единое целое двух сердец, давно уравновешенное, решает возникающие трудности с небывалой легкостью. Царившая гармония несколько выделялась, а возможно, и не выделялась, ведь это именно то состояние, которого стремятся достигнуть все люди этого мира, этой вселенной.
На крыше дома долго идущим ночным дождем, защищенные большим зонтом, сидел парень в шляпе и обнимал свою звезду, светящуюся ярким, прекрасно-слепящем светом; только в такое время суток они могут быть вместе, только когда темнота наступает, когда на небе светят другие звезды, его звезда может светить только ему, только для него. Они наслаждались с такой сладострастью, о которой слышали только на небесах – небесная звезда наслаждалась человеком, а земной человек наслаждался звездой. Такой неведомой дивностью они и сами удивлялись, хотя времени на это не было, времени вообще не было, когда они были вместе.
– Я хочу быть с тобою всегда, день и ночь, каждый час, минуту, секунду, мгновение…
– Тогда пойдем со мной на небо. Как только остальные звезды устанут светить, давай возвысимся на самый верх, давай вместе уйдем от этих сует, от этих предрассудков. Ведь нам никто больше не нужен.
– А кто нужен, уже давно находятся там.
Утреннее Солнышко пробудило людей и зверят необыкновенно ярким и таким добродушным светом; глядя на такое Солнышко чувствуешь, как настроение заряжается позитивом, серая жизнь обретает яркие краски радости и даже бренное существование заблудших душ приобретает глубокий смысл, ведущий их по жизненной узорчатой тропе. Листики деревьев поднимаются вверх, чтобы поглотить каждую капельку небесного тепла, кустики и травка весело заколыхались, радуюсь выходящему Солнышку; зверята повылезали из нор и домиков, чтобы понежиться мягким утренним светом; начало нового дня было особенным и волшебным. Прекрасное Солнышко. Солнышко и облачко чудной форма.