Памяти друзей детства.
- Пацаны?
- Ну?
- Знаете, как табор цыган всю зиму одним мешком угля топится?
- Ну?
- Слушайте. Цыгану холодно, он берёт мешок угля, обегает с ним вокруг дома – согрелся, другой цыган берёт мешок, бежит. И так весь табор!
- Ха-ха-ха!
- Рассмешил!
- В тему!
- Тема … Дров то не зацепили с собой, вот – тема! Как без костра то быть?
- Олег, сгоняешь за дровишками на скурмовку, а? Ты говорил, что у них там склад надыбал? - спросил тот парень, что рассказал анекдот.
- Иду.
Нас было пятеро на этой рыбалке поздним вечером глухой осенью. Ловили налима. Мы все тогда, каждый по-своему были браконьерами, но сейчас это была особая рыбалка, любительская и спортивная. Она не приносила дохода - мы ловили спиннингами. Тогда у нас 12 летних пацанов уже имелись снасти какие могли себе позволить мужики с серьёзной и стабильной зарплатой вкалывающие на заводах.
Налимы ловились либо осенью и весной, либо зимой со льда, т.к. рыба это северная и наши края для неё – юг, предел обитания, летом налим спит, как зимой спит какой нибудь теплолюбивый карась. Да и вообще рыба эта для наших широт редкая и едва даже в то время можно было поймать за всю рыбалку пару-тройку штук, а то и вовсе не увидеть за ночь даже поклёвки. Короче, как вы поняли рыбалка эта – чистая тусовка. Учитывая и то, что ценность налима не ахти какая – так, поймать, полюбоваться, пожарить, да тут же и съесть.
Ловили мы обычно возле брандвахты рыбинспекции, учреждения, что боялись все граждане промышлявшие серьёзной рыбой. Но сейчас мы были рыбаками любителями – только «крючочки-червичочки» и поэтому рыбинспекция, а по другому названию скурма нам была не страшна, да и ей до нас не было никакого дела - нас не беспокоила.
- Ого! Откуда дровишки?
- Из леса вестимо! Ха-ха-ха! – высыпал Олег полную охапку дров.
На песке уже светился маленький костерок сложенный нами из сухих веток и камыша.
В лесу, а точнее в небольшой полоске деревьев по берегу реки, сплошь тополей и клёнов топлива давно уже не было, только ветки да камыши на разжижку. Дрова мы обычно приносили с собой, набирая их во дворе либо на ближайшей мусорке по дороге на рыбалку.
- Я днём обнаружил этот склад - сверху заметил. Зырю, а у них там автобус без колёс и нутра, ну типа вагончика - весь дровами набит! А туда, ближе к домикам ваще – уголь, полный гараж! Но там собаки близко, домики караулят. Шавки уже лаяли когда я в автобус за дровами лазил.
Мы побросали в костёр сухие поленья. Костёр ярко вспыхнул, осветив наши спиннинги, а самое главное колокольчики.
- Зуб, смотри у тебя дёргает! – крикнул один из пацанов.
Роман Зубов, он же Зуб, коренастый парнишка лет 14 подбежал к своему спиннингу, протянул руку к леске, замер. Колокольчик не звенел, но заметно раскачивался. Ветра не было, а значит клевало.
До яркого костра мы все расположились справа от наших снастей – 5 спиннингов в ряд и сидели кто на камнях, а кто просто на песке метрах в 10 от воды. «Волжская ГЭС имени XXII съезда КПСС» горели буквы красным и синим светом, белым и жёлтым цепочка фонарей на мосту, и подсветка зданий управления самой ГЭС.
В этом освещении, исходящем от плотины, словно от раскалённых углей были видны наши колокольчики. Эти разноцветные огни также переливались и на ленивых, будто маслянистых волнах, напоминая пёстрый живой ковёр. Слева в небе висел пронзительный заходящий месяц. Если долго смотреть на всю эту иллюминацию вдруг можно почувствовать, как захватывает жизнь, а точнее её полнота, что само бытие начинает лететь навстречу, накрывает и душа вдруг замирает в какой-то нирване, будто срываешься и несёшься с горы, а смерть она где-то в стороне, за спиной, притаилась, завидует, строит козни…..
- Есть сучок! – подсёк и вытащил Ромка Зубов своего первого налима.
- Жарим!? – предложили мы хором, рассматривая извивающуюся на камнях рыбу, пятнистую, словно раскрашенную к войне в защитный цвет.
- Нет! Этого возьму - дома просили. Вот если следующего….
- Пойду дровишками разживусь, - сказал Саша худощавый рыжий парень, - а то холодает. Пока картошку закладывайте - угли уже есть.
Я высыпал из целлофанового пакета с десятка два картофелин и побросал их с краю костра, присыпав дымящимися углями. На таких рыбалках ты что называется развиваешься и растёшь. Это и общение и шутки и вообще лучшее время провождение. Это не промысел, где голова как кассовый аппарат – сколько поймал, сколько денег получу? Да и улов можно было сразу пожарить и тут же съесть – сколько удовольствия! Это жизнь, это наше детство, и было всем нам по 12-14 лет.
- А вот и дровишки из леса! Ха-ха-ха! – засмеялся Саша, высыпая разом в костёр все принесённые из вагончика дрова.
- Хуля все высыпал!?
- Смотри картошку не сожги!
- Картошка с краю, не сгорит, - ответил я.
Костёр здорово вспыхнул и нам пришлось передвинуться подальше от его пламени.
- ****ь, заметят что дрова со скурмы дёргаем нам ****ец, - сказал Саша, - сторож не спит, я видел как он возле домиков ошивается, а собаки возле него крутятся….
- Хуля ссать, я сейчас пойду и принесу угля! – заявил смелый белобрысый парень Сергей Волков по кличке Волчёк.
- Оба на, второй торчит! – подсёк и вытащил второго налима Роман.
Он был единственный среди нас кто внимательно следил за снастями и поклёвками. Первый улов зажёг его, и он уже как привязанный не отходил от спиннингов, а на ловца как говорится и зверь бежит. Остальные хлопотали у костра.
- Крупный чёрт!
- Везёт тебе!
- Зуб, этого жарим! Обещал!
- Без базара!
Сейчас Роман оторвался от снастей, подошёл к костру, и стал насаживать на свежую тополиную ветку извивающегося налима.
- Биня, - сказал он мне, - посмотри, картошка не сгорела?
У меня в детстве была такая интересная кличка. Откуда она взялась и что обозначала - непонятно, да уже и не вспомню.
- Всё ништяк, под контролем! – ответил я, зная какое у меня важное и ответственное дело - печь картошку.
- Сейчас пацаны будет жарко! – сказал Сергей Волков отправляясь на «базу», к домикам инспекции, где были дрова. Он задумал удивить всех, принеся оттуда на этот раз ещё и уголь.
Мы сидели, шутили, смеялись, трепались, рассказывали друг другу приколы и анекдоты. Иногда кто-то из нас затихал и с любопытством, как охотящийся зверь, словно перед прыжком подкрадывался к спиннингу. Нет, не клевало – померещилось, возвращался. Либо была тогда такая шутка, когда все отвлекались от снастей, кто-то из компании набирал маленьких камушков и бросал их по колокольчику. Бросал незаметно. Попал! Звон отрезвлял всех, а более того, кому принадлежала проснувшаяся снасть, т.е. того, кого хотели разыграть. Звон своего колокольчика каждый узнавал так, как узнаёт мать плач своего ребёнка. Тот, над которым удался розыгрыш, вскакивал, подбегал к спиннингу, а может ещё и успевал подсечь. Есть? Нет, сорвался. Фокус удался! Все начинали хохотать: «Есть, есть! На жопе - шерсть!»
Вдалеке послышался лай собак, но вскоре затих. Появился Сергей:
- Ну как клюёт?
- Два налима, один в сраку другой мимо! – пропел избитую хохму Рыжий.
- Короче, уголь у них чуть дальше дров – в гараже, он открыт, - Сергей высыпал несколько поленьев и поставил на песок целое ведро угля.
- Волчёк, мы думали ты за собой шавок притащишь. Ты же волк, а собаки волкам родня! Ха-ха-ха!
- Нахуй такую родню! Боюсь собак смертельно. Я в автобусе затих когда они залаяли. Сторож их к себе позвал, не заметил ничего. ****ь, пронесло!
Мы все сидели возле пылающего костра и ели печёную картошку, понемногу отрывая рыхлое мясо от жаренного налима, который более походил на варёного. В налиме оказалась икра, дело как раз было перед нерестом этой рыбы, и каждый уважительно брал ещё и по кусочку вкусной икры.
- Бля! Во кайф!
- Ваще лафа!
- Хорошо сидим пацаны! Где ещё так!?
- Вообще зехер! – сказал я.
Так мы сидели, вспоминали и сравнивали наши рыбалки. Рыбалки с хорошими уловами, но скучными и суетливыми словно работа. «Ну и чё, что вчера отловились там-то и там-то, на столько-то продали?» – говорил, задавал вопрос кто нибудь из нас, а потом восхищённый моментом сам же заключал: «Вот настоящая рыбалка!»
- Так, Биня,Зуб зехера наши, уже все сходили за дровами, а вы сидите тут, ****ите. Может, на ночь останемся, а под утро дубак офигенный будет. Надо заготовить дров, - прервал кто-то эйфорию трапезы.
- Я тут налимов заготавливаю, – очнулся Роман.
- Да, надо бы запастись дровишками, а то холодает. Иду, - сказал я, неторопливо поднялся и взял смятое цинковое ведро которое принёс Волчёк.
Зачем я взял ведро? Я тоже надеялся добыть угля, удивить товарищей, а может и что-то доказать самому себе. Вроде того как некоторые нездоровые граждане посещают кладбище по ночам вырабатывая силу воли, избавляясь от разных страхов.
Вот небольшая охапка поленьев. Я аккуратно ложу её на дорогу возле автобуса-склада - захвачу когда буду возвращаться с углём. Подхожу ближе к домикам, бля, светло как днём, вокруг фонари учреждения – ага вот тот гараж. Я тихо стараясь не греметь захожу в него, медленно .……
- ****юки, уже за углём полезли! – раздался грозный голос сторожа у меня за спиной. Вокруг него взорвалась лаем свора разномастных беспородных собак. Вероятно он заметил наши движения по территории рыбинспекции, исчезновения дров и решил нас подкараулить, нагрянув как раз в мою «ходку».
- Я ….. – я с размаху бросил в темноту пустое ведро. Выскальзывая и увёртываясь от цепких рук сторожа выскочил из гаража.
- Суки, жопы отрежу! ****юки! Ваня, Коля – лови их! – крикнул бодрый сторож рыбинспекторам, которые оставались в ночную смену.
Я бежал как ошпаренный что есть сил, споткнулся о стопку дров, которые приготовил нести на берег. Упал. Вокруг меня крутились собаки, лаяли, но не трогали. Быстро поднялся, вот рваная стальная сетка забора, впереди камыши. Бегу через них, их солома хлещет меня по лицу, боли не чувствую, ору:
- Пацаны, шухер! Скурмачи спалили!
Я выскочил к воде. Товарищи уже поняв в чём дело шустро сматывали удочки. Я понял, что мне смотать свой спиннинг времени уже не остаётся. Я хватаю его и бросаю в воду в метрах пяти от берега. По утрам вода сильно отступает и можно придти, и просто забрать его с земли не заходя в воду. Главное не проспать.
Мы бежали минут 5 вдоль берега спотыкаясь о камни, падали, рвали куртки и штаны цепляясь за кусты, камыши хлестали по лицу. Всё это время у нас за спиной раздавался изощрённый мат сторожа и двоих инспекторов, лай собачьей своры. Но вот мы начали подниматься и голоса стихли. Бежать за нами в гору нашим преследователям не хотелось.
Вот все стоим на обрыве – высоком правом берегу Волги и словно загнанные лошади не можем отдышаться.
- Ну чё цыгане согрелись!? – спросил Волчёк.
И мы все громко, судорожно рассмеялись и отправились по домам.
***
Наши дороги с годами разошлись:
Олег Трушин, в 16 лет погиб сорвавшись с плотины ГЭС;
Сергей Волков, в 21 год погиб от ножа в пьяной драке;
Александр Дегтяренко, в 30 лет умер в своей квартире от передозировки героина;
Роман Зубов, в 32 года умер в своей машине от передозировки героина.
Спите, школьные друзья. Вы сгорели, чтобы когда-то, где-то и для кого-то сгорел и я. Спите, когда я приду, то разбужу вас и мы ещё вернёмся на этот берег, в тот ноябрь, и сходим на ту рыбалку!
Ноябрь, 2011 год. Фетисов Э. В.