У нас в комнате появилось офисное кресло «директор». Оно удобное, большое и чуть массивное. Признаюсь, несколько не вписывается в нашу, с низкими потолками жилплощадь: чуть крупновато, но это на мой всегда капризный взгляд.
О нём я мечтала давно. Чтобы хорошо писалось, неплохо удобно сидеть. Пока мечта о кресле таилась в глубине меня, я купила настольную лампу в абажуре из лозы с маленькой головкой экономной лампочки. Желаемое стало чуть ближе.
Покупка долго пылилась на чердаке, лампочка томилась в заводской коробочке. Мечта зрела. Деньги, не успев обозначить свою серьёзную суть, таяли. Хватит, наконец, решила я, пора определиться с приоритетами, и поехала в Нересницу. Автобус остановился возле банка. Дальше дорога шла прямо и сворачивала влево, обозначив круг, в центре которого стояла скульптура Божьей Матери. Она напоминала хрупкую статуэтку. Вокруг неё гремели гиганты-машины, везли куда-то лес и камни, суетились микрики и легковушки. Скульптура с небесного цвета мантией на плечах стояла, приподняв белые руки, и ни на что не обращала внимания. Я пересекла дорогу по диагонали, свернула влево и вышла на мост. Внизу текла горная река. Она тоже была равнодушна к людям. Тут начиналось село Подплеша. Минут десять шла вдоль дороги, чтобы попасть на территорию большого склада-магазина. Здесь можно было купить кирпич, тротуарную плитку, металл, двери, доски, машину леса, скутер, но лучше всего тут было просто гулять. Слоняешься по складу, наткнёшься на продавца, что-то у него спросишь, а он вдруг моментально исчезнет по каким-то важным делам. Ты, конечно, упорный, начинаешь нервничать, задавать вопросы первому встречному, а это окажется такой как ты, заблудившийся покупатель.
На этот раз мне склад не нужен. Я вошла в просторное здание. Продавцы все были на местах. На третьем этаже стояли в ряд офисные кресла. Почти все хрупкие. Цена у них тоже была слишком несерьёзная. В два, три раза дешевле, чем внушительная с виду продукция. «Своё» я нашла сразу: солидное и недорогое, посидела в нём, покрутилась, сосредоточилась и больше не сомневалась. Цена не зашкаливает и вид солидный. В дорогое, за полтысячи «зелёных», как-то даже сесть неудобно, не то, чтобы шлёпнуться с размаху, и стояло оно несколько особняком, как будто страдало манией величия.
Тут я увидела письменные столы. Один, широкий, с выдвижными ящичками, клавиатурной доской, фигурной полкой сверху, на которой в будущем можно будет разместить принтер и экран, мне очень понравился. Правда ни того, ни другого у нас не было, пока мы пользуемся моим ноутбуком, но главное купить, как настольную лампу, мелочь, а всё остальное потихоньку само собой обозначится материально. Это моя жизненная догма, в которую я твёрдо верю. Сначала добротная шуба, деталь, потом - машина. Правда, в дорогой шубе ходить пешком рискованно. Можно остаться без меха до того, как появится автомобиль, но это уже другая история, о которой пока лучше не думать. Не те сейчас у нас приоритеты.
Я выбираю стол, кресло и договариваюсь о доставке. Чек выписывать мне не хотят, воспринимают моё желание, как каприз. Ладно, думаю я, не стиральную машину покупаю. Что может случиться с креслом и столом?
Новая мебель живёт в нашем доме с лета. За письменный стол я сажусь не часто, в кресло попадаю только со второй попытки. Мидянка умудряется так высоко поднять сидение, что я всякий раз промазываю, не могу сразу преодолеть планку. Понимаю, не по плечу мне грешной рабочее место поэта. До великого не так уж просто докарабкаться, но с другой стороны, он же ростом не совсем вышел. Как сам-то приспосабливается? Спросить не у кого. Ночь, поэт спит сном младенца. Я колдую под настольной лампой с абажуром из лозы и миниатюрной лампочкой, похожей на ёлочную игрушку. Наконец, усаживаюсь комфортно. Возня напоминает мне посещение зубоврачебного кабинета, неудобство быстро забывается, но кресло вдруг начинает подо мной оседать и постепенно проваливаться. Рычажок регулировки не срабатывает и у меня смутное подозрение, что он был неисправен ещё в магазине.
А вот стол…Это чудовище водитель и одновременно сборщик мебели занёс в комнату по частям. Надстройку-полку посадил на штыри, предварительно густо смазав их клеем ПВА, и укатил в благополучную Подплешу. Стол сразу же стал разваливаться. Первой вывалилась из пазов и больно ударила меня по ногам клавиатурная доска. Мы пытались её приручить и упорно усаживали на место. Она мстила нам, падала, до синяков била по ступням. Пришлось сдаться. Теперь полочка скромно стоит за шкафом. Так безопасней. Потом накренилась фигурная надстройка, а когда понадобилось стол чуть сдвинуть, выяснилось, что он не собран, а наживлён, как будущее швейное изделие. Работать за столом оказалось небезопасно. Он шатался под рукой и грозился распасться карточным домиком.
Нет, терпеть такое надругательство я не намерена. На складе-магазине в Подплеше, где продавцы упорно убегают от покупателей, я натыкаюсь на хозяина. Он стоит, никуда не торопится, прямо антипод-работодатель, улыбается, выслушивает претензии. Я негодую: стол для поэта, тут запинаюсь, не нахожу подходящее сравнение, это же, как ножницы для парикмахера. Он вежливо предлагает мне устранить неполадки своими руками и ещё просит написать для него персональный стих. Со стихами у меня плохо, с поэтами лучше. Я лопаюсь от бессилия, как надувной детский шар. Вдруг зимой вспомнился успешный предприниматель. И вообще я не о нём, не о столе и кресле. Как понять эту Тячивщину?