Родина. В разлуку опрокинут мост...

Валентина Апанасенко
             "Но  счастливое  пение  крыс,
              Как всегда, над  Россией  звенит"
                Бродский
 
          "Мы  в  новом  доме  навсегда  остались  за  границей",  -  будоражит воображение  своими  песнями  Вилли Токарев  в  далёкой  заокеанской Америке.
           Как  часто  мы  ошибаемся! Вот  и Вилли.  В  поиске  счастья   уехал   в  страну  "всеобщего  благоденствия",  сменил фамилию, родину,  а  счастье?  "Счастливым  быть не получается,  когда  душа  осталась там...".  Там,  "где  русские  берёзы и  крещенские  морозы,  где  людей  любимых  лица  и  над  речкою  ветла...",  заверяет  нас  певец.
           Сеет  Вилли  щедро.  Его  песни  расходятся  со  скоростью  непостижимой.  Ведь поёт он  для  бывших  своих  соотечественников,  таких  же  эмигрантов,  купивших  билеты  в  "одну  лишь  сторону...",  а  ностальгические  темы  подсказаны  чувством  и  памятью.  И там,  где  в неизвестность  и  в  разлуку  опрокинут  мост  и  струны  сердца  не  могут  удержать  слёз  умиления  и  перехватывают  дух:  "Дышать  свободою  не  получается, ... если  душа  не  свободна  от  тоски"
           Тоска... Тоска... Это  чувство  не  всегда  увидишь  в  глазах,  не  прочтёшь  на  губах. Оно  мучает  сердце,  грызёт  душу,  лежит  на  кончике  пера...   На  кончике пера и петербургского  салонного  поэта,  баловня  и  любимца  толпы,  непревзойдённого  экспериментатора поэтической  рифмы  Игоря  Северянина (1887-1941), случайно  отрезанного  от  России в  период  её  социальной  катастрофы.  Вихрь  революцинных  событий  1917г. застали  его в  Эстонии,  где  ему  суждено  было  прожить  до  конца  своих  дней.

            "Нет,  я  не  беженец,  и  я  не  эмигрант.
             Тебе,  родительница,  русский  мой  талант
             ..........................................
             Мне  не  в чем  каяться,  Россия  пред  тобой:
             Не  предавал  тебя  ни  мыслью,  ни  душой"
                "Наболевшее..." 1936.

             Вновь  и  вновь  перечитываю,  такой  дорогой  моему  сердцу  томик  стихов Игоря.  И  сочувствую,  и  сопереживаю,  и  соглашаюсь.

             "О  России  петь  -  что  стремиться  в  храм
              По  лесным  горам,  полевым  коврам...
             
              О  России  петь  -  что весну  встречать,
              Что  невесту  ждать,  что  утешить  мать...

              О  России  петь  -  что  тоску  забыть,
              Что  Любовь  любить,  что   бессмертным  быть!"
                "Запевка", 1925
 
              И  здесь же  "Грустный  опыт",  приобретённый  поэтом  в  зарубежье:

              "Я  сделал  опыт.  Он  печален.
               Чужой  останется  чужим
               Пора  домой;  залив  зеркален,
               Идёт  весна  к  дверям  моим.

               Ещё  одна  весна.  Быть  может,
               Уже  последняя.  Ну,  что  ж,
               Она  постичь  душе  поможет,
               Чем  дом  покинутый  хорош.
               
               Имея  свой,  не  строй  другого
               Всегда  довольствуйся  одним,
               Чужих  освоить  бестолково;
               Чужой  останется  чужим"
                апрель 1936

               Да  будет  моё  обращение  к  поэзии  Игоря  Северянина  одной  из  свежих  роз  от  его  соотечественников. Мы  помним,  любим,  читаем.

               "Как  хороши,  как  свежи  будут  розы
                Моей  страной  мне  брошенные  в  гроб!"
                "Классические  розы" 1925.

                А.С.Пушкин  никогда  не был  за  границей.  А  жаль...!  Не  мудрено  понять,  что  он  талантливо  подарил  бы  читателю  свои  впечатления  и  наблюдения. Да  и  судьба  его  могла  бы  сложиться  иначе. Но...  Да,  он  пытался, мечтал увидеть  мир, ходатайствовал. 7января 1830года он писал Бенкендорфу: "Пока я не женат и не связан  службой,  я  бы  хотел  совершить  путешествие  во  Францию  или  в  Италию.  Между  тем,  если  это  мне  не  будет  разрешено,  я  попрошу  милости  поехать  в  Китай  вместе  с  миссией,  которая  туда  отправляется". Пушкин получает категорический  отказ: "Его  Величество  Император  не  соблаговолил  Вам  дать  разрешение  на  Вашу  просьбу  посетить  иностранные  государства,  так  как  это  расстроит  Ваши  денежные  дела,  как  и  Ваши  занятия". Власти  боялись,  что  Пушкин  не  вернётся  на  родину,  не  понимая, что  его  сердце,  его  жизнь,  его  помыслы  всецело  принадлежали  России.
               "... Я  далеко  не  восхищаюсь  всем,  что  вижу  вокруг  себя;  как  литератор  я  раздражён,  как  человек  с  предрассудками  -  оскорблён,  но  клянусь  честью,  ни  за  что  на  свете  я  не  хотел  бы  переменить  отечество,  или  иметь  другую  историю,  кроме  истории  наших  предков,  такой,  какую  дал  нам  Бог."
              А.С.Пушкин  -  П.Я.Чаадаеву, 19 октября1836г.
                (оригинал по-французски)
             Конечно же, я не  первооткрыватель,  что  гражданская  позиция  солнечного  Гения  в  его  блистательной  Поэзии,  в  силе  и  завораживающей магии  его  поэтического  слова:

             Два  чувства  дивно  близки  нам  - 
             В  них  обретает  сердце  пищу  - 
             Любовь  к  родному  пепелищу,
             Любовь  к  отеческим  гробам.

             Животворящая  святыня!
             Земля  была  б  без  них  мертва,
             Как ................. пустыня
             И  как  алтарь  без  божества.
                1830г.

            А  вот  и  в  некоторой,  донжуанской  манере,  полушутя,  полусерьёзно,  под  впечатлением  встречи  с  очередной  красавицей:

             Отечество  своё  я  ненавидел,
             Но  я  вчера  Галицину  увидел
             И  примирён  с  Отечеством  моим.
                "На  берегах  невы"

             Как  мне  это  знакомо!  Красота  наших  женщин  всегда  была  основной  ностальгической  занозой и для  моего  мужа  во  время  пребывания  за  границей.  "Где  те  бутоны? Где  ягодки?  Где ненаглядные  цветочки?  Вот  у  нас!  Да  у  нас  целые  клумбы  красавиц!  А здесь?!  Глазам  больно!  Смотреть  не  на  что!  Нет!  Поехали,  поехали  домой", -  брюзжал  он  вполне  в  современном  духе.

            Александр  же  Сергеевич,  сгорая  пламенем  любви,  в  письме  к  А.П.Керн, ставит  знак  равенства  между  потерей  родины,  смертью  и  потерей  свободы.
           "Поговорим  серьёзно,  т.е.  хладнокровно: увижу  ли  я  вас  снова?  Мысль,  что  нет,  приводит  меня  в  трепет.  Вы  скажете  мне:  утештесь. Отлично,  но  как? влюбиться?  невозможно.  Прежде  всего  надо  забыть  про  ваши  спазмы.  Покинуть  родину?  удавиться?  жениться?  Всё  это  хлопотливо  и  не  привлекает  меня."

           В  своё  время  меня  смущала  фраза  английского  поэта и  критика, знаменитого  своими  афоризмами,  Сэмюэля  Джонса (1709-1784): "Патриотизм  -  последнее  прибежище  негодяя".  А  как  же  иначе,  уверена  я  теперь.  Любовь  к  родине  и  родительскому  дому  -  это  единственное,  чего  никто  не  может  у  нас  отнять.  И  всё  что  мы  есть  - это  наш  родной  дом.  Моё  мнение  в полной  мере  разделяет  и  русский  советский  поэт,  прекрасный  психолог  Владимир  Гордейчев (1930-1995).
            "Нынче,  гостя  у  соседей,
             думаю,  душу  знобя:
             чем  бы  я,  дом  мой,  на  свете
             был,  открестясь  от  тебя?
             Если  я  к  жизни  привязан,
             если  улыбке  не  чужд,
             только  тебе  я  обязан
             праведной  стойкостью  чувств.
             В  это  и  верую."
             1971г.

             На  этой  светлой  ноте  я  могла  бы  и закончить  своё  обращение  к  авторитету  известных  личностей в  продолжение  темы, поднятой  мною  в  эссе "И  лекарь,  и помощник, и защитник",  если  бы...  Невозможно  быть равнодушной  к рецензии Артэма  Григоренц,  очень проникновенной  и  не  менее талантливой:  "Тема  Родины  давно  меня  заинтересовала.  Для  одних  людей  это  понятие  -  пустой  звук  -  это -  люди "Перекати-поле",  другие  цветут  только  в  родных  широтах".
 И  здесь  же,  на  Прозе.Ру,  cлучай  мне  подарил  встречу  с  удивительно  талантливым  писателем  Василием  Григорьевым,  где   мне  непроизвольно  попалась  на  глаза  рецензия на  его  стихотворение " Эх,  Россия,  родная  Россия!"  Семёна  Фирштейна:
          "Тоска  эмигрантская  хуже  болезни,
           Тяжёлые  думы  и  грустные  песни
           Остаток  пути  безнадёжно  тернист
           А  был  я  когда-то  большой  оптимист"
          А в  повести  Журова  "Первая  любовь"  я  читаю: "Не  могу  понять  и  представить,  как  это  люди,  покинув  Родину,  навсегда  уезжают  в  чужую  страну!"

            декабрь2011г.