Смотреть за Танечкой было поручено старой-престарой бабке Пелагее. Весь день бабка Пелагея занималась какими-то делами: то в хате, то во дворе, а Танечка бегала следом за ней с кучей вопросов, или как говорила сама бабка: «путалась в ногах».
- Усе! Повечерем, Таня, и айда на вулицу. – важно говорила бабка Пелагея. – Новости послухаем. Сейчас придут Лилка, Асёрка, да Молдаванка. Усе расскажуть.
- А почему их так зовут?
- Как?
- Лилка, Асерка и Молдаванка.
- А почему тебя Танькой зовут?
- Так назвали.
- И их так назвали! Чего непонятно-то? Лилка – это Лилка. Молдаванка – это Валька. А Асерка – это Любка. Поняла?
- Неа. – замотала головой Танечка.
- Лилка – это Лилка! – раздраженно стала повторять бабка Пелагея. – Молдаванка – это Валька! У нее второй муж молдаван был! Вот она и стала Валька-молдаванка! Асерка – это Любка! У нее третий муж был не русский! То ли асер, то ли осетер, то ли осетинец! Вот она и стала Любка-асерка! Поняла теперь?
Танечка промолчала.
- Ладно! Пойдем ужо! Подрастешь – поймешь!
- Бабушка. – пропищала Таня. – А у Лилки кто муж?
- У Лилки мужа нет и не було! Потому она просто Лилка!
Стоило бабке Пелагее громко хлопнуть калиткой и умоститься на деревянной лавке, как тут же, не заставляя себя долго ждать, появлялись соседки. Они ловко обламывали ветки давно отцветшей сирени и, усаживаясь рядом с бабкой Пелагеей, лихо принимались отгонять этими ветками комаров.
- Ну че, девчаты. - начинала Асёрка. – Че нового в хуторе?
- А я не бачила. – отвечала Валька-молдаванка. – До магазину седня не ходила. А ты, Лилка, ходила?
- И я не ходила.
- Ну, ниче, завтра поузнаем, хто ужралси, хто усралси.
- А че теть Поль, правнУчку тебе подкинули?
- Да! – важно отвечала бабка Пелагея. – ПравнУчка моя, Таняша, скоро в школу пойдет. Вот и сижу с ней, пока мои с работы не придут.
Таняшка, тихонько прижимаясь к бабке Пелагеи, внимательно слушала соседок.
- Я вам че, девки, сейчас скажу. – загадочно начала Асерка. – Кума рассказала. У них в хуторе тако случилось! Тако случилось! У нас такого отродясь не бувало.
- Ну, че там у них? Говори.- накинулись на Асерку соседки.
- На спротив моей кумы стоить хата. Так в той хате жила семья: Муж, жена, да сынок ихний. И вот муж ентот, так пил, так пил… Не передать вам, девчат, как он пил.
- Ой, че мы пьяниц не видали. – махнула рукой Валька-молдаванка.
- Таких не видали. Пил безбожно. Гонял свою жинку и сына. Они кажин день до моей кумы прибегали, да и прятались на чердаке. Во как!
- Эка невидаль.
- Ты слухай. Один раз они убегли и сидят значит на чердаке. Тут мать и говорит сыну: сиди сынко, а я пойду посмотрю, може уснул наш батя. Пошла она в свою хату. Смотрит муж спить ужравшись, а рядом с ним топор наточенный. Она хвать тот топор и голову ему-то и отрубила.
- Что-о? – протянули хором все соседки.
- А вот так быват! Голова на полу валяется, а тело давай метаться по хате. Всю хату кровью забрызжело.
- Та, ну! – не выдержала Лилка. – Быть не могет.
- Чего не могет?! Могет! Кума не брехливая. Пришла она потом за сыном и говорит: усе, сынок, больше убегать нам не придется. Вот только хату белить придется и не один раз.
- Че, так и сказала? – вылупила глаза Валька-молдаванка.
- Да я тебе говорю. Так и сказала – ответила Асерка. – Пошли они. Похоронили своего батю, побелили хату и стали жить спокойно.
- Че ты несешь? Ее бы посадили за такое. – вскочив с лавочки, уперев руки в боки, принялась возмущаться Лилка. – Точно говорю, посадили бы.
- Ну, не знаю. Не посадили, потому, как весь хутор знал про то, як вони жили. Скольки горя она от его получила. Все всё знали и сказали: поделом!
- Дура, ты. Дура брехливая. – размахивала руками возмущенная Лилка.
- Сама дура. Моя кума, почитай,сама все видала.
- И кума твоя брешить. Не знаешь никаких новостей, луче молчи. Не бреши!
- Я не брешу. – отразила нападение Асерка. – Чего мне брехать-то. Ну, вас, пойду до своей хаты. А вы сидите тута, кормите комарей.
- Вот и иди, брехунья.
Асерка засеменила к своей калитке.
- Слыш, Любка! – крикнула ей вдогонку Валька-молдаванка. – Завтра выходи, я с утра в магазин пойду, новости будуть.
Посидев на лавке еще немножко, обсудив Мишку, прошедшего мимо, Светку-почтальонку и Витьку - сына председателя, соседки принялись расходиться по домам.
Таняша с головой укрылась одеялом.
- Тань, – позвал девочку брат с соседней кроватки. – Тань, хочешь расскажу страшную историю про черную руку?
- Нет. – прошептала Таня. – Я другую историю знаю. В сто раз страшнее.
- Расскажи.
- Слушай. – усаживаясь на кровати начала девочка. - Жила-была семья…