ЕФИМ И МАРФА
Илья поднялся в гору по тропинке и пошел вдоль реки, в деревню. Дорога показалась намного короче, чем раньше. Дома он сказал родителям, что женится, им надо посылать сватов к шаману и договариваться о свадьбе. Родители опешили, в воздухе повисло молчание.
- Вы что, не рады, что ли? – удивился Илья.
Отец сидел на лавке, возле стола и подшивал валенки.
- Ты нас так обрадовал, - сказал он в сердцах, - что у нас с матерью и слов нет.
Он развел руками и продолжил с ехидством:
- Да что тут говорить, дело решенное. Твоя свадьба, ты и празднуй, а мы тут при чем.
Ефим, да ты что говоришь-то? – воскликнула мать, - Куда тебя понесло? Нам все равно придется согласиться, потому что это наш единственный сын. Илья с нами по-хорошему поделился, а ты чего разозлился?
- А где жить-то будете? – обратилась опять отец к сыну.
- Дядя Егор сказал, что поможет нам построить свой дом в деревне, так что будем жить от вас отдельно. Завтра поедем в город с ним на базар.
- Ну, коли так, - обрадовано сказал отец, - это меняет дело, - свой дом, а значит своё хозяйство, это хорошо. А где деньги-то у шамана?
- Про деньги не велено никому сказывать, - нахмурился Илья, - у нас договор с дядей Егором. Сказано деньги будут, вот и весь ответ.
- Нос то боле не гни, мал еще, - рассердился отец, - А коли, шаман тебя обманет, что делать–то будешь? Гляжу я на тебя, больно ты у меня доверчивый.
- Все равно женюсь на Тае, - упрямо произнес Илья, - я люблю ее, и будя на этом.
Отец в сердцах хлопнул ладонью по столу и крикнул:
- Эх, какой ты у нас стал упрямый, сладу нет. Это все ты, мать, его избаловала. Вот полюбуйся, на своё детище.
Мать отвернулась к печке и улыбнулась, так заканчивались все ссоры у мужа.
Она тоже когда-то вышла за Ефима замуж не по родительской воле, а по своему желанию. Правда, отделились от родителей они через 10 лет, уже, когда сын родился. Тяжело им досталось строительство дома, потом обжились, обзавелись хозяйством, и стало легче. Муж только казался строгим, а на самом деле частенько ей уступал, только махнет рукой и скажет «делай, как знаешь». В деревне слыл он человеком расторопным и сметливым, когда дело касалось собственного дохода, в такие минуты он отличался особой любезностью, но интерес к собеседнику у него падал, когда о доходе не было и речи.
- Давайте лучше поедим, - сказала мать, - да потолкуем о предстоящем сватовстве. Раз сын решил, так и будет. Завтра же и отправимся свататься. Вон у нас какой молодец вырос, - мать с любовью погладила сына по голове.
- Красавец, - ехидно заметил отец, - не мог девку в деревне найти, а выбрал заморскую. Они что лучше наших-то деревенских, краше? Ну-ка Марфа, дай мне черпак, я огрею сыночка три разочка, по хребтине, да приведу в чувство, себя потешу, да и его порадую.
- Да хватит тебе Ефим, - сказала в сердцах Марфа, - Забыл, как твои родители были против нашей свадьбы, - напомнила она о былом, - вот и смотри, уже скоро 30 лет, как мы с тобой живем. И эти, - кивнула она на сына, - пусть живут, али жалко сына выпускать на волю, а ему уже пора своё гнездышко вить.
- Ну, уж мать, какая ты строгая, - уже успокаиваясь, произнес Ефим, - Да я не против свадьбы, честно сказать, - поморщил он нос, - я против расходов, которые нам предстоят.
Илья и Марфа чуть не упали со смеху от его признанья.
- Ну, отец, скажешь, так скажешь, хоть стой, хоть падай со смеху. Боишься с добром расстаться? А я вот счастлива, что мы с тобой, когда ни будь в скором времени, внуков понянькаем.
У нее на глазах появились слезы, она отвернулась, вытерла их передником и начала греметь чугунами. В доме стало тихо. Илья сидел на лавке возле окна и гладил кошку, а Ефим опять принялся подшивать валенки на столе, но каждый думал сейчас, о предстоящем сватовстве.
Вдруг Марфа ойкнула, села на табуретку, и закрыв глаза, схватилась за сердце. Сын и муж взглянули на неё вопросительно.
- Мам, что с тобой? Может икону принести.
- Давай, - тихо произнесла Марфа.
- Вот, я же всегда тебе говорю, - участливо сказал Ефим, давай съездим в город к врачу, а ты меня не слушаешь.
- Хвати батя, помолчи, - остановил его Илья, - не ко времени разговор затеял. Видишь, как ей плохо?
Он принес икону и положил туда левую руку матери, правая рука у нее была на больном месте. Мать стала читать молитву про себя, боль постепенно стала отпускать и она, открыв глаза будто оправдываясь, сказала:
- Ой, как меня прихватило неожиданно. Потом взяла икону Богородицы, погладила её и поцеловала, родная моя, - произнесла с нежностью, - лучше всех врачей помогаешь.
- Да, да, - опять вставил своё слово Ефим, - лучшее лекарство и помогает всегда. А коли раньше времени уйдешь, что я без тебя делать буду?
- Ну вот, - не на шутку рассердился Илья, - ты, о чем это батя толкуешь? Ты мне это дело брось.
- Да я ничего сынок, только так, к слову сказал. Садись, давай мать за стол, - обратился он к жене, взял ухват, что стоял у печки и достал чугунок с едой, - Сегодня моя очередь вас кормить. Мой звездный час настал.
http://www.proza.ru/2011/12/16/1533