Два образа в немецкой и русской литературе - Мефистофель и чёрт Ивана Карамазова - выступают как противоположные символы. Мефистофель представился: "...Часть силы той, что без числа Творит добро, всему желая зла". Чёрт Ивана Карамазова возразил ему: "...я же совершенно напротив. Я, может быть, единственный человек во всей природе, который любит истину и искренне желает добра".
Долго я думала над этим загадочным противопоставлением. И у меня появилась версия о том, что у понятий "добро" и "зло" есть разные категории.
Мефистофель, желая зла, собственно, и причиняет его. Чёрт заставляет Фауста смириться с несправедливостью, идти по пути наименьшего сопротивления, приводит к низким поступкам, к унынию. При помощи скепсиса Мефистофель загоняет людей якобы в нравственный тупик, убивает волю к сопротивлению. Не в состоянии бороться своими пороками, люди предают и убивают. А начинается всё с того, что, поверив Мефистофелю, жертвы его принимают поведенческий стереотип, губят свои творческие способности, перестают испытывать нравственные угрызения, начинают искать сиюминутных удовольствий и находить их. Но, согласно Эпикуру, критерий счастья - в чувстве удовольствия. Благо есть всё то, что порождает удовольствие, зло - то, что порождает страдания. Следовательно, Мефистофель, усыпляя совесть и стремление к недостижимому, приносит "благо".
Чёрт Ивана Карамазова не позволяет своему "подопечному" пойти по этому пути, стремится возродить своего "двойника", провоцирует и оставляет наедине с самим собой. Этот чёрт озвучивает голос совести в Иване, указующий на его пороки и заблуждения. "Неизбежность страдания на пути к истине", - вот главная идея Достоевского, которую он вложил в уста чёрту.
Так что же такое истина? Разве не истинно то, о чём говорит Мефистофель? Почему истина Мефистофеля убивает? И что это за истина, к которой стремятся герои Достоевского? Ведь не истина же это Мефистофеля...
Известно определение Мефистофеля - "дух отрицанья, дух сомненья". Почему бы не предположить, что есть противоположная сила... Дух утверждения. Возможно, чёрт Ивана Карамазова и является этой силой. Или, скорее всего, содействует ей. Хотя есть большая доля цинизма и безжалостности в его речи, есть момент издёвки, на то он и чёрт.
Как в человеке происходит борьба сил добра и зла, так борются в нём разум отрицания с разумом утверждения - что победит? Этот дух утверждения позволяет, "обогнув" проблему, увидеть её с другой стороны и... действовать. Дух утверждения лежит в основе любви, морального закона, религии и творчества (человек утверждает свою жизнь в любимом человеке, в Боге, в творении), наполняет жизнь смыслом. Становится ясным, когда впервые в человеке зародилось нравственное чувство: в ответ на разум отрицания человек начал искать гармоничного сосуществования с людьми и природой... Истина разума отрицания очевидна, пошла и цинична, - ею орудует Мефистофель. Истину разума утверждения предстоит найти героям Достоевского.
В образах двух чёртов воплотился антагонизм немецкой и русской культур. На одном полюсе - ум возвышенный, поэтический и холодный, на другом - ищущий, непокорный, деятельный (правда, иной раз "кипящий в действии пустом"). Немецкие философы ставили проблему-тупик, русские - искали выход. Так, противоположны в отдельных случаях Толстой и Шопенгауэр, Ницше и Достоевский. Но, противясь или соглашаясь, - взаимодействуют, не могут существовать друг без друга. Гёте показал путь человека вниз, Достоевский - путь вверх. Отрадно, что именно русская мысль более перспективна.
Ценой неимоверных душевных усилий Достоевский смог поднять наиболее сложные и парадоксальные вопросы человеческой организации. Художник противоречий, он порой и сам не знал ответа, способа обрести гармонию и внутреннюю цельность. Страдая, он пропускал через себя человеческие пороки, дабы найти истину. Он видел свет, интуитивно знал предстоящий путь и направлял на него, но чувствовал на себе обязанность оставаться в начале этого пути, чтобы предупреждать нас о катастрофах. Достоевский совершал нравственный подвиг. Но путь этот открыт, нам и нашим потомкам предстоит по нему идти.