Больше всего на свете Ленка любила козинаки. По дороге из школы она заходила в небольшой магазинчик с обшарпанной вывеской «Продукты» и принималась внимательно разглядывать витрину с конфетами. Ассортимент был не хитрый: ириски «Кис-кис», клубничные карамельки, леденцы да козинаки. Ленка сглатывала слюну и водила пальцем по витринному стеклу, до тех пор, пока продавщица не начинала сердиться:
- Иди домой. – грозно говорила она. – Раз ничего не берешь, нечего глазеть.
Полюбовавшись на желанные сладости, девчонка спешила домой, кушать постный полупрозрачный борщ с куском хлеба.
У мамы Ленка давно ничего не просила. А чего просить? У мамы на все про все один ответ, который она повторяла каждый раз без запинки, порой даже не дослушав до конца детскую просьбу. Поэтому Ленка и перестала просить, да канючить. А вот Ленкин братишка Игорек ныл частенько:
- Мам. Купи нам чего-нибудь сладенького.
- С получки. – грустно отвечала мама. – С получки все куплю.
День маминой получки превращался в настоящий праздник. На столе кроме пакета вермишели и сарделек, появлялась палка копченой колбасы, кулек с ирисками и козинаки.
Сначала Ленка с Игорьком набрасывались на колбасу. Неаккуратно нарезанная толстыми кусочками, она моментально исчезала с тарелки. Затем наступал черед ирисок. Ленка высыпала конфеты из кулька на стол и, быстро разворачивая бумажки, начинала засовывать их в рот. Игорек от нее не отставал.
Спохватившись, Ленка предлагала брату:
- Давай все ириски тебе, а все козинаки мне?
- Угу! – кивал Игорек, рассовывая ириски по карманам. – Давай.
Праздник длился несколько дней. На ужин мама отваривала вермишель с сардельками, на завтрак жарила хрустящие гренки или делала бутерброды с маслом. А через несколько дней все становилось на свои места: постный невкусный борщ, несколько раз заваренный чай и хлеб.
Мама работала много. Часто оставалась дежурить в ночную смену.
- Ну, все! Бегите домой. – сказала она однажды детям, провожающим ее до автобусной остановки. – Долго не бегайте на улице. Еще часик и домой. Отец обещал сегодня не задерживаться. Бегите-бегите.
- Ленка, Игорешка! – послышался из-за угла крик Ленкиной подружки Люськи. – Побежали играть в «Казаки – разбойники»!
- Пока, мамуль. – прокричали дети, убегая. – Пока!
Спохватились они поздно вечером. На улице стемнело и всех детей давно позвали домой. Во дворе остались только Ленка с Игорьком, да Люська.
- Я тоже домой пойду. – зевая проговорила Люська.
Ленка с Игорьком переглянулись. Они смотрели на свой дом, где не светилось ни единого окошка, и даже тусклая лампочка, призванная освещать двор в ночное время, была выключена.
- Люсь. – обратилась к подружке Ленка. – А давай ты с нами в дом войдешь, мы быстро свет включим и все.
- А чего сами не идете? – удивилась Люська.
- Мы боимся. – призналась Ленка, стараясь не смотреть подружке в глаза. – Мы темноты боимся.
- Ага. – поддержал сестру Игорек. – У нас же бабушка померла недавно. Вот мы теперь ее духа боимся.
Ленка наступила брату на ногу.
- Ты чего? – закричал он.
- Ничего. – огрызнулась на него Ленка. – Люсь! Ну, давай с нами зайдешь. – снова обратилась она к подружке. – Я быстро свет включу и все.
- Нее. – замахала головой Люська. – Теперь и я боюсь. А знаете что? Пойдемте ко мне домой.
- Куда? В пятиэтажку? Это далеко. Нам мама не разрешает. – начал Игорек.
- Да ничего не далеко. – успокоила его Люська. – Мы будем на балконе стоять. Ваш дом хорошо видно. Свет в окнах появится – значит ваш папка домой пришел. Вы тогда сразу от меня домой и побежите.
В квартире у Люськи пахло чем-то невообразимо-вкусным.
Люськина мама накормила детей домашней лапшой, напоила молоком с блинами, сдобренными домашней сметаной. Ленка с Игорьком ели молча, то и дело, поглядывая друг на друга и на вазочку, стоявшую на столе. В вазочке лежали шоколадные конфеты и мармелад. Конфет Ленке с Игорьком не предложили, а попросить они не решились.
- Вон и свет у вас загорелся! – крикнула с балкона Люськина мама. – Бегите домой! А то папка вас потеряет.
- Ленка. – подбегая к дому проговорил Игорек. – А ты конфеты видала?
- Видала. – ответила Ленка.
- А почему они их не едят?
- Я не знаю.
- Мы бы сразу съели? Да?
- Да.
- А это почему я прихожу домой, все открыто, а дети не понятно где? – встретил детей отец, пошатываясь и источая запах алкоголя. – А? Я вас спрашиваю.
- Мы у Люськи были. – принялась оправдываться Ленка. – Мы боялись в дом заходить.
- У какой на хрен Люськи? – стукнул по столу отец. – У вас что дома нету? У какой такой Люськи?
- Мы боялись. Боялись. – продолжила оправдываться Ленка, чувствуя, как ее голос предательски дрожит и слезы собираются в уголках глаз. – Мы боялись.
- Чего вы боялись? В родном отцовском доме чего можно бояться? – отец принялся вытаскивать из штанов ремень. –Я вас сейчас научу ничего не бояться!
Ленка схватила Игорька за руку и бросилась с ним в детскую. Они быстро нырнули в свои кровати и укрылись с головой одеялом.
- Где вы есть? – ворвался в детскую отец.
- Мы спим. – пропищала из-под одеяла Ленка.
Отец резко сдернул с девочки одеяло и принялся хлестать ее ремнем:
- Боялась она. - громко орал родитель. - Дома родного боялась. Еще и малого потащила с собой не понятно куда. К чужим людям она не боялась. А тут она боялась.
Выплеснув гнев, отец вышел из комнаты, со всей силы хлопнув дверью.
Ленка плакала, отвернулась к стене. Игорешка перелез к ней на кровать, укрыл одеялом и обнимая прошептал:
- Не плачь. Не плач, Ленка. Я вырасту, я ему устрою. Такое устрою. Вот посмотришь. А водку пить я никогда не буду. Каждый день тебе козинаки буду покупать и шоколадки.
Утешая сестру, Игорешка уснул. А Ленка все лежала и всхлипывала.
- Слышь, Ленка.- заглянул в комнату успокоившийся отец. – Я там тебе козинаков купил, иди погрызи.
Ленка не ответила.
- Ну, как ночь прошла? – спросила мама, вернувшись с работы. – Папка не задержался?
- Нее, не задержался. – протянула Ленка. – Все хорошо.
- А глаза почему красные? Читала допоздна?
- Ага.
- Лен, а ты чего лакомство свое любимое не берешь?
- Не хочу. – ответила Ленка. – Не хочу, мам.
Она бросила взгляд на стол и с отвращением отвернулась от всегда желанных козинаков.