В поисках грибов шёл краем соснового ряма, среди высоких кочек, густого запаха вереска, и вдруг, будто кто - то мягко толкнул меня в грудь. Поражённый возникшим в груди ощущением неизбежной потери, я остановился. Почти у самого горизонта, мне махали белым платком, а может это улетал в поля одинокий лебедь?
И тут же в полуверсте от меня, в два голоса, на всю округу, прокричали журавли. Проголосили и замолкли. Один кричал потоньше. Второй тоже забирал высоко, но чуть пониже. В их голосах угадывалось беспокойство, предупреждение и напоминание о чем - то.
О чем же они хотели оповестить и мутно голубеющую полосу суземья за озером, и лежащую за угором старинную деревушку Полое? О том, что настали какие - то сроки, что через неделю уже засентябрит, и пора собираться в стаи? Но ведь вокруг еще так яростно кипели вихри жизни, и спорили друг с другом в яркости желтизны цветы золотой розги и пижмы. И как много еще было некошеных лугов, из которых по-прежнему доносился истомно сладкий запах царицы лугов - таволги!
Но так всегда бывает в конце августа. Спокон веку известно, что птицы лучше нас предчувствуют приближение тех временных пределов, за которыми для них должна последовать дальняя дорога. В какие - то ночи или дни, не простившись с нами, успевает откочевать за дальние моря птичья мелочь: камышёвки, соловьи, иволги, кукушки. Они всегда торопятся вслед уходящему лету раньше других птиц.
В плену извечной суеты сует мы этого почти и не замечаем. До того ли? Вот - вот и перестанут щебетать, сидя на проволоке, и наши деревенские ласточки. Ну и что с того? Но когда охватывает предотлётное беспокойство отряды крупных пернатых, оно, это их беспокойство каким - то странным образом передается и человеку, тоже издревле склонному к большим кочевьям.
Иногда мне кажется, что наши далёкие предки, в своих извечных пристрастиях к перемене мест, искали не столько новые плодородные земли, или богатые охотничья угодья, сколько стремились найти однажды тот уголок на своей юдоли, который хоть чем то напоминал бы, когда то потерянный их прародителями рай, в котором было всегда тепло, солнечно, а земные плоды сами ложились человеку в руки.
Я рассказал о своих наблюдениях за птицами, умеющих предчувствовать поворот лета на осень, знакомой женщине. Всегда, до слёз, умеющая сочувствовать чужой беде, она заметила.
- Осень прикажет, и журавль на Киев потянется, а уж кулик то и подавно чужую сторонку знает.
на авторском фото: ранняя осень в грибных лесах
Суземье*- в данном случае дальние леса
Юдоль**- земля наша, мир поднебесный.