Был август 2010 года. Август в России считается месяцем злобнопамятным, так как почти каждый год в этом месяце что-нибудь да случается, если не злокозненное, то уж во всяком случае малоприятное.Это и неудавшийся мятеж генерала Корнилова, преданного Керенским в 1917 году,и провалившийся так называемый путч ГКЧП, спровоцированный Горбачёвым в 1991 году, и дефолт, организованный ельцинской камарильей в 1998 году, и война, развязанная Саакашвили в 2008 году, не говоря уже о таких трагедиях, как техногенные катастрофы и рукотворные аварии, всего не перечтёшь.
Этот же август 2010 года отметился среди прочих августов небывалой длительной жарой и полыхающими по всей стране пожарами, в огне которых сгорали не только сотни тысяч гектар леса, но и сотни деревень и посёлков,гибли многие их жители, а в городах население задыхалось от дыма и смога.
Казалось бы, у всех людей, и в 1-ю очередь у администрации всех уровней, должна быть одна первостепенная забота-пожаротушение, а главным лозунгом стать призыв "Все на борьбу с пожарами", как некогда, в 1919 году-"Все на борьбу с Деникиным!" Представьте себе, как выглядели бы те люди, которые в том грозном 1919-м году стали в правительственных газетах на первых их полосах не бить в набат, призывая спасать"социалистическое отечество в опасности", а "растекаться мыслью по древу" в рассуждениях на тему о том, что хорошо бы деревни называть поселениями, сёла-волостями, уезды-районами, а губернии-областями.
А вот в 2010 году,правда, менее грозном, чем 1919-й, но зато охватившем бедствием не только юг страны, а всю страну, сыскались такие люди, которые не нашли другого времени для внушения народу, что настало время наконец-то переименовать милицию в полицию, что это нужно, важно и крайне необходимо для всех и для простого народа в 1-ю очередь.
И люди эти были не мелкие чиновники или заштатные журналисты(они подключились к хору подпевал позже), а "тяжеловесы", правда, не в политике, а в полиции: это люди на уровне замов министра внутренних дел. И делали это неуклюже, неумело, чтобы не сказать более резко.
Так, один из них стал убеждать в необходимости восстановить историческую справедливость и вернуть название, которое было дано ещё каким-то императором, перепутав, что тот учредил жандармерию, а не полицию. В России же прообразом первых полицейских органов явилась опричнина Ивана Грозного, оставившая о себе кровавую память.И всегда в России жандармы и городовые (полицейские) не пользовались уважением среди всех слоёв общества, а полицейских на оккупированных фашистами территориях презрительно называли полицаями. Набирались они из числа предателей, перешедших на службу к врагам, кто из ненависти к советской власти, кто из корысти(за пайку хлеба), кто из трусости. Так что ни о каком восстановлении справедливости,тем более исторической,тут речи быть не может.
Другой высокопоставленный генерал необходимость замены названия "милиция" на название "полиция" объяснял тем, что в ходе работы над законопроектом "О полиции" "пришло понимание того, что социальная модель милиции базируется на выполнении органами правопорядка профессиональных полицейских функций". Что это за "профессиональные полицейские функции", чем они отличаются от милицейских, и почему, если такие различия есть,их нельзя выполнять милиции,- об этом ни слова.
Зато не скажешь, что что-то не соответствует истине, как в 1-м выступлении в защиту полиции,хотя замысловатая форма изложения напомнила следующий старый анекдот.Приехал в колхоз лектор и прочёл лекцию примерно в таком духе: "Анализируя и синтезируя абстрактную ситуацию, показав ряд банальных эрудиций на данном этапе, мы пришли к следующим выводам..." Вопросов, естественно, не было, так как никто ничего не понял, а выступивший с ответным словом колхозник решил не отстать в наукообразии и произнёс речь, примерно следующую: "Оно конечно же, оно понятно же, оно не то чтобы так, но и не так, чтобы то, оно и можно бы, оно и нужно бы, а доведись какое дело, вот тебе и пожалуйста".
По некоторому размышлению я пришёл к выводу, что эти выступления и прочие высказывания менее колоритных чиновников и журналистов в поддержку переименования милиции в полицию в столь неудачно выбранное время-результат помутнения сознания из-за длительного воздействия угарного газа. Написав соответствующее стихотворение, я решил, что это был пробный шар, как отреагирует одурманенное дымом и смогом население на такое намерение,и на этом дело закончится и не дойдёт до реализации.
Но, оказывается, я ошибся, и теперь удалось "чётко определить исчерпывающий объём полномочий, необходимых для организации эффективной и отвечающей ожиданиям населения деятельности работы органов внутренних дел". А без переименования сделать это было никак невозможно. Зато теперь будет всё замечательно, и всё плохое, связанное с милицией, "пройдёт, как с белых яблонь дым".
Пожары и полиция
Над Россией жара–жа'рища,
Под ногами асфальт плавится,
А в лесах полыхают пожарища,
И от дыма народ задыхается.
Не тушили пожары в зародыше:
Ждали дождиков и экономили?
На “авось” всё пустили “уродыши”,–
Знать, не всё растащили, угробили.
А что сёла горят, – так отстроятся,
Будут деньги большие отпущены.
Вот тогда барыши и утроятся,
Цены будут на всё накручены.
И поди разберись, где своровано,
А где просто так разбазарено
И растрачено не обоснованно:
Кумовьям и друзьям подарено.
И вот тут-то как раз и кстати-то
Принят был указ о милиции,
Чтоб облегчить борьбу c супостатами,
Ах, простите, пардон, – о полиции.
Вот сейчас как раз время удачное
Поменять повсеместно название,
Чтоб Советами не маячило
Это ведомство окаянное.
Будет службой оно не народною,
Из рабочих, крестьян составленной,
А полицией мира свободного,
Защищать свою власть поставленной.
Правда, деньги нужны не малые,
Но на важное дело не жалко их.
Будут парни зато удалые,
Разгонять недовольных палками.
Как же раньше никто не додумался,
До идеи такой замечательной?
…………………………………..
………………………………….
P.S.
Милиция стала полицией,
И каждый несказанно рад,
А кони всё скачут и скачут,
А избы горят и горят