Она смотрела на его лицо. Выходило, что оно и красиво и мужественно, что редко. Его лицо все время попадалось ее взгляду, и она готова была признаться( разумеется себе только),что ей от этого становилось неспокойно и мятежно.
Она заставила себя перевести взгляд на Осю, с усилием смотрела теперь на него, не отрываясь, улыбалась ему и даже кокетливо покачивала носком модной туфельки,прекрасно смотревшейся на ее ножке, слегка полноватой, но с прекрасно очерченной формой голени.
Смотрела на Осю не отрываясь, не мигая,так, что слезы выступили на глазах. Это вообще уж черт знает что такое!Взгляд пришлось отвести - такая явная восторженность или экзальтированность была не в ее амплуа. Конечно, первое, что опять попалось ей на глаза, в глаза, в ... было лицо Володи - ее нового друга, нового персонажа в ее гостиной. Приведен он был Осей. Это было так же смешно как и жутко.Ей полагалось Володю раскусить.
А ей хотелось... больше всего сейчас ей хотелось перестать слушать словесную неразбериху, которая исторгалась из напряженного рта Володи, снять модные туфли, чулки и стать босыми ногами на пол.
Дурман. Володя ее одурманил.
Ося сейчас был похож на карпа, со своей лысой, лоснящейся от пота головой и лицом с круглыми очками.Плюсовые стекла очков увеличивали глаза, делая их выпученными.Еще Осина вечная отдышка - вот вам карп , вытащенный из воды, беспомощная рыба.
Это обманчиво. Ося уж никак не рыба, скорее рыбак. Улов здесь - Володя.
Отчего у Оси пиджак мятый? С утра домработница гладила, а уже- мятый! У Володи не мятый. Она и не сомневается, что пиджак у Володи единственный, но выглядит так, будто только и вынут из гардероба, что бы быть надетым на этот вечер, на визит к ней.
Володя ведь младше ее.( Такие вещи она не говорит вслух- так можно себе и позволить). Так почему она чувствует себя босоногой девчонкой? Он одурманил ее своими стихами. Каждое слово- вызов!
Каждый его выдох- до конца! И когда он успевает наполнять легкие, что бы струя воздуха опять и мощно выталкивала слова из его рта.
Володя говорит, что мечтал познакомиться с ней, что он знает, что уважает...
Уважение? Ей явно этого не хватало.Каков нахал! Он собирается ее уважать!Она что, стара? Этакая матрона в его понимании? Ей не нужно его уважение. Очередное дарование. Наглый, да еще с громовым голосом!В его позе да и во всей его фигуре столько мужской силы, агрессии, готовности подчинять...
Пожалуй, она бы могла его полюбить. Он волновал ее. Даже то, что он задел ее своей неприятной прямотой, сразу же отведя ей место в недоступности от него, было болезненно, но...волнующе. Ей это ни к чему. Надо сказать Осе, чтобы больше его не приводил.С ним открывалось что-то другое, от чего она оградила себя плотной стеной уже давно.
Теперь все так хорошо устроилось. Она стала спокойна. Кончились все эти приставания и вопросы по поводу сестры. Все это было заслугой Оси. Она свила для себя и него теплое гнездышко в этом нетеплом городе.
Она перестала думать, что надо уезжать...пока перестала ей здесь хорошо. Может, она иногда и жалела , что не уехала. А сейчас не отпустят.Значит и жалеть нечего!
Она здесь устроилась. Все, что она может взять от жизни, а запросы у нее были правильные, как она считала,- все Ося.Все через Осю.
Все-таки пиджак надо бы ему погладить еще раз.Нет. Надо другой купить, вот хоть как у Володи.
Хотя понятно, что и в таком, как у Володи пиджаке, Ося останется только Осей.
- Буду рада Вам! К сожалению, в ближайшее время...- Она носик сморщила кокетливо. Улыбнулась холодно. У нее так бывает надменная улыбка-если верить зеркалу...
Надо сразу. Пусть он больше не придет. Руку протянула, ладонь отняла быстро, и уж было развернулась спиной к Володе, как вдруг Ося: "Нет, нет, Володя! Вы никуда не пойдете! Лилечка ужинать сейчас..."
У Оси, прыткого, как оказалось карпа, зловеще блеснули выпученные стеклами очков глаза.А голос карпа мягко льется:"Мы голодны, дружочек!"
Стоят рядом. Смотрятся глупо, странно и... страшно почему-то.
Ладно... С Осей она потом поговорит... осторожно. Зачем?
Улыбнулась Володе тепло и гостеприимно.
- Если Вы удостоите нас такой чести. Я и не помышляла...