Посвящаю В. М.
ИЛЛЮЗИЯ ПЕРВАЯ. ДЫМ.
Сквозь сизое облако предрассветного дыма я различала светлое пятно мира. Поразительно, там где-то была я – вот он маленький островок счастья и света. Он светится ясно. В руках неестественно дрожит сигарета, своим дымом она оскорбляет рассвет. Красиво. Спокойно. Призрачно. Только в танце дыма дышит дыхание. Так же призрачна опора того, кто рядом. Он наслаждается дымом моего дыхания. Нечеткие очертания внушительной фигуры. Наши руки соприкасаются и теряются в дымке розового утра.
-Посмотри, что это там светится? – рассвет становился неожиданно ярким.
-Где? Этот рассвет для нас стал таким теплым, - держа меня за руку, тихо проговорил тот, кто рядом.
-Черт, – из рук выпала сигарета, а в глазах моего спутника вспыхнули костры, - это ведь горит что-то... видишь... вон там... Здесь сухая трава, а если загорится?
-Ну, я же с тобой... Этот пожар очень далеко... Посмотри, уже виден только дым...
ИЛЛЮЗИЯ ВТОРАЯ. ДАЛЬ.
Вдали стоит человек, он радостно машет руками. Уверенной и размашистой походкой вплывает в мой путь, в мою глухую дальнюю дорогу. Но на самом деле границы между нами еще более раздвигаются.
-Ну, что же ты так далеко? – раскинув руки, пытаюсь взлететь навстречу.
-Что ты, глупая, я же шепчу тебе на ухо... Ты ведь слышишь мое дыхание? Разве я далеко? – зашелестел ветер над моей головой.
-Иногда мне кажется, что кто-то из нас не более, чем призрак, - насмешливо гляжу в дальние уголки глаз.
-Я иллюзорен со всех сторон... Хочешь до меня дотронуться? – из глаз течет яд насмешки.
-Я поняла. Я слишком часто смотрела на удаляющееся небо, потому давно улетела в небесную негу... А ты не забыл заглянуть в даль моих глаз? – загляделась в даль чутких небес.
-Я и сейчас вижу твои глаза. Нельзя же так... В твоих глазах я вижу себя. Надо бы стереть это изображение. Оно ни к чему в зеленой трясине твоих глаз, - стряхивая пыль слов, отвернулся от меня.
-Ты всегда будешь далеко... Но запомни зеленые хрусталики в моих глазах. А может, ты еще будешь ближе?.. Ближе... Ну... же...– эхо убежало в далекую страну за тем человеком.
ИЛЛЮЗИЯ ТРЕТЬЯ. НАДЕЖДА.
Нежные ручки обвили меня за шею. Глаза-бусинки смотрят на меня доверчиво. Волнистые волосы красиво разлеглись на подушке.
-Мама, а все люди хорошие? – крепко-крепко обнимает меня за шею.
-Ну, они все добрые, но совершают много неправильных, плохих поступков, - отворачиваюсь, смотрю на желтую стену.
-Это как? Вот мы с тобой хорошие? – гладит меня по голове.
-Мы с тобой самые лучшие! – целую дочку в бархатную щечку.
-Тогда почему ты часто такая грустная? – она сощурилась, готовясь расплакаться.
-Потому что твоя мама очень много сделала нехорошего, - сама едва сдерживаю слезы.
-Мамочка, ну, что ты! Ты – самая лучшая, самая красивая! Когда я вырасту и выйду замуж, я все равно буду рядом с тобой - всегда-всегда. Но если ты будешь грустить все время, то я тоже буду плакать, - внезапно слезки брызнули из ее черных глаз-вишенок.
-Я не буду грустить никогда! Хочешь, мы с тобой в кафе сейчас сходим? Хочешь? – нежно прижимаю дочку к себе.
-Да! Я все отдам, что есть у меня, я даже сладостей никаких не буду, мамочка! Только будь веселенькая! Ведь мы же с тобой всегда вместе, - включаю музыку, и мы начинаем смеяться и танцевать.
Весело прыгаем и покрикиваем: «Слоне-е-нка веселого нет... Слоне-е-нок веселый весь зде-е-сь...»
ИЛЛЮЗИЯ ЧЕТВЕРТАЯ. ЖИЗНЬ.
Странные коряги разбросаны по лесу. То и дело попадаются под ногами. Лес маленький, а шаги очень большие. Тихо. Весело бьется сердце. Рассматриваю далекие вершины сосен. Как хорошо, что здесь никого нет. Только слишком безмолвно, хотя недалеко железная дорога. Чтобы быстрее прийти, сворачиваю к железной дороге. Почти час я бреду по рельсам на любимую полянку. Именно сюда я водила разных людей, чтобы показать, что свободная жизнь есть и в городе. Я устала, главное – не останавливаться. Нужно просто увидеть родную полянку. Может быть, в том же пруду еще будет плавать та же шина... Голубая вода и черная шина.
Вдалеке лают собаки. Пячусь от них подальше. Никогда не любила собак. Передо мной в пяти метрах остановилась собака непонятной породы – помесь бультерьера с носорогом. Мы настороженно уставились друг на друга.
«Я же иду к жизни, а останавливаюсь перед маленьким чудовищем», - нелепая мысль коснулась сердца. Собака спокойно и равнодушно смотрела на меня, как будто размышляя, что же ей предпринять. Если я сейчас сверну, то я так и не попаду никуда. А мне так нужно туда добраться. Иду по шпалам, не глядя на собаку. Впереди становится светлее: заканчивается лес, передо мной неприглядная картина...
...Вся поляна разворочена, на ней стоят неработающие бульдозеры. Кругом ямы и насыпи. Это все, что осталось от полянки.
ИЛЛЮЗИЯ ПЯТАЯ. СМЕРТЬ.
На вокзале, как всегда, снуют люди. Двое прощаются, ведь какое-то время они не увидятся. Всего лишь небольшая разлука. Но из ее глаз текут слезы. Вначале она их сдерживает, потом они расплываются по лицу. Впереди желтый фонарь, от слез превратившийся в неясные разводы, которые меняют свои очертания.
-Ну, что ты, котька. Это же совсем ненадолго, - бережно утирает слезы парень девушке.
-Да... Я знаю... Просто мы так долго не увидимся, - девушка, всхлипывая, тянет руки к нему.
-Ну, ты же всегда будешь рядом. Ты же знаешь... – лучисто засияло его лицо.
-А если я вернусь только через год? – совсем по-детски поддразнила его.
-И через год. Я буду тосковать, но буду ждать тебя и год, и два... Что у тебя за глупые мысли? – быстро бросил поцелуй в горящую мокрую щечку.
Вскоре мирный стук колес развеял ее беспокойство. Вдали мелькали деревья и воспоминания. В руках было письмо от того, кто ее провожал...
...А через неделю он ее встречал на том же вокзале. Они махали друг другу. Она бежала навстречу, он тоже смотрел только на нее. Тяжелый вскрик паровоза раздался над самым ухом...
... Так мечтала она, лежа в пенной ванне и намыливая вытянутую ногу. Вокруг было так много света, спешить не хотелось. Почти с удовольствием она представила себе свою смерть в лучах прожектора. Мечты ее были далеко...
И вдруг ее осенило: она забыла забрать паспорт из туристического агентства, а через три часа она уже должна быть на вокзале. «Черт! Зачем я мечтала о смерти», - в суете она стала натягивать джинсы на мокрое тело, с которого стекала пена. В хаотическом танце диких народов она носилась по комнате, не понимая, что можно предпринять в такой короткий срок, ведь время работы агентства давно закончилось. Полчаса суматошных поисков нужного телефона. Бегство. Остановка. Успокоение. Свет. Она снова медленно погрузилась в теплую воду: никакой железной дороги, никакого прощания, никаких чемоданов. «Как же хорошо! И как много света, - щурилась девушка, глядя на яркую лампу и танцуя расслабленной рукой в воздухе, - как хорошо, что я никуда не уехала».