- Вот и обед скоро, - подумала Лана, мельком взглянув на часы микроволновки. Она не работала, - в этом сейчас не было нужды, с вполне достойной зарплатой мужа, обожавшего ее "до беспамяти" и баловавшего, покупая все, что ни пожелает.
Как обычно, она готовила на троих: для себя, мужа и для...любимого. С некоторых пор у Светланы появился любимый. Как это могло с ней произойти? Да кто же знает наперед, - как, где и когда любовь случится?
Теперь только и думает Лана, что "о нем", лихорадочно блестя глазами и улыбаясь улыбкой Джоконды, находясь все время будто "под кайфом". А влюбиться то было в кого! Главный инженер, умничка, отличающийся от других мужчин Медспецстроя, был всегда в отутюженной белоснежной рубашке, сером, под цвет глаз, костюме, благоухал изысканным парфюмом, и привлекал спортивной фигурой. Светлана как раз увольнялась с работы, а он пришел на собеседование, и они разговорились в приемной генерального.
"Втрескавшись по уши", женщина стала совершать такие немыслимые в здравом уме поступки, которые никогда не позволила бы себе: то подкарауливала мужчину на улице, а с недавних пор и вовсе стала приходить на бывшую работу каждый день, как бы невзначай проведать сотрудниц, - в миниюбочке под белой норковой шубкой, и носить ему обеды.
Но жизнь зла.
И "главному" Света вовсе не была нужна. Вот нисколечко. Ни ее "неземная" красота, ни гладкая белая кожа, ни "ноги от ушей". Не смея отказать женщине, он безропотно складывал изысканные блюда в холодильник, а вечером, пересыпав в мультифоры, скармливал стае собак, поселившихся рядом с фирмой. В конце рабочего дня они уже ждали его, сидя в рядок, и с радостным лаем бросались, грозя лапами испачкать эксклюзивную одежду; и в пасти летели и блинчики с творогом, и манты, и запеченный окорок.
И ведь не со зла он поступал так, нет же! Всему есть разумное объяснение: ну не мог женатый мужчина нести все это гастрономическое великолепие домой, а на работе обедал в кафе, где его кормили жиденькими супчиками. Просто-напросто на предыдущем месте работы "на нервной почве" он заработал гастрит. Ну откуда же Лане было это знать, -ведь она уволилась в тот же день, когда он поступил на службу.
А вечером...
Мужчина отпускал машину, и специально делал большой круг, прежде чем пойти домой, часик ходил по городу, - чтобы "поддерживать форму".
Так вот, в один из зимних дней, проходя мимо домов и машинально заглядывая в окна, - горящие теплым светом в сумерках, а потому привлекавших внимание, - он увидел Её.Девушка, и вовсе даже не красавица, - но мужчины ведь не всегда обращают внимание на красоту, правда? - при свете ночника переодевалась, видно, только что придя с работы. В черных капроновых колготках, гибкая, - словно черная кошка, - она подняла руки вверх, снимая "через голову" платье, и тяжелая грудь, упругими круглыми шарами, освободившись, обрела свободу. И до того это было привлекательное зрелище, и такое неожиданное, что мужчина невольно сглотнул и "встал, как вкопанный".
Девушка выключила бра, протянув руку, - грудь в это время томно покачивалась, - а другой застегивая пуговки легкого халатика, и вышла в другую комнату. А он еще долго стоял на одном месте, забыв все на свете: и дом, и работу, и несостоявшуюся любовницу.
И теперь каждый день, уже в течение года, приходит к окнам своей "неожиданной любви", чтобы еще и еще раз посмотреть, как обнажается грудь с маленькими торчащими сосками, и пережить чудные мгновения, в мыслях своих уже давно обладая ею, но наяву даже не пытаясь подойти со стороны подъезда, встретить ее и познакомиться...
to each his own
...каждому - своё