Смуров вытащил из печатной машинки листы. Внутри машинки печально звякнул невидимый колокольчик. Царапнул внизу листов свою подпись. Зам по розыску размашисто подписал "Утверждаю". В канцелярии поставили штампик и забрали второй экземляр. Первый экземпляр Смуров положил в папку. Справка по итогам года была готова.
Детских преступлений по 50-му отделению милиции города Москвы числилось 14, что привышало рост преступности на одну единицу. За это Смуров завтра получит выговор с занесением. А на следующий год, если будет жив и здоров, то сократит колличество детских преступлений на одно и получит премию. Или сохранит 14 и не получит ничего, что тоже хорошо, потому как не допустил роста детской преступности. Эта игра повторялась из года в год и была привычна до оскомины.
Палыч, зам по розыску 50-го покрутил головой, закурил и мечтательно сказал Смурову
-Эх, нам бы ещё кражу гос.имущества раскрыть какую нибудь под конец года.
Старший сыщик по недоноскам Валера Смуров хмыкнул и вышел из конторы.
Погода была слякатная, вместо снега шел мелкий сиротский дождик. Сыщик представил как он будет тащится до трамвая, который ходил в это время в час по чайной ложке, а потом пилить на метро. И ноги понесли Смурова в магазин "Овощи", что был напротив конторы. В магазине сиротливая очередь струилась за мандаринами, тут же взвешивали картошку, свёклу и закорузлую морковку. В кабинете заведующей было тепло. Елочка в углу сверкала шарами, разноцветные лампочки хитро подмигивали. Шампанское было вкусным, кружило голову и щипало небо. Смуров закусывал шоколадкой покуривал, шутил и подмигивал. Заведующая магазином добродушно посмеивалась и смотрела на сыщика с надеждой и ожиданием.
Дома у заведующей магазином было уютно, пахло кофе. Они разделись как семейная пара, простыни были прохладными. Потом они тихо лежали, смотрели как в сумерках шевелятся от легкого сквозняка шторы, пили кофе с коньяком. Коньяк был маслянист, пахуч и тяжело перекатывался на дне бокалов.
-Твой сын?-сыщик кивнул на портрет щербатого пацана с прищуром смотревшего на мир.
-Он у родителей. Каникулы.
-А у меня дочь.
-Поженим?
И они засмеялись. Они трепались про работу. Смуров жаловался, что начальство мордует с долбаным процентом раскрываемости и что много нельзя, а мало ещё хуже. Заведущая жаловалась, что все хотят дефицит и приходится крутится между ОБХСС и нужными людьми, которых пруд пруди и вот в магазине, что на Онежской очумевшая молодая директриса пожар устроила, а ветеранские пайки до пожара вывезла и ими втихую торгует. Уже и недостачи покрыла и у начальства в фаворе и пожарная инспекция написала, что возгорание от короткого замыкания. Всё шито крыто, хоть и шито белыми нитками.
Утром был горячий душ, крепкий чай, бутерброды. Поцелуй на прощанье. Смуров тщательно стер губную помаду и побежал в контору.
-Палыч!-заорал он с порога-Раскрытие хотел,, так оно будет.
-Ты чего небритый такой?-невпопад спросил зам. по розыску.
К обеду дежурный следак закончил работу. Сунул в карман апельсин, а в портфель тщательно завернутую в газеты тушку горбуши. И на прощанье напомнил про акт на уничтожение продуктов.
Палыч весело тюкал по клавишам видавшей виды пишущей машинки переделывая справку о кражах государственного имущества.
Вечером в кабинете Смурова зазвонил телефон
-Ну и сука ты, Валера-только и сказала заведующая овощным магазином
Смуров не стал оправдываться, а просто положил трубку.
Природа смилостивилась. Похоладало. Выпал снег. Старший сыщик по недоноскам трясся в трамвае и думал, что кто-то велел слить информацию розыску, а не ОБХСС. Интриганы хреновы...
Дома было привычно скучно и тепло. Смуров заснул под бубнёж диктора программы "Время", рассказывающего о добром, светлом и хорошем.