Караул, Васю украли!

               
 У меня подруга работает в магазине, продает всякое барахлишко, купленное ее мужем где-то на просторах Европы. Турцию, Китай и Польшу Светка, так зовут мою приятельницу, не признает в принципе, то есть, как страны – пожалуйста, но как производителей одежды – ни-ни. В ее отделе все вещи стоят приличных денег, поэтому народ к ней валом не валит, а ходят к ней лишь те, кто не считает деньги от получки до получки. Но Светке и этих единиц покупателей хватает, чтобы иметь свой бутерброд с икрою, приличный дом за городом и две машины.

 Ко мне подруга относится с легкой долей иронии и с некоторой степенью превосходства. Хотя по социальной лестнице я выше ее (кандидат экономических наук, зав.кафедрой), но зарплата у меня в три раза меньше, чем доход у Светки. Но это не мешает нам сохранять мир в наших семьях и помогать друг другу. Я подруге – ценный совет по экономической части, она мне – очередной эксклюзив от какого-нибудь не нашего кутюр за сравнительно скромные деньги.
 
 Однажды Света звонит мне и шпионским шепотом сообщает, что у нее в бутике появилась ну просто супер-пупер одежонка как раз на меня.
- Ты что, Инга, собираешься к французам ехать в своем рашенском балахоне, месье пугать и позорить нашу науку своим непрезентабельным видом? – более расшифрованным голосом возмутилась подруга, когда я попыталась воспротивиться. – Меня не интересует твое отношение к тому, что на тебе и что у тебя в кошельке, меня интересует отношение французов к тебе, коза ты драная! И не сметь выдавать своим видом нашу умирающую экономику. Пусть враг думает, что мы не лыком шиты. Чтобы у меня была за полчаса до закрытия. И не опаздывай!
 И я сдалась. Действительно, через пару недель меня с экономическим докладом на научной конференции знатоков мировой экономики ждал Париж. И ударять внешним видом в грязь перед корифеями как-то не хотелось.

 Несмотря на то, что я кандидат наук и при должности, машины у меня нет, поэтому везде и всегда использую для передвижения или общественный транспорт, или ноги. Муж мой говорит, что в моем случае глагол «ходить» ко мне не приемлем. «Твой шаг у нас бегом зовется!» - каждый раз по-некрасовски укоряет он меня, когда я возмущаюсь его медлительностью. Но он прав: я не хожу – я бегаю. Ходить нога за ногу не умею, меня просто бесит, когда передо мною народец еле шевелит конечностями.

Светкин магазин находится недалеко от университета, где-то километра полтора, поэтому после работы сразу же пошла к ней. На крейсерской скорости преодолела расстояние и вбежала в полупустой магазин. С разбегу, не сориентировавшись в полутемном пространстве, налетела возле Светиного бутика на какого-то мужика, некстати застрявшего у входа в отдел, и бац! - мы вдвоем оказались на полу: мужик подо мною, очки мои – в не известной для меня плоскости.

 Через секунду после падения мой мозг подал сигнал, что здесь что-то не так. И действительно, подо мною лежало нечто не очень мягкое, я бы даже сказала – твердое и не подающее никаких признаков жизни. Странные, по-пекинесски вытаращенные глаза без намека на моргание смотрели куда-то мимо меня, а идиотская улыбка на матовом лице демонстрировала четыре передних резца. Я сфокусировала свой взгляд на жертву, придав глазам китайский прищур. В тумане слабого фокуса прорисовался мужик в теплой куртке и в лыжной шапочке.
- Ой, простите, ради бога! – взмолилась я в попытках выкарабкаться из объятий неожиданного кавалера, который, впрочем, даже не пошевелился в такой непростой пикантной ситуации. – Я не хотела, уж извините, просто с улицы... вас сразу не заметила …– я продолжала лепетать слова извинения и выравнивать свой торс по отношению к полу, как вдруг нечаянно наступила на руку мужика и она – отвалилась. Да, отвалилась! Я это почувствовала ногой: кость руки, твердо лежавшая под подошвой моих белвестовских сапог, вдруг легко отошла от предплечья. 

- Мамочки родные! – завизжала я как порося. – Я его раздавила!
Перед моим мысленным взором сразу же замелькали милиция, ОМОН и все гаишники нашего города, чтобы арестовать ужасного членовредителя, то есть меня. Потом в секундном кадре появилась решетка и алюминиевая миска с баландой. Брр-рр! От такой визуализации я чуть во второй раз не рухнула на мужика, продолжающего с пола скалить зубы и гипнотизировать меня своими пекинескими глазами. 

 Но тут сквозь ураган моих эмоций до меня донеслись чьи-то слова:
- Эй, что случилось? Чего ревешь?
- Я тут.. человека, то есть мужика… о, Господи...как же так?...я не хотела… задавила…ужас…что будет… что будет… И как это так? Этого не может быть?!
- Совсем-совсем задавила или чуть-чуть задавила? – поинтересовался знакомый голос.
- Светка… - захныкала я, - ты глядь, что я натворила, лежит мужик, не шевелится. Все, мне трындец. Вызывай милицию и скорую.
- Кому? – почему-то спокойно поинтересовалась подруга.
- Да ему? – руки были заняты удержанием головы, поэтому нога моя выполнила роль указки. – Я ему еще руку оторвала, вон, глянь! Правуююю, кажись!
 Света нагнулась к мужику, я же отошла подальше, чтобы не видеть убийственное дело своих рук, вернее – своего тела.   
- Свет, - тем не менее прохныкала я, - ты пульс ему проверь, вдруг еще жив, может, искусственное дыхание ему сделать, а? Вдруг у него просто инсульт или обморок? Я сама боюсь… ой, Светка, что же я наделала?
 - Ндааа, – протянула снизу подруга, - наделала ты делов. Такого парня покалечила, можно сказать, раздавила своим авторитетом. И за что? Я тебя спрашиваю: за что ты этого бедолагу в пол вдавила? Что он тебе сделал?
- Светка, я не хотела, я же не видела его. Я к тебе летела, а он бац - и прямо под ноги. Я не удержалась и …
- …бац и раздавила парня, - закончила за меня Света. – Ну что ж, от тюрьмы и от сумы… Сухарей-то дома много насушила?
- Каких сухарей? – не поняла я.
- Сухих, подружка, сухих. Сейчас ментовка приедет, заломает твои кандидатские ручки и поволочет в казенные хоромы казенный харч лопать. Повезло тебе, сэкономишь.
- Ты что такое говоришь! – возмутилось мое интеллигентское существо. – Какое тут везение? Надо что-то делать? Ты пульс ему проверила?
- А зачем? – спокойненько так поинтересовалась Светка.
- Ну, чтобы это…что ты делаешь? – изумилась я, когда увидела, как подружка ворочает труп.
- Что-что? – ответила она. – Отнесу к себе, а потом закопаю, когда все лягут спать. Ты же не хочешь неприятностей? Ну, типа наручников и тюремного срока до пенсии.

 Я с готовностью мотнула головой, шейные позвонки отчаянным скрипом подтвердили мое нежелание понести наказание за нечаянную уголовщину.
- Вот и славненько! – пропела Светка. – Давай ищи очки и дуй сюда, шмотки мерить будешь, а то мне уже давно закрываться надо, а ты тут черт знает чем занимаешься. Гляди – магазин уже пуст, только мы с тобою да охранники остались.
И Светка, легко обняв труп за талию и придерживая наполовину опустевший рукав жертвы, ушла с ним в секцию. Когда подруга скрылась за рядом вешалок, я по-воровски осмотрелась. Вроде – никого. Слава Всевышнему! Мое преступление осталось не замеченным для общественности. Очки оказались возле самих дверей секции. Водрузив их на нос, я тут же приобрела возможность трезво анализировать ситуацию, так как мир и площадка магазина предстали передо мною в нужной резкости. Вместе с резкостью вылупила глазища и совесть.

 Я влетела в секцию и шепотом заорала:
- Светка, я так не могу, как ты! Я звоню в милицию. Пусть садят, иначе меня совесть съест. Может, много не дадут, я же не специально…
Из-за занавески выглянула Светка, покривила лицо то ли в гримасе смеха, то ли в гримасе сарказма и потом только съязвила:
- Ну и вызывай, если хочешь штраф заработать.
- За что штраф?
- За ложный вызов.
 Мои глаза сами собою расширились в целый список не озвученных голосом вопросов.
- Да, ладно, - вместо ответа смягчилась подруга, - выпускай пар и не дрожи. Все нормально, никого ты не задавила, только немного попортила. Вот, знакомься – Вася. Но не просто Вася, а…

 Света вытянула из-за ширмы помятого мною мужика. Он так же таращил глаза и глупо скалил зубы, но правый рукав куртки «а ля Париж» был пуст, а отломленная рука неполной буквой «с» торчала из-под ремня брюк.
 Что я почувствовала в тот момент? Сначала испуг, отвращение, а потом, когда глаза и мозг пришли к взаимодействию, к истеричному смеху.
- Вася – манекен?! – неприлично тыкая пальцем в бывшую жертву, расхохоталась я, все еще не очень доверяя глазам и извилинам.
- А кто еще может быть? Конечно, манекен! – поддержала мой смех подруга. – И ты больше себе не льсти – она раздавила мужика! Ты со своим кандидатским весом в пятьдесят килограммов можешь только курицу раздавить, но я и в этом не уверена.
 Так я познакомилась с Васей. Света «мужчину в расцвете сил» ценила, раз в неделю меняла ему одежду и обувь, поэтому Василий всегда выглядел модно и презентабельно. «Хоть один человек в нашем магазине в нормальном прикиде», - хвасталась подруга каждый раз, когда я к ней заходила.

Однажды мне захотелось прибрести супругу классный джемпер, который Светка отдавала за полцены. Муж мой терпеть не может ходить по магазинам. И каждый наш шопинг-поход всегда начинается со скандала. Дама я твердая, несокрушимая: что в голову засело, то никаким скандалом оттуда не удалишь. Победа в домашних делах всегда за мною, поэтому моя половинища сопротивлялась недолго, сломленно согласившись примерить у Светки итальянский джемпер за очень «смешные» деньги.

На улице небольшой морозец делал вид, что он ну слишком большой, раздувал щеки и подвывал. Муж под зимней стужей окончательно смирился со своею участью и покорно бежал за мною весь путь от дома до магазина. В «маркет» мы влетели вместе с небольшой пургою и колким снегом. Отряхнувшись на пороге от ледяных иголок и не вытирая запотевшиеся от тепла очки, я наугад направилась прямо к секции подруги. Возле ее отдела стоял на страже Вася в меховой шапке, куртке «аляске». Возле него изображала массовость и заинтересованность какая-то дама, но тем не менее я по привычке кинулась к манекену; приобняв, зацепила его торчащую ладонь, утепленную кожаной перчаткой, в пожатии. «Привет, Василий! Как дела? Помогаешь Светке товар товарить?» - скороговоркой выпалила традиционное приветствие. Мне почему-то показалось, что рука Васи дрогнула, а глаза еще больше вытаращились. Да и дама как-то перестала суетиться возле Васи.
 
С очков еще не слезла «запотелость», поэтому любимый манекен был передо мною в ненадлежащей резкости, да и все вокруг тоже. Я обернулась на мужа, не сбежал ли, пока мое зрение «в тумане»? Мой «покорный слуга» стоял рядом, глаза его как-то странно были округлены и блестели немым вопросом. «Че это с ним?» - подумалось мне, но тут Светка приметила наше появление и с радостным воплем: «Какие люди и без охраны?!» - бросилась втаскивать обожаемых покупателей в секцию. Муж мой тут же преобразился в не смазанную давным-давно телегу: скрипел и ворчал всю дорогу, пока Светка тащила его вдоль аккуратно разложенного «эксклюзива».

- Ну, вы тут пообщайтесь… - сказала я, оценив боеспособность подруги, и на всякий случай дала задний ход. Что муж мой не отвертится от Светки – у меня сомнений не было. Клиент, хочет он этого или нет, все равно уйдет с тем, что ему «порекомендует» продавец.
Очки мои постепенно оттаяли, появилась резкость, а вместе с нею четче стали видны люди и предметы. Я вышла из секции и вальяжно осмотрелась, как будто тут было все мое, а в кошельке из искусственного крокодила скучает от бездействия пачка не наших «зеленых». Возле секции не было желающих отовариться, но меня это не смущало. Бедные тут не ходят, а богатые заезжают в магазин по выходным дням. Сегодня – четверг, поэтому коридорчик с дорогими бутиками бюджетники обходили по синусоиде. 

Вдруг я увидела, что возле входа Васи не наблюдается. От изумления у меня даже рот раскрылся. «Васю украли средь бела дня!» - взорвалась искрами в голове, и я кинулась на «маркетный» проспект, чтобы поймать похитителя. Ведь Васька только что был здесь, значит – его далеко не унесли! Крутанула головой вправо – влево! Вот он, Васька! Та самая дама, нагло изображающая минуту назад интерес к куртке на манекене, без всякого стыда пыталась затолкать нашего Ваську в секцию конкурентов.

- Женщина! – заорала я в божий свет. – Отдайте Васю! Зачем вы его украли у нас? Хулиганка!
Воровка прикинулась белой и пушистой и даже не вздрогнула, когда по просторам магазина разнеслась моя разоблачающая наглое преступление тирада. Я мигом всунулась в секцию Светы:
- Светка, караул! У нас Васю украли! – я для убедительности даже глаза больше очков сделала и руками мельницу продемонстрировала.
Светка тут же оставила моего мужа в покое и выскочила на простор.
- Где? Кто? – всполошилась она, растерянно осматриваясь.
- Да вон, воровка уже Васю спрятала! – возмутилось мое ученое кандидатство. – Подметки рвут прямо на ходу! Это же надо! Нет, ну дела! Прямо из-под носа умыкнули Васю. И еще называется Дом Торговли высокой культуры!

Я жестами и глазами показала подруге, куда уволокли манекен, и всем своим возмущенным видом от творимого беспредела подтвердила готовность пойти в бой, чтобы освободить дорогого Васю из плена. Света кинулась к секции конкурентов без оружия. В роли оруженосца была я. В несколько десятков шагов мы достигли убежища врага и ворвались в него для сокрушительного боя. Вася одиноко стоял посередине магазинчика в той же меховой шапке и куртке. «Хоть одежду снять не успели!» - обрадовалась я за Васю. Светка что-то крикнула продавщице, в это время спокойно копающейся в челночной сумке, и бросилась к ней. Я, конечно же, - к родному Васе. «Васенька, - запричитала я, - эти бабы даже на тебя глаз положили. Хорошенький ты мой!» Вдруг в моих крепких объятиях – я намеревалась потащить манекен назад – Васька зашевелился и из его нутра раздалось: «Че ты меня хапаешь все время, дура?»

Меня как током бабахнуло! Мою ученость подвергли сомнению! Я – дура! От такого оскорбительного выпада сразу не сообразила, что меня обзывает манекен. «Это я – дура? – вскипело мое нутро в справедливом негодовании. – Да ты сам дурак! Идиот из папье-маше! Еще умника из себя строит!»
- Кто тут идиот? – раздалось у меня над ухом. Я дернулась от неожиданности. Акварели Пикассо тот час бы высохли, если бы художник рискнул написать портрет этой дамы. Та самая воровка, которая умыкнула Васю, возвышалась надо мною, как гора Казбек надо долиною. Издалека эта дама казалась не такой «аграмаднай». Мои ноги сработали раньше извилин: унесли тело подальше от преступницы. Воровка же пошла в наступление. Она кинулась следом явно не с целью поближе познакомиться и пригласить на чашечку чая.
- Ты че к мужику моему пристаешь, лахудра очкастая! – зашипела она, Кавказскими горами со всеми ущельями и пропастями приближаясь ко мне. – Заимей своего мужика и лапай его сколь хошь, а моего не трожь!

Тут и манекен ожил, повернулся и подтвердил:
- Да, не трожь! – а потом снял шапку: лысина весело осветила пространство магазинчика, а заодно огрела меня «чудным» открытием.
- О боги! Это не Вася! – этим открытием я поспешила поделиться с подругою, в этот момент допрашивающую продавщицу. - Свет, это не Вася! Они одежду с Васьки стырили и нацепили на этого мужика. Вот сволочи!
Подруга оставила «шкирки» обалдевшей продавщицы в покое и повернулась ко мне. Секунд десять на ее лице блуждала тень какой-то мысли. Она морщила лоб, комкала губы… Тут пришла в себя «конкурентка», обнаружив знания лексического запаса «великого и могучего». Я дама интеллигентная, неправильные слова в обиходе не использую, даже если общаюсь с сантехником или читаю нашу прессу, а тут ушатом полилось такое, что словами не сказать, и пером не описать. Даже дама-воительница в полном изумлении застолбилась в одном шаге от меня, а бывший Вася боязливо съежился и попятился вон.
Светка пришла в себя, когда «конкурентка» заканчивала пятый этаж из всего набора изысканной лексики.

- Молчать! – скомандовала подруга таким рыком, что витражные стекла задрожали. «Конкурентка» тут же сдулась, вытянув руки по швам. Света похлопала ее легонечко по плечу и, извиняясь, произнесла: – Слышь, Олька, промашка вышла, бывает! Прости! За мной «пять звезд».
Через минуту мы были в отделе Светы. Я в полном неведении таращилась на нее в ожидании пояснения такого странного поведения: Васю украли, где-то спрятали, а подруга отпустила «ворага» на все четыре стороны.
- Из-за чего сыр-бор? – спокойно поинтересовался муж в шикарном итальянском джемпере.
Светка фыркнула:
- Купи своей жене новые очки с более сильными линзами! Иначе она меня до инфаркта доведет.
- Так что случилось?
- Что случилось?! Да твоя жена моего Васю с каким-то мужиком спутала. И разоралась: «Васю украли, караул!» Хоть бы сначала убедилась, что это Вася, а не хмырь какой.
- Ничего не понял, - муж снял с себя джемпер и протянул его Свете, - беру. Только объясни толком, кто такой Вася? Ты что, уже мужу замену нашла?
Света ничего не ответила, махнув рукой как на безнадежных. Молча пробила чек, упаковала джемпер в фирменный пакет и только потом сказала:
- Вася – это мой манекен. Кстати, вот он! Это я для слепых демонстрирую, - подруга из-за ширмы вытащила голого Васю. – Решила сегодня его не выставлять и забыла про это. А твоя жена мне крышу сорвала своим криком «Васю украли!», вот я и ринулась спасать манекен, а потом вспомнила, что он у меня за ширмой стоит.

 Муж секунд десять изучал мое лицо, потом Светино, потом опять мое.
- Так, - подытожил он, пялясь мне прямо в переносицу, - понятно мне почти все, кроме одного. Кого ты, моя красавица, - муж при этом кровожадно оскалился, Отелло включить решил, - так нежно лапала у входа сюда? Я подумал, что это твой знакомый…
На этих словах подружка встрепенулась и тоже вопросительно уставилась на меня – в ее глазах заплясали черти:
- Стоп, с этого места поподробнее, кого ты, дорогуша, обнимала тут? Это при живом-то муже! Ай-я-яй! Это же надо! На чужих мужиков бросаться стала. 
Что было мне тут ответить?! Принять какого-то мужика за манекен, лезть к нему обниматься, а потом спасать «папье-маше» могла только я. Что было дальше, рассказывать не буду, но с тех пор Васю игнорирую полностью. Вот так!