Баба Женя или женская солидарность

Татьяна Бурмистрова
Баба  Женя,  маленькая  кругленькая  старушка  с  добрым   русским   лицом  появилась  в  квартире  немного  позднее  меня. Уж  и  не  помню, кто  жил  до  нее  в  ее   комнате.  Баба  Женя,  наш  божий  одуванчик,  вовсе  не  выглядела  ленинградской  пожилой  интеллектуалкой.  Она  была  просто  милой  типично  деревенской  старушкой.  Но  такой   ласковой,  душевной  и  доброй,  как  никакие  другие  старушки  в  мире.  Я  уже   писала,  она   была  псковскАя. Да,  с  ударением  на  последнем  слоге.  Как  же  мне  нравился  ее  псковский  говорок! И  очень  ласково  она  мое  имя  произносила -"ТАнюшка",  делая  ударение  на  первом  гласном "а",  а  не  на  обычном "ю". Чувствуете  разницу? Вот  и  я  вам  об  этом...
               
Баба  Женя  любила  приговаривать: «Вот   я,  Танюшка,  наевши  сегодни,  а   ввечеру  я  и  чаю  напивши».  И  очень  душевно   так  у  нее   этот  суффикс  "-вши"  в  глаголах  звучал,  просто  не  передать!  Наша  мадам,  «услышавши»  такие  речи  бабы  Жени,  сильно  личиком  кривилась.  И  презрительно  цедила  сквозь  зубы: «Дереееевня!»  Зато  нам  с   Борей  очень  нравился  этот  псковский  говорок   бабы  Жени.

Жила  баба  Женя  на  свою  пенсию  и  сбережения,  которых  у  нее  было,  как  ни странно,  немало.  От  сына-офицера на  Чукотке  помощи  она  не  получала.  О    больших  денежках   бабы  Жени    мы  узнали  только  после  ее  смерти.  Стыдно  даже  говорить,  но  мы  с  Борькой  иногда  «стреляли»  у   доброй  старушки   десятку  до  получки.  Ей-то,  привыкшей  к  жесточайшей  экономии,  и  в  голову  не  приходило,  что  можно    жить  иначе  и  не  экономить  на  всем.  Поэтому    маленькой  пенсии  ей   на  жизнь  хватало.               

Но  зато  баба  Женя   единственная  в  нашей  квартире   самую  мелкую  картошку  в  мундире  варила.  Где  уж  она  эту   картошку-дробь  покупала,  мы  с  Борей   не  представляли.  Но  когда  она  эту,   уже  отваренную   в  мундире  картошечку,    на  каком-то  деревянном  масле  жарила,  запах  был  -  ужаснее  не  придумаешь.  Борька,  если  не  в  духе  был,  сильно  матерился  на  кухне   из-за  этого  запаха.  Но  я  ему рот  закрыла.  Просто  напомнила,  что  раз  он  больше  всех  у  бабы  Жени  денег  в  долг  берет,  то  может  и  запах  маслица  деревянного   стерпеть.   Крыть  ему  было  нечем.  Поэтому  терпел.

Была  баба  Женя  старушкой  тихой  и  безобидной,  но  себе  на  уме.  С  хитрецой  этакой  деревенской.  Ко  мне  она,  как  к  внучке,  относилась.  Видела  она  наше  с  Борькой  хорошее  к  ней  отношение,  и  старалась  нам  быть  чем-то  полезной.   Очень  она  хотела,  чтобы  я  замуж  вышла.  «Ох,  Танюшка,  и  засидевши  ты  в  девках-то!» - печально  констатировала  баба  Жена,    глядя меня.  И  по  этой  причине  очень   внимательно  присматривалась  к  моим  «ухажерам»,  как  она  их  называла.  Всегда  пытала  меня,  кто,  да  что,  да  как  звать,  да… СКОЛЬКО  зарабатывает? Она  все  мне   внушала: « Ты,  Танюшка,  женщина  видная  вся  из  себя,  образованная.  Тебе  не  какой  нить  там  голоштанник  нужен,  а  мужчина   тоже  видный  из  себя,  сурьезный, БОГАТЫЙ!»

И  вот,  наконец,   исполнилась  мечта  бабы  Жени.  Познакомилась  я  со  своим  будущим  мужем,  с  которым  вот  уж  четверть  века  с  тех  пор  в  одной  семейной  лодке  плывем.   С  Мишей  мы  познакомились  в  тот  день  возле  метро  «Горьковская». Мы  погуляли  по  Александровскому  саду,  посетили  бар  «Грот»,  что  находится  аккурат  под  памятником "Стерегущему".  В  "Гроте" мы  слегка  остограммились  каким-то  приятным  дамским  коктейлем.   Потом  снова  гуляли  и   все  время  вели  беседу.  Подробности  беседы  я  уж  и  не  помню.  Но  самый  ключевой  момент  этой  беседы  заключался    в  предположении   моего  будущего  мужа  о…  возможности  нашей  совместной    жизни  под  одной  крышей.  Я  была  заинтригована.  Вот  это -  по-нашему: пришел,  увидел,  победил! И  нечего  там  тень  на  плетень  наводить!  На  момент  знакомства  «крыша»  пока  была  только  у  меня.  У  него  тоже  была  крыша  над  головой,  но  ему  еще  предстоял  родственный  обмен...."крышами"  с  бывшей  женой,  с  которой  он  уже  давно  в  разводе  был.

Но  «крыша»  у  меня  было  исключительно  коммунальная.    Вот  я  и  решила  испытать  претендента  на  мою  руку  и...мою  крышу.  Ну,  думаю,  если  выдержит  он  испытание    нашей   коммуналкой,  значит,  стоит  серьезно  рассмотреть  это  матримониальное  предложение.  Решив  ковать  железо,  пока  горячо,   я  пригласила   будущего  мужа   в  гости. Так  сказать,  с  дальним  прицелом.  Взяли  мы  с  ним  винца  сухого,  тортик  с  весьма  символическим  названием...  «Свадебный»  и  пошли  ко  мне.  С  моей  комнатой  коммунальной  «знакомиться».  Мишу  я   у  себя   в  комнате  оставила,  а  сама  пошла  на  кухню  хоть  что-то  на  ужин  мясного  приготовить  и  салат  нарезать.  Баба  Женя    Мишу  моего  мельком  в  дверях    увидела.  Ей  ведь  все  интересно   было  знать!  Она  стала  на  кухню  похаживать,  чтобы  узнать,  КТО  ТАКОЙ  у  меня  в  гостях объявился?
               
В  процессе  готовки  ужина   я  обнаружила,  что  у  меня  кончилась  сметана.  Я  дала  будущему   своему  мужу,  с  которым  только  что  познакомилась,  ключ  от  квартиры,  чтобы  не  звонить  в  дверь  и  не  беспокоить  бабу  Женю.  И  отправила   его  за  сметаной  в   гастроном  на  первом  этаже  нашего  дома.  А  мой  будущий  муж  счел  неудобным  ключом  от   чужой  квартиры  самостоятельно  пользоваться.  Мало  ли,  что  соседи  о  нем  и  обо  мне  подумают?  Купил  он  сметаны,  поднялся  на  третий  этаж  и  позвонил  в  дверь.  Баба  Женя -  тут,  как  тут.  Открыла  она   Мише  дверь,   внимательно   посмотрела  на  него,  потом  тут  же  эту  дверь  перед  его  носом  захлопнула  и  помчалась  ко  мне  на  кухню  с  потрясающим  известием:

-  Танюшка!  Так  к  тебе  ЕЩЕ  ОДИН  ухажер  пришел.  А  у  тебя  уже  ПЕРВЫЙ  сидит!  Не  впустила  я  его.  Энтот  второй-то  твой,  уж  больно  красивый.  А  тот,  что  у  тебя  в  комнате  сидит,  какой-то  невзрачный. Не  показался  он  мне.  Ты  его,  того   первого-то,  уведи  через  черный  ход.  Я  покараулю. Энтот  в  дверях-то  который,   с  лица  уж  больно  хорош!  И  видный  такой  весь  из  себя.  Ну  очень  интересный  мужчина.  Вот  ты  его-то  себе  и  оставь!  А  того  первого  и  выгони совсем!  Скажи -  МУЖ,  мол  вернулся!

Я  просто  обалдела!   И  ничего  не  могла  понять!  Кто  первый?  И  кто  ж  тогда  этот... таинственный  второй? А  откуда  у  меня  муж-то появился? Господи,  что  это  еще  за  второй  у  меня  объявился?  Помчалась  в  свою  комнату.  Там -  никого!  Помчалась  к  входной  двери, коридоры-то  у  нас  по  40  метров  были! А мой  будущий  муж  в  дверь  входную  еще  раз  так  скромненько  позвонил.  Я  открыла:  точно  -  он!  Один.  СОВСЕМ  ОДИН!!!!  И  никакого  ВТОРОГО! Ничего  не  могу  понять!  А  где  же   ВТОРОЙ-ТО?  И  тут  только  до  меня  дошло,  что  бабе  Жене  в  темноте прихожей  Миша предстал  как  бы  един  в  двух  лицах.  Ну,  старенькая  она  и  не  узнала  Мишу.  Однако,  каков  наш  божий  одуванчик?  Ох,  и  лукавая  же  старушка!  Ведь  это  же  надо  было  до  такого  додуматься?  От  ОДНОГО  ухажера  избавиться  через  черный  ход, испугав  внезапным  возвращением  мифического  мужа. А  ДРУГОГО -  принять  с  распростертыми  объятиями!  Я  бы,  точно,  до  ТАКОГО  не  додумалась.  Несмотря  на  ТАКОЕ  количество  запасных  выходов  из  нашей  квартиры.

Впустила  я  Мишу  в  квартиру.  Вы  бы  видели,  с  каким  ужасом  баба  Женя  на  меня  смотрела!  Ей,  видно,  какие-нибудь  жуткие  картины  будущей  драки    «обоих»  ухажеров  в  моей  комнате  рисовались! Я  отправила   Мишу  в  свою  комнату,  забрала  у   него  сметану  и  пошла на  кухню  прояснить  среди  бабы  Жени  эту  пикантную   ситуацию.  Была  она  старушкой  смешливой  и  когда   я   объяснила  ее  ошибку,  она  смеялась  до  слез.  И  я  вместе  с  ней.  Смех  наш  был  слышен  даже  в  моей  комнате.   
               
Миша   поинтересовался  о  причине  этого  смеха.  Я  распространяться  о  маленьких  женских  кознях  бабы  Жени  не  стала.  Придумала  удобное  какое-то  объяснение.  Еще  не  знаю,  как  бы  Миша  ТОГДА  отреагировал  на  это.  А  через  три  месяца, после  нашей  свадьбы  напомнила  ему  об  этом  смешном  эпизоде.  Жить-то  мы  стали  в  моей  комнате.  «Под  крышей  дома…  моего». Миша,  конечно,  посмеялся,  но  после  этого  постоянно  ждал  от  бабы  Жени  какого-нибудь  подвоха.  Очень  уж  ему  не  понравилась  наша...   женская  солидарность.