Я тебя так ненавижу, что люблю

Кристиан Нейк
В темной комнате сидел Человек. Он был не один. Вместе с ним по комнате бродил Сигаретный Дым, а на столе стоял Стакан Виски. Но все же на душе у Человека было пусто и одиноко.
-Я тебя ненавижу.
Хриплый голос, прорезающий тишину. Сигаретный Дым вздрогнул и пугливо нырнул в открытое окно, притаившись за подоконником. Стакан Виски попытался убежать, но ему, как известно, не на чем.
-Я тебя ненавижу!
Все тот же, будто предсмертный, хрип, но уже более громкий. Человек раскачивался в кресле, обхватив голову руками, и повторял как заклинание:
-Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
В комнату тихо прокралась Боль, а следом за ней вошла и вальяжно раскинулась на диване Ненависть. Ведь без боли ненависть невозможна. Мы ненавидим лишь тех, кому открыли свою душу, вложили в руку свое сердце, закрыли их своей грудью от всех опасностей, а они вонзили нам нож между лопаток. И этот нож – эта тупая, бесчувственная железяка, застрявшая у нас в спине и не желающая оттуда убираться – это и есть Ненависть. Та самая дыра в коже, нервах, мышцах и костях – это и есть Боль. Они не могут друг без друга.
Человек все так же сидел и раскачивался, словно это могло помочь. Словно это спасало от горящей, жгучей обиды где-то под ребрами. Он взял со стола телефон и набрал номер. Такой знакомый до боли и такой чужой. Трубку взяли после четвертого гудка. Взяли и молчали. В ожидании.
-Я тебя ненавижу. Ненавижу твой запах, ненавижу твои волосы, ненавижу, как ты улыбаешься и поправляешь за ухо выбившуюся прядь. Ненавижу тебя всю!
На другом конце провода по-прежнему молчание. Человек бросил трубку, не замечая хлещущих, будто кровь из глубокой раны, слез. Он и впрямь её ненавидел. Так искренне и сильно, что с трудом верилось, что когда-то она была для него самым родным человеком. Ненависть прочно засела в сердце, надежно вытеснив оттуда любовь.
-Ненавижу… Не…на…ви…жу…
Тихий, безнадежный шепот – и Стакан Виски полетел в стену, убитый мощной и сильной человеческой рукой. А сам Человек встал и принялся яростно мерить шагами комнату. На безызвестную девушку сыпался банальный поток ругани и рассуждений в духе «как она могла». Ненависть стучала в висках, текла по венам, отзывалась в каждой клеточке тела. Она просила, она жаждала, умоляла и требовала. Мести. Ненавидя, мы всегда хотим причинить обидевшему нас такую же, а то и большую, боль, какую испытали сами. Через окно в комнату к Человеку влезла Месть и стала ходить за ним, продумывая план. Когда злость клокочет в твоей душе, когда ярость рвется наружу, когда еле сдерживаешь желание рвать и крушить все подряд – тогда кажется, что ты способен на все. И на убийство, и на пытки, и на моральные издевательства. Тогда человек теряет все человеческое, что у него есть и становится полным отражением Ненависти.
Но вдруг Человек остановился. На столе зазвонил телефон. В этот же миг бесследно исчезли и Боль, и Месть, и сама великая госпожа Ненависть. Где-то в углу забилась в конвульсиях умершая было Надежда. Человек подбежал к столу и срывающийся от волнения голос заполнил все его сознание.
-Алло?... Это ты?... Я… Я тут хотела сказать… Приходи завтра в наше кафе!
И длинные гудки в трубке. На лице у человека – счастливая широкая улыбка. Он прижимает телефон к сердцу и тихо шепчет: «Приду…»