Ушаковой Лидии Николаевне посвящается.
ЛИДКЕ 14 ЛЕТ
Зима.
Зимушка Зима.
Кто бы знал, до чего-ж красиво солнечным днём зимой, в деревне Михайловка.
Распрекрасно, аж, до рези в глазах.
Красиво своей чистой, бескрайней белизной, сверканием миллиардов искрящихся снежинок вокруг, красиво высоченными сугробами вдоль тропинок, красиво голубыми дымками над крышами домов, громким похрустыванием снега под шагающими валенками и неприменными красногрудыми снегирями, сидящими на алых ветках рябины.
Ура…!
На дворе – месяц январь и у детворы начались Новогодние каникулы.
Наша героиня, девочка Лида, пока ещё ходит в 8-летнюю школу в своей деревне Михайловке.
Средний брат Серёжка живёт в интернате в Казанчах, где обучается в 10-летке, а старший Вовка – слава Богу, живёт с ними дома.
После окончания СПТУ, он работает механизатором и готовится идти в Армию.
Но сегодня, вся молодёжь дома, и на Лидкином подворье стоит шум, гам и тарарам.
Папа Коля с утра в санях на лошади уехал по делам в Казанчи, а отпрыски получили ответственное задание раскидать скирду и затащить сено на сеновал.
Короче, работушки всем хватит на целый день, а может и на два.
С братьями Лидке повезло.
Оба они заметно вытянулись, возмужали, окрепли и превратились в сурьёзных, справных, вполне самостоятельных мужчин.
Правда, усишек под носом наблюдалось маловато, но во всём остальном – полный порядок.
Всё «кипело» у них в руках, и кажется, что с любой проблемой в этой жизни, они сумеют справиться.
Лидка также вытянулась ввысь, (видимо в мамочку Надю), но тельце ещё было по-детски угловатое и несуразное.
Ну да ничего, всё ещё впереди.
Расстегнув верхнюю пуговицу лёгкой фуфаечки, взбив шапку-ушанку набекрень, оперевшись на вилы, брат Вовка по-мужски шмыгнул соплёй в сторону, дважды утёр под носом и прокричал: - Лидуська…, ставь поди-ка самовар, что-ли. Сёдня точно поймаем лиха. Употеем все. Этаж скока мы его летом нахерастали.
На что Серёжка ответил: - А мне кажись, как всегда! Помнишь, мы ещё за речкой не косили. И в балке хватило. А то-бы, вааще хана.
И безо всякого сомнения в своих действиях, пацаны вновь замахали вилами, выдёргивая слежавшееся сено из скирды.
Чтобы прокормить такую ораву скотины, сена требовалось не мало…, очень даже не мало.
И каторга летнего сенокоса всегда пугала своим приближением.
Косили косами.
Косили и взрослые и дети.
Горбатились все без исключения.
Не даром говорят, что летний месяц – год кормит.
Сеном забивали огромный сеновал над конюшней, а рядом, за заборчиком, на «карде» ставили добавочную скирду, чтобы зимой её раскидать и перетащить наверх, на опустевший сеновал.
А из-под крыши, впоследствии, будет сподручнее кидать корм вниз, в хлевушок.
«Карда» - это огороженная территория, примерно 6х6, где зимой прогуливаются корова с телёнком и баламутные овцы.
Неча им по дворине шляться, да гадить, где ни попади.
Братан Вовка опёрся на деревянный черень вил, с коленок ватных штанов отряхнул сено и промолвил: - Слышь, Серый, вчерась вечером в темноте, в поле за старым овином, кажись волков видели. Дядька Кузя видал – глаза горели. Надо завтра следы поглядеть. Давай с пацанами облаву сбацаем. Можа, траванём кого. Мне Илюшка Соколов жаканов обещался дать. Капсюли, кажись, ещё есть. Ну, чё…, лады? А потом и за зайцами смотаемся. Вот тока снега нынче много, на тракторе, хера с два, проедешь.
Серёжка ласково подпнул валенком подвернувшуюся дворовую собачёнку Стаську, шмыгнул носом, кинул льдышкой в галку на заборе, с тоской посмотрел на непочатый край работы и отозвался: - А мне чё…, я готов. Но уговор, чур, я двуху беру, я её малость пристрелял. Откудова волчары-то взялись, Суки. Давно не было. Надо пацанов с класса звать до кучи. Это надо за Танып идти, там, в овраге у них пещера была. Точняк. Мы летом видели.
На том и порешили.
Речка Танып была любимым местом отдыха всей детворы деревни Михайловка.
Она была намного шире и полноводнее местного Альягыша, славилась своей чистотой воды и каменистым дном, среди гальки и валунов которого, водился хариус.
Старшие пацаны рыбачить ходили только на Танып.
А на заливных лугах, в тихарика постреливали утку.
Да…!
Волков давненько не было.
Кажись, с прошлого случая, когда на них обиделись Всем Миром, и устроили широкую облаву с карательными последствиями.
Причина же на то, была.
Как-то летом, местный рыболов-охотник Яков Саныч, разорил волчий выводок и зверюги решили отомстить людям.
В вечерних сумерках, на краю деревни, они подкараулили отбившихся от стада припозднившихся овец и устроили настоящую резню.
Убивали за ради забавы, в безумии охотничьего инстинкта.
И дохлые овцы до темна валялись за околицей.
Тем летом и наши герои потеряли нескольких овечек.
А через год, пришлося папе Коле ехать в дальний совхоз и покупать маленьких ягнят на развод.
В народе считалось, что овца, испытавшая страх и ужас волчьего набега, получившая стресс и шок, в последствии не принесёт нормального потомства и ягнята родятся мёртвыми или очень слабенькими.
И данное поверие, обычно сбывалось.
* * *
После обеда вернулся папа Коля.
Привязав лошадь Стешку на улице перед домом, он не раздеваясь, прямо в валенках и огромном тулупе, прошёл в избу, налил стакан водки, хлопнул всё это дело без закуски и уселся на морозном крылечке раскурить папироску «Беломорканал».
Пацаны и Лидка сразу смекнули, что случилось нечто необычное и тревожное, уж больно молчаливым показался им отец.
А произошло следующее.
На обратном пути, возвращаясь из Казанчей в свою разлюбезную Михайловку, на мирно дремавшего, закутавшегося в огромный тулуп возничего, который преспокойненько развалился в санях и лишь слабо шевелил вожжами…
С огромного дерева, с толстой ветки нависшей над дорогой…, прямо на ездока…, прыгнула здоровенная рысь.
Чего уж она хотела, не понятно, но видимо зверюга так оголодала, что бросилась на такую крупную добычу, тем более на человека.
Лишь большущий, толстенный овчинный воротник тулупа, который с головой укрывал папу Колю, спас нашего бедолагу.
Обезумившая от ужаса лошадь Стешка, как чумная рванула вперёд и оторвавшаяся дикая кошка свалилась на дорогу.
Затем долго-долго у папы Коли тряслись руки и нижняя челюсть.
Вот такие дела.
А сено на сеновал закидали лишь на второй день.
ПРО ДЕВОЧКУ ЛИДУ
В последствии наша героиня, в соседних Казанчах окончила 10-ти летку, в Чернушке, впервые в жизни увидала паровоз, потом с подружками уехала в город Свердловск, где и отучилась в техникуме по специальности – технология переработки зерна.
А уж жить-выживать в общаге, да перебиваться с хлеба на квас, ей было не привыкать.
Да и родные мужики не оставляли без внимания свою бывшую маленькую хозяйку.
Где деньжат подкинут, а когда и продуктами подсобят.
А мешок с картошкой да луком, Лидка прям в плацкарте возила.
Так и зажила наша Лида самостоятельно и правильно.
После распределения, отправили её работать на хлебокомбинат, на элеватор, в одну из уездных Столиц, огромной страны СССР.
А там, годика через три, в Новогоднюю Ночь под ёлкой на Главной Площади города, встретила наша долговязая Лидка, такого же высоченного, пьяненького дембеля Андрюху, вернувшегося домой с Сахалина.
Встретила и полюбила.
И родилась у них доченька Настенька.
Выросла Настюха писаной красавицей…, но тоже…, уж очень не низкого росту.
Ну да ладно.
Как уж Бог дал.
Лидия Николаевна нынче - наша разлюбезная сноха, а Настюшка – любимая племянница.
Вот и всё.
Вот и сказочке конец.
А кто слушал – молодец.