Зимой особенно хочется куда-нибудь уехать. Куда угодно, лишь бы день был длиннее, а ночь теплее, чтобы ласково светили незнакомые звезды, а море нашептывало свои бесконечные истории.
Я сидел на работе и думал о шерсти. Где-то далеко стригут овец и делают из их шерсти одежду. А овцы ходят голыми и ничего не стесняются.
Клара гуляла по двору и ждала звонка Розы. У нее в кармане была фляга с элементами коньяка, а у Розы - коньяк без малейших признаков фляги. Подобная взаимодополняемость всегда вводила меня в ступор и я отводил глаза, лишь бы не попасться впросак.
Петр Петрович Петродворецкий тоскливо буксовал в пробке. Буксовал - бук совал - совал бук. Нет, бука у него не было, да и совать давненько не приходилось. Между машинами ходил пьяный мужик в расстегнутой дубленке, пытаясь стрельнуть сигаретку. От него шел пар. Петрович покачал головой, а затем страшно, люто, безумно позавидовал мужику. Этот человек был настолько пьян, что лавировал между стоящими машинами как между зонтиками на пляже. Для него было все еще лето и торопиться было некуда.
Макс, насвистывая песенку, шел по коридору офиса. Он был молод, свеж и уверен в себе. Секретарши, офис-менеджеры и главбух Раиса Степановна в нем души не чаяли. Но наедине с самим собой его обуревала ужасная мысль: он думал о том, что у него маленький член и очень страдал от этого.
А наглый бесстыжий кот Базилио опять наелся сметаны и довольно мурлыкал. Ему было все равно - лето или зима, коньяк или фляга, трезвый он или пьяный. Не говоря уже о размере члена, коты по этому поводу вообще не комплексуют. А сметану и так дают.
Ну и еще я бы не был самим собой, если бы прямо сейчас не вышел из шкафа мужчина в кожаных штанах и шлеме с рогами и, подмигнув коту, скрылся по ту сторону зеркала.
Это был Ричард Львиное Сердце.