Хозяин гостиницы
Рахили было б шестьдесят,
Когда от вифлеемских врат
Иисус, не торопясь, шагал
К гостинице. Вокруг стоял
Привычный гам и детский смех.
Иисус с улыбкой встретил всех
Детей, игравших вдоль пути.
Одну девчушку он пройти
Не смог, чтоб не изобразить
В песке верблюда и спросить:
«Ну, как?» Та стала изучать,
Его уменье рисовать.
«Верблюд,—сказала наконец,—
Вот горб». «Ну, прямо молодец!
А знаешь ли, кто был Творец
Сего верблюда и горба?»
Та без смущенья и стыда,
Без страха ошибиться вдруг
Сказала тихо: «Бог». «Мой друг,—
Иисус ответил,—верный глаз.
Иерусалиму бы как раз
Твои глаза, чтоб опознал
Знаменье мира». Тут он встал,
Оставив детский взор сиять
Зарёй и двинулся искать
Тот дом.
Иисус слыхал от всех
Что Иаков не допустит грех
В своих стенах, Он Бога чтил.
Господь Рахили подарил
С Иаковом двоих сынов.
В их доме находили кров
Приезжие и бедный люд
Нашедший в Господе приют
Вблизи Сиона чудных врат.
Иаков был безмерно рад
Помочь скитальцам в их пути
Когда же не было внутри
Свободной комнаты, то он
Им говорил: «Простите, дом
Уж полон. Но у нас есть хлев
Соломы хватит там на всех.
Без платы можете входить.
Там, впрочем, тесно будет жить.
Но будет охранять вас Ной».
Сей пес в подарок им с женой
Достался от его друзей.
«Не запрещал же Моисей,—
Шутил он,—в дом пускать собак».
С толпой детей Иисус шагал
Тропой, ведущей среди скал.
Избита сотнями шагов,
Она хранила сон веков.
Иисус, найдя парадный вход,
Легонько стукнул в дверь, и вот
Раздался голос изнутри:
«С другого входа заходи».
Иисус последовал на крик.
Во тьме сидел седой старик,
А рядом злобно лаял пёс.
«Не уж то Господи принёс
Кого-то к нам за тридцать лет?!
Дороги нынче, хуже нет.
Садись, идёшь в Иерусалим?
Не бойся пса, мой старый Сим
Безвреден, как его отец,
Кусал лишь римлян старый льстец.
Руки обрубком указал
Старик на стул, затем сказал:
«Настало время рассуждать
Под солнцем. Хочешь, могу дать
С колодца Иакова воды?»
Сострил он. «Сколько лет уж ты
Владелец здесь?» Иисус спросил.
«Всевышний дом нам подарил.
Владелец Он, всё от Него».
Иисус почувствовал родство
Их душ. «Не помнишь ли тех дней,
Когда погнали всех людей
На перепись из разных стран,
Как повелел Октавиан?»
Старик вздохнул: «Пусть сгинет ночь
И облака умчатся прочь,
Такого век мне не забыть.
Не может в памяти остыть,
Тех страшных дней жестокий рок.
Что хочешь ты узнать, сынок?»
Ищу я долг мой оплатить,
Поведай то, что тяготит.
Старик угрюмо приподнял
Руки обрубок: «Потерял
В тот год я руку, мой сынок,
Прости за мрачный монолог,
Но высока была цена.
Пришлось мне заплатить сполна
За Сына Божьего приют.
Уж тридцать лет всё пусто тут.
Безрукий Иаков с дряхлым псом
Один содержит этот дом.
Когда-то я имел детей,
И первым был из сыновей
Рождён Иосиф, слаб он был,
Затем Господь нам подарил
Вениамина. Той зимой,
Пришла Мария на постой
С Иосифом. Рахиль нашла
Им место, ужин принесла,
И предложила спать в хлеву.
«Но, погоди, я не пойму,
Ты говорил, жестокий год»,—
Спросил Иисус. «Когда народ
Узнал, что здесь был Царь рождён,
Потоки хлынули в наш дом.
Казалось, Рай сошёл с небес.
Но в Ирода вселился бес
Детоубийства. И злодей
Послал солдат губить детей.
И первым был вот этот дом.
Они устроили погром.
Не дав нам времени призвать
Святого Бога и убрать
Иосифа с дороги той.
Пришлось увидеть нам с женой
Как ствол копья насквозь пронзил
Его живот. Он весь застыл
И удивлённо посмотрел
В мои глаза. Затем осел
И повалился на кусты.
Терял ли в жизни сына ты?
Не пряча слёз, Иисус молчал.
«Но разве это обещал
мне Бог, когда услышал я:
«Убейте всякое дитя
Не старше двух. Кто пощадит
Хоть одного, тот сам убит
Лежать здесь будет. Вот приказ».
Меча же не было у нас.
Но Боже, пара крепких рук,
Была при мне, долой испуг,
Я сына сохраню. Рахиль
Была подобна птице иль
Трём тысячам голодных львиц
Когда она упала ниц
Закрыв младенца от копья,
И в тот же миг увидел я
Как их двоих прошил металл.
В тот день я разом потерял,
Здоровье и семью, друг мой
За то, что принял на постой
Мессию. Впрочем, Он исчез.
И руку не подал с небес
В тот жуткий час». Он замолчал
И с удивленьем наблюдал,
За тем, как плачет странный гость,
«Отец, я тот, кто вызвал злость
И ярость Ирода, ты дал
Моей семье приют, отдал
Всё, что имел, для Бога ты
И хоть разрушены мечты,
Отец, не спрашивай о том,
Зачем беда пришла в твой дом.
Господни мысли высоки
Незримы все Его пути.
Но Бог откроет ровно в срок,
Всё то, что ты понять не мог.
Послушай, я пришёл сказать,
Тебе от Бога весть. Распять
Меня должны чрез десять дней,
Но даже тысячи смертей
Не могут Бога удержать
В гробу. Увижу свет опять,
Три дня спустя. И поражу
Лукавого. И разрешу
Я узы тех, кто пребывал,
В оковах смерти. Как восстал
Из мёртвых я, воскреснут вновь
Все те, кто отдал свою кровь,
В тот страшный день. И я верну
Сынов и верную жену,
В твой дом, Иаков. С Богом нет
Потерь необратимых. Свет
Потерянное нам вернёт
В жизнь с избытком нас введёт.
Взгляни на крест среди потерь
И в Божью истину поверь:
Господь и солнце есть и щит,
Всё, что забрал, Он возвратит.