Саид-Хасан Кацаев "Марха". Перевод с чеченского.
Стою, значит, разговариваю с Алетой. В руках у меня пуховой платок. Вокруг люди почему-то разошлись. Мне и в голову-то ничего не пришло. Потом только догнала...
- Шестьсот рублей просишь?
- А ты лучше и не найдешь.
- Пройдем с нами, - говорит он, и уходит с моим платком. Тут дошло до меня, что происходит. Отдав Алете два-три платка, завязанных у меня на поясе, иду за ними.
- Этот пуховый платок твой? - спрашивает один.
- Был, - отвечаю неуверенно.
В машину присели что-то писать. Мне же вопросы задают. Прекрасно знаю, что при первом задержании самое большое, что могут сделать, - оштрафовать на пятьдесят рублей. Я боялась, что это может не милиция, хотя и показали удостоверения. Да, сколько таких с фальшивыми документами! Испугалась, что пропадет мой пуховый платок.
- Присаживайся, - наконец-то открыв дверцу, говорят мне.
Один - впереди, сзади - двое, еще один около машины крутится.
- Сам туда садись, - отвечаю и присаживаюсь на переднее сиденье.
Разозлилась я не на шутку из-за того, что женщины мне ничего не сказав, разбежались. Я-то до сих пор, как увижу милиционера, на «атасе», как пионер "Всегда готов", предупреждаю. Вот поэтому-то и обидно.
- Местная?
- Нет.
- Куда делась та, которую до тебя задерживали?
- Откуда я знаю?
- Ты с ней не знакома?
- Я никого из местных не знаю.
- Ты говоришь, что не местная?
- Не местная
- Покажи паспорт.
- Вот, - протягиваю.
- Тогда поедем в ваше село, - начинает он, проверяя мою реакцию.
- Значит, поедем, - отвечаю, ничуть не теряясь. А у меня-то дома ловить им нечего. Одни голые стены.
Видят, что я не испугалась, и на попятную.
- Может не стоит? - говорит один из них и выходит из машины.
- Слушай, - обращаюсь к сидящему за рулем. Я с тобой буду говорить, как мужчина с мужчиной. Как бы далеко это дело не зашло, знаю, что мне за это будет. Но хочу, закрыть это дело. Сколько тебе заплатить, чтобы ты вернул мой пуховой платок и документы?
- Сто пятьдесят рублей.
- Хорошо. Я сейчас принесу.
- С собой нет?
- Вы же не дали заработать.
Конечно же, деньги у меня были. Назло так сделала. Минут двадцать погуляла по рынку и вернулась.
- Говорила же, нет знакомых?
- Мир не без добрых людей. Куда положить?
- В бардачок.
- Платок и документы давай сюда.
- А протокол?
- Рви.
- А им, что сказать?
- Это не мое дело. Свое дело я сделала. Сдержала слово женщины, а ты сдержи слово мужчины. Рви эту бумагу.
- Потом порву.
- Нет, на моих глазах.
- Ой, смотри какая!
- Конечно! Теперь уже чего с вами тянуть? - сказала и заставила сделать, как хочу.
- Что ты делаешь? - удивившись, говорит присаживающийся в машину. Другой сидит молча на заднем сидении.
- Оказывается, он - наш родственник, - говорю. Тот-то знает, почему я так говорю.
Привыкшие доить задержанных, я их удивила, наверное. Теперь меня мало заботит, что они меня задержали, хотя раньше и боялась. Деньги-то взяли у меня.
- Ой, сказала, шестьсот рублей просишь?
- Конечно, когда ко мне подошел приличный человек, я и сказала. Откуда было знать, кто. Если на то пошло, и сейчас буду просить, - совсем уж осмелела я. - Если, - говорю, - из-за этого платка вызовут в райотдел, смотри у меня. За сто пятьдесят рублей, которые забрали изо рта моих четверых детей, семь раз пожалеете.
- Смотри, какая дерзкая. Кто твой муж?
- Не такой, приносящий в дом, как ты. Был бы, я бы на базаре не стояла.
- Я найду тебе проворного.
- Был бы мой, сглазили бы. Думая, что я должна содержать, баклуши бил бы.
- Ладно, хорошо. Не попадись в следующий раз. Остерегайся. Заметишь, никому ничего не говоря, уходи. Тебе кто-нибудь сказал? Не сказал. Вот, как с тебя сегодня взяли, пусть с них завтра возьмут.
- Будь прокляты семь предков, если так не поступлю. До сих пор предупреждала, а как они со мной поступили?
- В следующий раз узнаешь нас?
- Еще бы, как только морды ваши увижу.
- Что это такое? Разрешаем говорить "морды", "рожи", - говорит тот, который сидит на заднем сидении.
- Теперь-то с вами нетрудно, - отрыв дверцу, выхожу.
- На будущее, будь осторожна!
- Ага. И вам, чтоб везло, как и сегодня, - двинулась я на рынок без зазрения совести.
- Ой, Марха! Правда, что тебя забрали? Вернули платок? Сколько с тебя взяли? - окружили меня женщины.
- Да, мелочь. На поллитровку хватит. Не больше, чем вы платите, - не даю же знать, что у меня на душе. - Вы-то свиньями оказались. Не могли предупредить? Надо же быть такими завистливыми? Я бы не смогла так поступить.
- Честно, мы не знали, - начали оправдываться женщины.
- Клянусь, знали! - говорю им. Можно подумать, что я их не знаю!
Смотрю, Санет бежит. Алета, оказывается, и ей сказала, что меня милиция забрала.
Продав платок, пришла с рынка и рассказала, что случилось.
- Почему не дала им забрать платок? Мы же знакомы с их начальником, - говорит Санет.
- Это мелочи. Узнать их, стоит дороже этих денег.
1984 г.