Это невыдуманная история произошла в 80-х годах прошлого века в демократической Республике Афганистан. В те годы известный военный корреспондент пересказал ее в популярной газете, рассказывающей о буднях Советской армии.
Голые, отполированные ветром и дождями камни, раскиданные неведомой могучей волей на всех направлениях, отражали слепящие лучи не хуже зеркал. Яркое афганское солнце кидалось зайчиками, словно не наигравшийся ребенок. Девять бойцов Советской армии в выгоревших до желтизны «эксперементалках» и широкополых панамах на ходу щурились, молча вытирая пот рукавами гимнастерок. Темные, пропотевшие куртки, обжигали, особенно на плечах, где ткань прижималась лямками вещмешков и ремнями автоматов. От спин поднимался пар, высыхая на горячем ветру, несущем пыль и сушь. Высохший пот оставлял на спинах белые, соленые разводы.
– Слышь, Колян, - тонкий, высокий с впалыми скулами паренек сглотнул высохшим ртом фантомную слюну, – у тебя во фляге совсем ничего не осталось?
Колян – Николай Легков, плечистый, ощутимо мощный боец недовольно покосился на соседа и земляка – вместе призывались с небольшого североуральского поселка – Ивана Бажова.
– Откуда? Часа два назад последний глоток прикончил.
Иван перепрыгнул впадину между огромными валунами, сваленными на горной тропе в полном беспорядке.
– Когда же привал? Еще немного, и я спекусь на этой раскаленной дороге, как уж на сковородке.
Идущий впереди старший лейтенант Вольнов оглянулся.
– Меньше разговаривай, Бажов. Силы береги. – Он пропустил трёх понуро сопящих бойцов и пошел рядом с земляками. – Терпите, вы же «деды». Чуть-чуть осталось. Скоро небольшой закуток в скалах, а внизу, специально для тебя Бажов, ручей.
– Уфф, – выдохнул Иван, – слава Богу.
Старший лейтенант покосился на бойца.
– Ты чё, верующий, Бажов?
– Да нет. Я в сказки верю, бажовские.
– Бажов-сказочник, не твой родственник, случайно?
– Вряд ли. У нас Бажовых полпосёлка. Но сказки он наши писал. У меня дед их все знает, правда, по-другому рассказывает.
– Это как, по-другому?
Иван улыбнулся потрескавшимися губами.
– А с матерками, змеями-мужиками и бабами голыми, у которых сиськи такие длинные, что они их на плечи закидывают.
Старший лейтенант с интересом глянул на Бажова.
– Вернемся, расскажешь?
Вёрткий, самый невысокий боец в разведвзводе Каневец, откуда-то с Западной Украины, выглянул из-за потных спин товарищей.
– Особенно про баб голых вот с такими сиськами, - он развёл руками, словно держал перед собой два огромных арбуза, - сказку на ночь, а? – И хрипло засмеялся.
Рядом улыбнулись еще несколько разведчиков.
– Расскажу, - пожал плечом Бажов.
Старший лейтенант разбежался и подскочил на валун рядом с каменистой тропой.
– Так, хлопцы. Почти пришли. Всем стоять. Ушаков, Могильный, бегом вперед. Проверить и доложить.
Бойцы перекинули автоматы на грудь, и глухой топот сапог быстро стих за скалой. Старшина Григоридзе, сверхсрочник, крепкий, с сильными накаченными ногами легкоатлета, в обтягивающих не по уставу штанах, напряженно оглянулся назад. Что-то беспокоило его, он никак не мог определиться, что же именно. Вроде всё спокойно, и на следах пусто. Как минимум, на сколько слышалось и хватало глаз.
Остальные бойцы присели на корточки, а кто-то умудрился устроиться на раскаленных камнях.
Через десять минут разведчики вернулись с коротким докладом: «Все чисто».
Старший лейтенант кивком поднял взвод. Бойцы живо выстроились в походный порядок. Запасы влаги во фляжках к этому времени закончились у всех.
Информация пришла по оперативным каналам, или, говоря проще, от пастуха Ибрагима, давно сотрудничавшего с «шурави». Гоняя коз по окрестностям, он случайно углядел на склоне горы, указанной на картах, как вершина № 17, «духов», с трудом затягивавших тяжелые ящики в узкую щель небольшого грота. Обрадованный возможностью заработать – русские честно расплачивались с осведомителем чеками - он пролежал в укрытии между валунами около двух часов.
За это время бородатые афганцы затащили в пещеру около двадцати ящиков. Привалили к входу несколько камней. Один из «духов», присев у завала, поколдовал с проволокой и гранатами. Дождавшись в отдалении, пока он закончит, отряд непримиримых, наконец, удалился.
Уверенный, что такими тяжелыми могут быть только ящики с оружием, пастух быстренько отогнал коз домой.
В полк Ибрагим заявился утром следующего дня. Почесывая грязным пальцем за ухом, корявенько нарисовал приблизительную схему закладки и места, где «духи» разместили «сюрпризы». Наивно улыбаясь, выслушал строгого замполита полка, предупредившего, что если он ошибся с местом или перепутал оружейные ящики с тюками шерсти, то «шурави» его обязательно найдут и вытрясут из него не только заплаченные деньги, но и душу. Слегка поклонившись, он упрятал в карман широченных афганских штанов причитавшийся ему бакшиш, и был таков.
Через час из расположения полка под завистливыми взглядами бойцов пехотных рот – на дело отправляются - вырулили две БМП. На броне, словно лихие ковбойские кинозвезды, восседали не менее лихие разведчики. Оставляя за траками пыльные буруны, бронированные машины на полном ходу скрылись в синеокой дали.
К вечеру наглотавшихся до печенок пыли и песка, но не растерявших боевого задора разведчиков высадили у подножия невысоких, но непроходимых для техники гор. Отсюда до вершины № 17 оставалось 15 труднопреодолимых километров. Вообще-то, к этой горе можно было подобраться на БМП и гораздо ближе – километров на пять, но тогда пришлось бы проехать через кишлак, а это, однозначно, конец операции еще до ее начала.
Рейд сложился на редкость удачно. Марш-броском за остаток вечера и утро следующего дня преодолели полтора десятка километров. В 10 часов с небольшим бойцы попадали за камни перед указанной на карте точкой. Долго в 18 глаз рассматривали гористые окрестности. Не заметив ничего подозрительного, вышли на склон. Пастух не соврал – свежий завал в небольшой ложбинке имел место. Нашлись и указанные Ибрагимом растяжки.
Быстро раскидали камни. В неглубокой пещерке рядами, как молодые солдатики на плацу, выстроились зеленые оружейные ящики. Взломав крышки у верхних, разведчики обнаружили новенькие, в заводской смазке автоматы Калашникова.
– Семь шестьдесят две, – определил калибр старшина и присвистнул, – сколько же их тут?
Старший лейтенант выбрал из развороченных ящиков пару стволов для отчета перед командиром полка. Подумав, еще пять автоматов раздал солдатам на пополнение оружейного «НЗ» взвода. Напоследок прихватил на хозяйские нужды шесть тяжеленных цинков с патронами, сунув их в вещмешки разведчиков. Бойцы хмуро поморщились, но перечить не решились. В части они еще могли бы возмутиться – все-таки «деды», но в рейде с командиром не спорят.
– Остальное к чертям, - задрав палец, он указал примерное направление.
Сапер взвода - маленький, но плечистый татарин Артур Садриев, покряхтывая, запихал под ящики взрывчатку. Пощелкал самодельной зажигалкой, запуская огонек по шнуру. Убедившись, что уже не потухнет, бегом, на полусогнутых, рванул к остальным бойцам, наблюдавшим за его действиями из-за за ближайшей горки.
Рвануло так, что услышали, наверное, в столице горного края – Герате. Похоже, среди ящиков с автоматами оказался как минимум один со взрывчаткой. На всё про всё разведчики потратили не больше часа.
– Эко долбануло, – старший лейтенант прочистил оглохшее ухо и, не скрывая удовлетворения, дал команду связисту Мишке Михайлову связаться со штабом. Мишка – конопатый, с добродушным взглядом широко открытых глаз, устроив на камне заплечную рацию, деловито защелкал тумблерами. Лейтенант прижал к уху наушники. Даже связь в этот день установилась с первого раза, и высокие развалы окружающих гор не помешали.
Начальство в штабе хорошим новостям обрадовалось.
– Когда встречать? – рация хрипло кричала возбужденным голосом дежурного офицера.
– К утру, – подумав, выдал Вольнов.
На всякий случай перестраховался. Подойдут наверняка раньше, будет время осмотреться.
– Добро, - штабист помчался докладывать командиру полка, а старший лейтенант, бросив наушники связисту, дал команду к отходу.
Довольные, предвкушая медали и, может, даже ордена, разведчики вышли на собственные следы.
Нагруженные добычей шли медленней и 16 часам не миновали и половины пути. К этому времени изнемогшие под безжалостным солнцем, бойцы и расположились на привал в крохотном горном «закутке», как выразился Вольнов.
Старший лейтенант, отправив по бойцу вперед и назад, в караулы, подозвал Бажова.
– Собирай фляги, пойдешь к ручью - наполнишь. Вон тропка, – офицер указал подбородком на узкую расщелину, зажатую громоздкими скалами. – Да, Легкова возьми – подсобит.
Бажов кивнул – у разведчиков про уставные отношения без особой надобности не вспоминали. Старший лейтенант, вообще, многое прощал бойцам, лишь бы дело делали. Оглянувшись, Иван махнул рукой земляку. Тот нехотя поднялся.
Григоридзе, стянув флягу с ремня, кинул ее в подставленные руки Легкова. Николай поймал и повернулся к следующему. Бойцы охотно протягивали посудины. Разведчики, выбранные водоносами, неторопливо обходили товарищей.
– Вы, давайте быстрей. Пить же охота, – не выдержал Артур Садриев.
– Уже идем, - Бажов оглянулся через плечо. - Колька, не отставай.
Легков, на ходу поправляя автомат, поспешил за другом.
Защелкнув ремень на поясе, старшина медленно приблизился к развалившемуся в тенечке под скалой Вольному.
– Слышь, Артем, - между собой, когда не слышали бойцы, старшина и взводный называли друг друга по имени. Они были почти ровесники – всего пару лет разницы.
Старший лейтенант, не поднимаясь, указал на место рядом с собой. Григоридзе присел, опираясь на автомат.
– Не нравится мне это.
Вольнов откинулся на каменную стену и прикрыл глаза.
– Что именно?
– Как-то гладко уж слишком. Как бы чего не проворонить. «Духи»-то тоже взрыв слышали. А что если идут за нами?
Вольнов вяло прищурился на сержанта.
– Расслабься, Саша. У нас фора часов пять, как минимум. К тому же идти осталось примерно столько же. Если и преследуют, уже вряд ли догонят.
Георгидзе сломал тонкую веточку неизвестной колючки, затерявшейся в камнях, и поковырял в зубах.
– Ну, ладно. Будем надеяться, что так. Но я бы посты удвоил от греха, пусть отдыхают и охраняют одновременно.
– Удвой, – благодушно согласился Вольнов, и надвинул панаму на глаза.
Георгидзе выплюнул ветку и решительно поднялся.
Горная тропинка петляла, будто полоз на горячем песке. Только что разведчики перепрыгнули через глубокий, метра на три, провал. По сторонам, словно полуразрушенные зубы древних драконов-великанов поднимались скалы. Тропинка выписывали петли и зигзаги, круто уходящие вниз, и бойцы почти не разговаривали, опасаясь улететь вместе со скользкой каменистой крошкой. Наконец, вышли к роднику. Тонкий, словно струя из крана, ручеек журчал, обмывая гладкие бока валунов.
– Вода, настоящая! - Иван бросил ремень, на котором, будто караси, болтались фляги товарищей, вода потекла в подставленные ладони. Николай легко перепрыгнул на соседний камень и почти в точности повторил движения земляка.
Напившись, разведчики, не сговариваясь, сбросили пропотевшие куртки и майки. Минут пять они умывались ледяной водой, брызгаясь и фыркая от удовольствия. Набултыхались вдоволь. Легков первым вспомнил, за чем их сюда отправили. Мокрые и довольные, они стянули фляги с ремня и уселись у ручейка, подставляя их под мягкую струю.
– Ваня, а что у тебя там со сказками? Правда, что ли, такие. – Николай закрутил крышку одной и потянулся за следующей фляжкой
– Какие? – Иван погрузил свою фляжку поглубже в ручеек.
– Ну, - Николай помялся, - с бабами там, со змеями?
– Правда. А ты что, не слышал разве?
– Неа, мне, как-то никто не рассказывал.
– А у меня дед Егор сказочник. Правда, раньше он мне другие сказки рассказывал, – Иван усмехнулся. - Больше про домовых, лешиев всяких. Но тоже занимательно. А как в старшие классы перешел, начал уже все подряд рассказывать. Очень интересно, скажу.
Николай наполнил последнюю флягу:
– А змеи там что? С женщинами, что ли, живут?
Иван улыбнулся.
– Бывали и такие случаи. В сказках, – уточнил он. – А вообще там змеи, как люди. Ну, в смысле, такие же умные. И волшебные.
– Интересно.., - протянул Николай.
Иван отряхнул мокрые руки и потянулся за одеждой.
– Смотри, Коль, – он натянул подсохшую куртку, - камень какой интересный.
Сверху нависал булыжник с кабину грузовика. На вершину, утыканную зубцами, вели узкие выступы, словно выбитые ступени.
– Ничего себе камушек! – согласился Легков.
Иван перепрыгнул ручей.
– Сейчас залезу – посмотрю, что там наверху.
– Давай только быстро – идти пора.
– Ладно, – Бажов уже карабкался на первую ступеньку.
Несколько движений, последний прыжок на верхнюю площадку, и Иван выглянул между толстых зубцов. Свесив ноги, оглянулся кругом.
– Ну, что там? – Легков, улыбаясь, смотрел вверх.
– Здорово. Правда, места мало – не развернуться. А так, как в крепости. Бойницы кругом. Средне.., – Иван не договорил. Ему в лицо смотрела, слегка раскачиваясь на каменном выступе, крупная змея. Она вздрогнула телом, и что-то тихо зашелестело, словно тронули треснувшую детскую погремушку.
– Змея! - прошептал Николай. – Гремучая. Не двигайся. Я попробую ее сбить.
Он кинулся назад за автоматом. В этот момент змея скользнула по закаменевшей руке Ивана. Позвякивая смертельной погремушкой, она медленно обвила его шею. Бажов замер, не смея вздохнуть.
Николай подхватил автомат, обернулся, и нога замерла на полушаге - сверху, из лагеря разведчиков, прогремела длинная автоматная очередь. Он мгновенно побледнел, уже зная, что там происходит. Следом грохнули еще несколько одиночных выстрелов. Автоматы застучали глухими молоточками. Еще десяток выстрелов, и все смолкло.
– Как же так? Что же такое? – Николай сделал шаг по тропинке и вдруг остановился, беспомощно оглядываясь на застывшего, как изваяние, с выпученными глазами, земляка. На его шее удобно устраивалась толстая гремучая змея. – Черт вас всех.., - он кинул автомат за спину и в один прыжок перескочил ручей. – Держись.
Ухватившись за выступы, он подтянулся. Подошва сапога уперлась в шершавый камень, Николай перехватился, еще две «ступеньки» остались внизу. Последним усилием он вытянулся над верхней площадкой и задержал воздух, рвущийся из легких, – на него холодными неживыми глазками смотрела вторая змея. Она вытянулась над карнизом и слегка покачивалась, издавая, уже знакомые позвякивающие звуки.
Он, наконец, выдохнул и разжал пальцы. Почему он это сделал – Николай потом так и не смог объяснить. Короткое двухметровое падение остановили валуны. Он соскользнул с них и плюхнулся спиной в ручей. И тут же вскрикнул, хватаясь за ногу. На щиколотке мгновенно вспухла огромная шишка. «Перелом», – ахнул Николай и изо всех сил стиснул зубы, чтобы не раскричаться от боли.
Все также светило солнце. С одной стороны спину грели горячие камни, с другой - булькала под боком вода. Но все эти ощущения приходили будто бы уже из другого мира, перечеркнутого несколькими очередями, там, наверху. Они не участвовали в бою! И уже не смогут. А там, может быть, сейчас убивают ребят. Эх, как же так?
Выждав пару минут, он подтянул поврежденную щиколотку. Переждав самую острую боль, собрался. И одним рывком выкинул тело из ручья, который запрудил спиной, и вода уже начала разливаться вокруг. Кое-как выполз на сухую каменистую почву и затих, кусая губы.
Так он пролежал около часа. Иногда постанывал, переползая, сам не зная зачем, словно надеялся, что в стороне будет не так больно, на сантиметры влево или вправо.
Постепенно боль притихла. Николай осторожно перевернулся на спину. И задержал дыхание, чтобы не закричать от огненной вспышки, колыхнувшейся в сломанной щиколотке. Когда боль чуть-чуть схлынула, он поднял голову.
На камне так и сидел Иван. Обернувшись вокруг его шеи, казалось, дремала змея. Если бы не подрагивающие веки земляка, Николай подумал, что он тоже или спит, или умер. Солнце наполовину скатилось за ближайшие вершины. Скалы поблекли и уже не гоняли зайчики с одного камня на другой. Жара пошла на убыль. Вечерело.
– Ваня, ты там как, живой? – голос хрипел и сворачивался, словно капли крови на пальце в кабинете медсестры. – А?
Иван моргнул глазами, пересохшее горло дернулось, пытаясь проглотить скопившуюся слюну. Змея почувствовала это движение. Чуть вздрогнув, подняла голову. Два разведчика на разном расстоянии, но с одинаковым ужасом наблюдали за ней.
– Не шевелись, Ваня. – Легков с усилием потянулся и, ухватившись за ремень автомата, дёрнул его.
Что-то произошло. Змея вдруг потекла, глухо подрагивая ободками «погремушки». Медленно, петля за петлей, она развернулась, сползая с плеча Ивана. Тот, не веря глазам, постепенно выдыхал воздух, чувствуя, как катятся капли пота за освобожденный воротник. Змея перебралась на каменный выступ «бойницы» и… исчезла.
Иван бережно, будто не веря, что, наконец, свободен, покрутил шеей. Оглянулся на Николая.
– Что, ушла? – почему-то шепотом спросил Николай.
Иван сглотнул, голос чуть не сорвался:
– По-моему, ушла. – Он наклонился, заглядывая вниз.
Никого не увидев, быстро лёг животом на камень. Ступни нащупали «ступеньку», затем вторую. Внизу упал – ноги не держали. Положив автомат, начал яростно тереть кожу, разминая затекшие голени. Наконец, с трудом перешагнул ручей.
– Что у тебя? - он присел у приподнявшегося на локтях Николая.
– Перелом, похоже, – сморщился Легков.
– Опирайся на меня, попробуем подняться.
– Нет. Давай наверх, узнай, что там за стрельба.
Иван подпрыгнул, хватая автомат.
– Ладно. Я бегом.
– Не торопись там… Кто его знает…
– Не учи ученого.
У валунов, зажимавших тропку, было тихо. Ступая на цыпочках, сдерживая разбушевавшееся дыхание, выглянул из-за крайнего камня. Ему хватило пары секунд, чтобы увидеть всё. Зажав ладонью готовый вырваться крик, он медленно сполз по камню.
Длинная тень, словно преданный пес, ползла за ним по залитой кровью площадке. Кровь была везде, черные лужи, казалось, пропитали камень и уже не смоются. Иван тронул ногой разбитую рацию и всхлипнул. На площадке, где еще недавно отдыхали молодые и сильные парни, в разных позах застыли мертвые тела. Голова Мишки Михайлова, разбитая до состояния кровавой смеси, лежала на обломках рации. Как и рука. Видимо, Мишка до последнего не давал выхватить у него аппарат.
«Где же караульные?» - Иван побрел за ближние камни. Ребята должны были сидеть там.
Он нашел разведчиков в небольшом углублении между булыжниками. Два окровавленных тела аккуратно лежали лицом друг к другу. Похоже, они не услышали подкравшихся «духов».
Иван, как сомнамбула, добрался до противоположного края площадки и обессиленный присел рядом с брошенным у скалы телом командира. В руке Вольнова залитый кровью, чернел нож. Рядом скорчился Григоридце. Пуля попала ему в живот, и он умер не сразу, так и застыв с оскаленным от боли ртом.
Иван прижал ладони к вискам. Неожиданно его качнуло. Ощущая, как поднимаются перед глазами потемневшие камни, Бажов повалился на бок, теряя ощущение времени.
Они все-таки добрались до дороги. Иван опустил тяжеленного Легкова на камни у обочины и, по-рыбьему хватая ртом воздух, откинулся на спину.
Стояла душная ночь. Звезды тяжелыми глыбами окружали месяц. Разбитая бетонка пустынно поблескивала, отражая его тусклый свет.
– Слышь, Ванька, - Николай с трудом перевернулся на живот.
– Чего?
– А ведь это она нас спасла.
– Кто?
– Змея твоя, из сказок.
– Из сказок? – он помолчал. - Я всю дорогу думал, почему именно нас?
– И что надумал?
– А ничего. Не знаю.
– Не напрягайся, к старости, может, поймем. Если живы будем.
Иван не ответил. Силы покинули тело с последним шагом. Как будто дернули рубильник, и во всем районе погас свет. Он закрыл глаза, и второй раз за последние часы потерял сознание. Или уснул. Но уже через несколько секунд вздрогнул от ужаса, ему показалось, что проспал что-то важное.
Иван вскинул голову. Ничего не изменилось. Почти ничего. Он прислушался. Где-то далеко на подъеме надрывно гудел приближающийся БМП.
Николай затеребил его плечо:
– Слышь, Ванька, наши ведь. Наши!
Бажов снова закрыл глаза.
После написанного: Иван Бажов через двадцать лет после армии защитил диссертацию по теме бажовских сказок, отыскав в родном поселке их редкие и ценные вариации. Выпустил несколько книг, стал известным литературоведом.
Николай Легков до сих пор мотается на лесовозе где-то в архангельских лесах. Там в одной из старообрядческих деревень нашел будущую жену. В их семье семеро детей.