Странное дело, все началось с того, что мне безумно захотелось иметь свой письменный стол, которого, к сожалению, никогда не было. Казалось бы, какая разница где писать? В принципе, можно и на кухонном столе, отодвинув в сторону посуду, можно и на подоконнике; в конце концов, можно и на корточках, подложив книжку под листок бумаги, а еще лучше, лежа в кровати, утопая в пухе подушек, правда, тут есть опасность быстро заснуть. Стол я все-таки приобрела, но так ни разу за него и не села. Похоже, это была прелюдия, и поэтому я не сразу поняла, что это муза коснулась моего плеча, а может быть, уха или слуха, не знаю.
Способность к письму во мне существовала уже давно. Когда я училась в школе, подруги из соседних классов сообщали мне на перемене, что сегодня им опять во время урока учительница русского языка читала вслух мое сочинение. Я не была тщеславной, поэтому большого значения этому не придавала, т.к. написать сочинение не составляло особого труда для меня.
Лет в шестнадцать, будучи проездом в Казани, я познакомилась с мальчиком из Горького (тогда еще). Это знакомство вылилось в почтовый роман. Мы писали длинные письма, фотографировались в один день и один час, сильно думая друг о друге, а потом, через шесть лет, была вторая и уже последняя прощальная встреча. О чем могли писать молодые люди друг другу в шестидесятые? Наверное, о том, что волновало тогда нас подростков. Его письма казались мне тогда умными и содержательными, потому, вероятно, так долго и продлилась эта переписка. А во мне уже тогда появилась потребность к самовыражению, и шло это посредством писем.
Потом, уже, будучи взрослой девушкой, я писала письма в армию. Это были целые тома. И как выяснилось позднее, мои письма читались вслух перед всей ротой. Я не помню, о чем тогда писала, только однажды был случай, когда мне стало лень отвечать на примитивные письма друга, как вдруг последовало письмо от его командира, который корил меня за то, что я молчу. В конце приписал, что они ждут с нетерпением моих писем.
А потом началась взрослая жизнь, в которой совершенно не оставалось времени не только на хобби, но иногда даже на себя. Ты все время кому-то должен: государству, семье, детям. Ты бежишь по жизни, куда-то спешишь, иногда совершаешь ошибки, что-то не успеваешь, чему-то радуешься, из-за чего-то страдаешь. И вот наступает момент, когда ты прошел свою срочную службу под названием активная жизнь, сделал карьеру, дал детям образование, женил, и вот теперь уже можно передохнуть, собраться с мыслями, и ты вдруг понимаешь, что вся твоя предыдущая жизнь, всё это - твой бесценный жизненный опыт. Не помню, кто сказал: « То, что написано до сорока лет, все можно выбросить в корзину». Где-то я согласна с этим высказыванием, но не совсем. А как же быть с гениями? Хотя тот же Толстой, например, писал, что испытывает « неотразимое отвращение к Шекспиру, что тот не может быть признан не только великим, но даже самым посредственным сочинителем», да и Набоков испытывал неприязнь к Достоевскому и даже утверждал, что он не великий, а посредственный писатель.
Отвлеклась. О бесценном жизненном опыте. Мне представляется это такой большой копилкой, в которой чего только не напихано и где вместилась вся твоя жизнь с ее радостями и горестями, с проблемами, с любовью и страданиями, с учебой, со знаниями от прочитанных книг, вообще литературы, путешествиями, встречами и с дорогим человеческим общением. Этот опыт позволяет тебе глубже проникнуть во внутренний мир твоего героя, проникнуться ситуацией, которая сложилась. Ты можешь помочь ему вырулить или утешить его и дать понять, что не все потеряно. Своего героя ты должен любить и сострадать ему.
Самое главное, на мой взгляд, в писательском деле – это заболеть материалом. Написала, и самой стало смешно. Материалом издатели и редакторы называют написанные автором строчки. Заболеть материалом – это, когда идею, которая, может, только что родилась у тебя, или ты давно ее вынашиваешь, должен запустить во внутрь себя и без устали варить, как суп в котелке. Странно, написала в котелке и тут же подумала, почему иногда голову сравнивают с котелком и еще стучат по ней, мол, не пусто ли в котелке? Так вот, если там, в котелке, действительно не пусто и есть что сварить, то, может быть, что-то и получится. Я надеюсь, что в какой-то мере мне удалось сварить свой супчик.
http://www.proza.ru/2012/01/25/1787