ЧИК - и готово. Гл. 5

– Клизму немедленно! – заорал Чижевский, на что Пётр Сергеевич отреагировал ещё более решительными действиями, окунув лицо в остатки торта.

– Ну, миленький мой, – застонал доктор,– все ж труды  напрасно. Зачем?

– Простите, – бедный пациент вскочил и бочком стал пробираться к выходу из палаты. – Я больше не буду. Теперь только овощи на пару. Помутнение нашло. Такое искушение. Как будто жене с проституткой изменил. Если надо клизму, я готов. Хоть две, Илья Константинович. Одну по назначению, а вторую прямо в рот. Чтоб ни капли, ни крошки в организме не осталось. Извините. И вы, Анна Михайловна, тоже. Лишил вас тортика. А хорош был, свежий, мягонький, а сверху киви, ананас, груша. И всё это в нежном желе, залитом йогуртовым слоем. Бесподобно.

Дверь за ним мягко прикрылась, а Илья беспомощно взглянул на Анну. Она беззвучно смеялась, убирая со стола пожёванную коробку и покусанную ложку.

– Чай хоть остался? – вздохнул Чижевский.

– Ему не до чая было, – хихикнула женщина. – Очень занят был. Зашёл журнальчик какой-нибудь спросить, а как торт увидел, весь подобрался, забыв обо всём вокруг, что-то забормотал, типа, я только кусочек, я только чуть-чуть, я только понюхать. А дальше ты и сам видел. Довёл мужика, Ильюша.

– Я же для вас стараюсь, Аня, – обиженно произнёс доктор.

– Да шучу, шучу, – пациентка подошла к Илье близко-близко, протянув руку к лицу.

В дверь постучали. Заглянул Пётр Сергеевич и виновато сказал:

– Я уже помылся, доктор. К постановке клизмы готов.

*** 

Чижевский долго не мог уснуть, вертясь на диване, а проснулся от голоса дочери:

– Не надо нервничать, дамочка. Сейчас Илья Константинович выйдет к вам.

– Я, кажется, всё проспал, – виновато произнёс доктор, умывшись и принимая из рук дочери полотенце.

– Да, папа, – подтвердила Инна, – Анна Михайловна уже уехала. Не хотела тебя беспокоить.

– Ничего передать не просила? – спросил Чижевский.

– Вот, записка, – дочь протянула свёрнутый вчетверо листок бумаги.

– Хорошо, потом, – доктор сунул письмо в карман висящего на вешалке халата. – А где Вениамин?

– Позвонил с утра, сказал, что ему стыдно после вчерашнего приходить на работу, – хмыкнула Инна.

– Ну и зря, – произнёс Чижевский. – А нам завтра как раз любопытная операция предстоит.

– Сколько можно ждать? – в дверь нетерпеливо постучали.

– Мадам Виктория? – спросил доктор.

– Да, папа, – вздохнула Инна. – Ох, и намучаешься же ты с ней.

– Это удел мужчины, – философски заявил Илья, – мучаться с женщиной. Но наша задача – сделать так, чтобы муки эти были сладостны. Во, завернул. Ты договор дала ей подписать?

– Конечно, первым делом, – подтвердила Инна. – Всё в порядке, можешь принять её.

– Запускай Берлагу, – хмыкнул доктор. – Постой, дай-ка свежий халат.

***

– Рыба моя, – ласково произнёс Чижевский, – подняв руки в стороны на уровень плеч и изображая непомерную радость. – А вот и вы.

– Я нервничаю, доктор, – пробормотала Виктория. – Мой Вася со вчерашнего дня не появляется дома.

– Так он же, – вставил врач, – вроде бы должен ночевать в полицейском околотке?

– Должен, – всхлипнула пациентка, – но я его пожалела. Там, говорят, такое творится, в этих тюрьмах.

– Должен вам признаться, что ваш Василий Иванович вчера посетил меня, – проникновенно произнёс Чижевский.

– Как? – побледнела Виктория. – Зачем?

– Не волнуйтесь так, – Илья налил пациентке воды. – Ваш супруг переживает, зашёл изучить обстановку и лично познакомиться с человеком, которому он должен доверить самое дорогое, что у него есть на этом свете.

– Так и сказал? – выдавила из себя Вика. – А это точно был он?

– Гладко выбритый симпатичный мужчина плотной конституции в приятном чёрном костюме, жилетке и тёмно-красном галстуке, – описал гостя Чижевский. – Цифры номера автомобиля триста тридцать три.

– Васечка, – прошептала Вика. – И куда он поехал потом?

– Этого я знать не могу, – пожал плечами доктор. – Не волнуйтесь так, рыба моя, ваш Василий любит вас, как я чай с бергамотом, и даже сильнее. Вот увидите, скоро у нас будет информация о нём. Сейчас я поручу дочери навести справки. Ваша палата готова, давайте я вас провожу. Переоденетесь, сдадите Инночке анализы, сделаем снимочки и начнём готовиться к завтрашней операции.

– Да, хорошо, – Вика вдруг успокоилась, улыбнулась и послушно направилась вслед за Чижевским к палате, которую ещё недавно занимала Анна.

*** 

После обеда появился Вениамин. Инна велела ему не валять дурака, немедленно приехать и не заставлять её жаловаться Белле Марковне.

Чижевский, увидев помощника, сказал:

– Обморок – не повод бросать работу. Переодевайся и помоги мне перебинтовать мадам Быковскую.

Большая, пышнотелая Светлана, лишённая бинтов, почувствовала себя обнажённой и постоянно прятала лицо. Веня, по поручению Чижевского протирая ей кожу ватным тампоном, смоченным в каком-то приятно пахнущем лосьоне,  рассматривал пациентку с разных ракурсов и не мог обнаружить ни одного следа оперативного вмешательства.

– Скоро, скоро пригласим супруга, – радостно сообщил доктор. – Порадуем человека. Но не сейчас. Ещё недельку придётся полежать у нас, Светланочка Ибрагимовна, дорогая. Нет, в зеркало посмотреть пока нельзя. Но я сегодня в ваш рацион кусочек говядины включил. Уже можно, рыба моя. Каламбур получился: рыбе кусочек говядинки. Улыбайтесь, улыбайтесь, ваше личико совсем зажило. Бинтуем, Веня.

Отправив пациентку в палату, Вениамин решился на вопрос:

– Илья Константинович, вы – волшебник?

– Что ты! – хмыкнул Чижевский. – Я всего лишь колдун. Шучу. Ещё не время, Веня. Всё узнаешь, когда станешь членом коллектива. А то при твоей склонности к обморокам Белла Марковна может стать сиротой.

– Папа, я дозвонилась, – в кабинет вошла Инна, держа в руке какой-то листок. – Этот Василий Иванович вчера вечером в ДТП попал. Разбился сильно. Два перелома, сотрясение. Вот адрес больницы.

– Видишь, как всё славно устроилось, – улыбнулся Илья. – С такими показателями ему не до хитростей всяких. Ничего, пусть полежат, отдохнут друг от друга. В семейной жизни это всегда полезно.

*** 

Вечером Веня с Инной снова вместе пошли домой. Теперь уже Вениамин вызвался проводить дальнюю родственницу. Подойдя к её дому, он решительно взял Инну за руку и вошёл вместе с ней в подъезд. На его лице было написано: «Да, сегодня я буду твой!»

Когда они дошли до квартиры, Инна поинтересовалась:

– А я что, приглашала тебя к себе?

Веня, не говоря ни слова и глядя на девушку горящими глазами, протянул ей записку.

«Милый, – было написано в ней, – спасибо за то, что судьба дала мне возможность узнать, что такое настоящий мужчина. Как только будешь готов, приходи в любое время. Я буду ждать всегда, сколько бы времени не прошло!»

– Так я уже готов! – решительно произнёс Веня.

– Ну и дурак, – хмыкнула Инна. – Это не я писала, и уж точно не тебе.


(продолжение следует)