Морозное утро.
Из далекого Таджикистана в столицу приезжает Борис.
Трое суток в плацкартном вагоне. Из лета в русскую зиму.
На самом деле у него мусульманское имя - может быть, Бахтиор.
А по-русски Борис.
Так он и представился.
Он узбек, но живет среди таджиков.
Одну ночь ему нужно где-то переночевать. Затем он поедет дальше, в Питер. Работать.
В Москве у него земляк, даже зять - Рома.
Это если по-русски.
Абдурауф - это сложно, а Рома, Ромик или Ромарио самое то.
Они родственники, значит Рома должен найти ему место на одну ночь. Это без вариантов. Они вместе жили в одном кишлаке, он женат на сестре Ромика. Восточное гостепреимство, плов и прочее, прочее, прочее.
Да и выбора у Ромы нет. Он просто обязан пристроить соплеменника.
За койко-место просят тысячу.
Для обоих это очень большие деньги. Особенно зимой когда нет работы и каждая копейка на счету.
И чтобы устроить на ночлег своего земляка, он подделывает пропуск, чтобы тот прошел в общежитие.
Но охрану просто так не проведёшь.
Бдительные парни.
Парни, что надо.
Им плевать, что на улице холодно.
Они просто напросто вышвыривают узбеков на улицу.
Это их работа - не пускать посторонних. Тут ничего не попишешь.
Ромик звонит мне. В свое время мы работали вместе.
- Помогите, пожалиста, охранник нас не пускают в общага! Мы стоим на улица!Холодна!
Последнее слово определяет многое.
Я мысленно матюгнулся.
- Стойте и ждите меня, я сейчас прогрею машину и приеду.
Но двигатель не заводится - масло загустело от мороза.
После нескольких неудачных попыток завести машину я бросаю это дело и звоню Ромику - Приходите ко мне! - Благо, что идти не больше километра.
Договариваюсь с комендантом своего общежития.
- Пусть посидит днем у вас - решает комендант, а на ночь я его пристрою к кому-нибудь.
Нас в вагончике шесть человек.
Это всё, больше мест нет, все проснулись и с недоумением смотрят на утреннего гостя.
Первым высказывается Саша.
- Какого хрена я должен заботиться об этом узбеке, пусть идет куда хочет!
- Мы христиане,- парирую я,- в такой мороз собак не выгоняют. Мы должны его приютить.
- Я не хочу ничего слышать,- говорит в ответ Саша, - пусть проваливает! Им вообще нечего делать в России! Ты знаешь, как выгоняли нас!? Я тридцать лет прожил в Ташкенте. Когда начался распад Союза к нам подходили такие как он или его родственники и говорили, чтобы мы убирались. Ты не видел толпы беженцев, а я видел. Люди бросали всё и уезжали!
Саша прожил более половины своей жизни в Узбекистане, затем перехал в Израиль. Но через несколько лет вернулся в Россию.
Здесь у него начались неурядицы в семье, после чего он собрал вещи и ушел из дома.
И вот он вместе с нами.
Рисковый парень. Бросить все и уйти - это нужно уметь. Это не так просто. Ему за пятьдесят. В таком возрасте нужно думать о старости. А начинать вновь трудно.
Практически невозможно когда тебе за пятьдесят.
Мы почти ровесники. Просто я в отличие от него немного моложе и относительно пристроен.
Там, в Узбекистане, когда начался развал Союза, Саша столкнулся с неприязнью местных. По этой причине он и уехал в Израиль. Бросил бизнес и отправился в неизвестное.
Он видел людей оставшихся без крова. Без работы. Без будущего.
У него более чем убедительная логика, но я стою на своём - пусть гость сидит до вечера!
Мне плевать на предрассудки и убеждения, на мнение политиков и националистов. Точно так же я пустил бы в дом мерзнущего пса. Стоит мне представить каково живому существу страдать на холоде, когда пальцы не гнутся на руках, а на ногах их вообще не чувствуешь ... и ещё появляется страх отморозить конечности и я гоню все сомнения прочь.
Это наверное сострадание.
- Це же ж люди, человеки! - меня поддерживает коллега с Украины. Меня вот таджики в прошлую зиму приютили. Шо це таке...
Он видит Ромика, Борю и заступается за обоих.
Остальные молчат, мне непонятно за кого они, но холод за дверью не оставляет выбора.
Я понимаю, что Саша погорячился, что в его словах сказывается не только опыт личной жизни, но и серия передач по телевизору, где этот вопрос долго мусолят телеведущие.
Россия для русских! - хорошая фишка, ничего не скажешь.
В этот момент, не обращая внимания на происходящее ко мне обращается Рома:
- Можно, я молитва читаю?
Подошел час утреннего намаза.
- Можно.
Ромик стелит газеты рядом с кроватью Саши потому что больше негде и начинает бить поклоны и читать молитву полностью абстрагировавшись от реальности.
У Саши глаза на лоб.
- Да штоб ты бошку себе расшиб! - Он уходит громко хлопнув дверью.
Я понял, что он остывает, что грохот железной двери - это последний аргумент.
Парни угощают гостей чаем, подтрунивают над узбеками.
- Шо, небось яйца-то отморозили?
- Какой яйца,- Ромик плохо знает русский язык.
Мы смеемся.
Возвращается Саша. Все притихают, прячут улыбки, но атмосфера веселья доходит и до него. Обстановка разряжена.
- Саша, они узбеки, а живут в Таджикистане, там тоже была война. Они такие же как ты. Их так же гнали в то время с насиженных мест.
Эти слова может и не нужны, но мне необходимо убедить себя и присутствующих, что по-крупному счету ,мы - прежде всего люди, а после этого разнимся по национальности, возрасту и положению в обществе.
- Ладно, пусть остается ,я его покормлю, никто его не обидит,- обещает он мне. Скоро они нас выселят из страны. Приедут иноземцы и нам негде будет жить.
- Не выселят, у нас земли много.
- Вот-вот, они займут здесь всё, а мы будем проситься к ним на постой. Эх, не знаешь ты, что творилось там в те годы.
- Мало ли что там творилось - перед нами конкретная ситуация, свои мысли ты выскажешь на митинге. Иди на Сахарова, на Болотную и говори всё что захочешь.
Он вздыхает и начинает инструктировать Борю.
- Так, душ - через дорогу в соседнем здании,"удобства" тоже там. Знаешь что такое "удобства"?
- Знаю, знаю, - как робот кивает головой Борис.
Мы с Ромиком уходим, нас ждет работа.
Рассвет.
Не смотря на мороз выглянуло солнышко и стало веселее.
День прибавился, а значит скоро весна.
Ворс и Собеседница.