Кто не слышал о буридановом осле?
Но есть такие, кто не слышал о самом Жане Буридане. Это неудивительно, ибо хотя родился Буридан, как и многие из нас, на рубеже веков, века его (1295 - 1360) были на семь столетий раньше наших. Несмотря на это, Jean Buridan был, что называется, поздний схоласт. Что касается нас, сколько бы мы ни занимались схоластическими упражнениями, в поздние схоласты мы опоздали (безнадежно опоздали мы даже в нео-схоласты, которые мыслили себя в XIX веке как католический противовес кантианству, не говоря уже о ранних схоластах, типа Абеляра, или средних схоластах, вроде Фомы Аквинского, в которые опоздал и сам Буридан). А жаль, что мы опоздали, поздние схоласты были боевой народ. William of Ockham (со своей бритвой), Nikolaus von Kues (который, кстати, изобрёл линзу для очков) и даже Dante Alighieri, которого представлять не надо.
Тут параша пошла по браткам,
Ходит с бритвою Уильям Оккам.
Перед ним Алигьери
Захлопнул все двери:
Грубиян этот Уильям и хам!
Сам Буридан тоже не любил Оккама (своего предшественника) — причем взаимно и настолько, что оккамисты после смерти обоих сумели изьять сочинения Буридана из подведомственных им библиотек. Они поместили эти сочинения в Index Librorum Prohibitorum.
И совершенно напрасно поместили, ибо Буридан написал очень много чего разумного. В частности, ему принадлежат чуть ли не первые мысли об инерции (у Буридана она называлась impetus). Мысли эти были революционные, поскольку шли в разрез с представлениями Аристотеля и прочих перипатетиков, а следовательно представляли собой религиозный скептицизм. Сталин стрелял за меньшее. Обратите внимание, что Буридан писал за двести лет до Коперника и триста лет до Галилея. Не говоря уже о Ньютоне. Все эти люди прочно стояли на плечах гигантов, из которых одним из самых величественных был именно Буридан:
«...after leaving the arm of the thrower, the projectile would be moved by an impetus given to it by the thrower and would continue to be moved as long as the impetus remained stronger than the resistance, and would be of infinite duration were it not diminished and corrupted by a contrary force resisting it or by something inclining it to a contrary motion...»
Эти слова как будто взяты из современного школьного учебника, хотя и переиначены на архаичный лад. Вообще, Буридан был современен до чрезвычайности. Например, о нем сообщается, что он had an unusual facility for attracting academic funding, то есть, говоря по нашему, гранты добывал как никто.
Может быть, как раз в связи с academic funding, больше всего волновал Буридана вопрос о свободе воли. Меня, кстати, этот вопрос тоже волнует, ибо я не знаю (он тоже не знал), как совместить означенную свободу с религиозными представлениями (которых я, по счастью, лишена начисто, в отличие от Буридана). Поздний схоласт сводил свободу воли к свободе выбора, что вполне разумно, и рассматривал вопрос о том, как делать выбор между равно привлекательными альтернативами. Эпигоны сделали из этого рассуждения буриданова осла, хотя сам Буридан к этому ослу никакого отношения не имел. Он как раз парадокса тут не усматривал, а советовал изучать альтернативы более детально, с точки зрения всеобщего блага. При детальном рассмотрении, считал Буридан, та или иная альтернатива победит (что, по моему, есть сущая правда).
Интересно, что некая подобная альтернатива стояла и перед самим Буриданом. По крайней мере, её поставила перед ним наша нынешняя сокровищница знания, Википедия. Вопрос этот стоит так, какому королю наставить рога? Вот что пишет русский вариант сокровищницы: «Личность Буридана окружена легендами, среди которых — связь с Жанной Наваррской, женой короля Франции Филиппа IV Красивого и основательницей Наваррского коллежа.»
Французская же Wikipеdia толкает Буридана в обьятия совсем другой королевы: « De nombreuses histoires apocryphes а propos de ses aventures amoureuses montrent qu’il avait la rеputation d’еtre une figure brillante et mystеrieuse а Paris. Il avait aussi un charisme inhabituel pour attirer des subventions acadеmiques. Suivant une tradition plus legendaire qu'historique, Buridan aurait dans sa jeunesse ете introduit dans la Tour de Nesle, ou la reine Jeanne II de Bourgogne, femme de Philippe V de France, aurait eu avec lui un commerce coupable, et il aurait failli etre victime de son imprudence. »
Ну кого бы ты, мой читатель, выбрал из двух Жанн? Их мужья симметрии не нарушают: оба короли, оба Филиппы, правда один «красивый» (Philippe le Bel), а другой «длинный» (Philippe le Long). Jeanne de Navarre или Jeanne de Bourgogne? На всякий случай упомяну, что там затесалась еще другая Жанна Бургундская, Хромоножка (la Boiteuse), с которой я решительно не советую читателю связываться, ибо она
«Славилась дурным нравом, злобностью, крайней распущенностью и уродливой внешностью: желтая кожа, огромный нос, жидкие волосы… Известна тем, что хитростью и деньгами с помощью слуг заманивала молодых людей и после ночи любви приказывала убить. Скончалась от чумы.»
По моему, надо быть ослом, чтобы выбрать Хромоножку. Но такого выбора, слава Богу, Википедия Буридану не предоставила. Воспользуемся же буридановым методом и взглянем на имеющиеся альтернативы по-пристальней.
Начнем с возраста. Jeanne II de Bourgogne родилась в 1291 году. Русская википедия считает, правда, что она родилась на два года позже, но все сходятся на том, что она была выдана замуж в 1307 году за будущего короля Филиппа V Длинного. Стало быть, она старше Буридана на четыре года. Летоисчисление русской википедии дело только усугубляет, ибо та приписывает самому Буридану год рождения 1300 вместо 1295. Теперь Жанна (Иоанна I) Наваррская (Jeanne I de Navarre) родилась в точности 17 апреля 1271, то есть она была старше философа на 24 (а то и на 29) лет. Тут призадумаешься. Несомненная свежесть и благоуханность юной бургундки перекрывается вероятной опытностью и искушенностью наваррской Иоанны в любовных утехах.
Остается испытанный критерий, всеобщее благо, также известное как философский принцип «держись от греха подальше». Ведь не зря же Жан Буридан гранты получал! Он вовсе не оголодал между двумя пучками кисеи, а пренебрег ими обеими, к вящему удовлетворению как Филиппа Красивого, так и Филиппа Длинного. Да и сам Буридан, возможно, уцелел, благодаря своей осмотрительности. Все-таки наставить рога абсолютному монарху дело нешуточное. Что за это бывает, спросите у Виллима Ивановича Монса. Опасное дело, но тем и выдающееся. «Это, может, и плохо с его стороны, но нехило!», как уже однажды было сказано поэтом (http://www.stihi.ru/2007/04/16-236).
Впрочем, Буридану удавалось избегать и худших переделок. Например, его пытались засадить в мешок и утопить в реке Сена. И только ловкость его ученика спасла философа (мы знаем об этой истории из знаменитой поэмы самого ученика, Ballade des Dames du Temps Jadis). Согласно другим легендам, никто Буридана не спас, тем более, что означенный ученик родился лет через 70 после смерти позднего схоласта. Напротив, согласно этим другим леггендам, король утопил его как котёнка в мешке, причем как раз в отместку за любовь королевы. Но это тоже не похоже на правду, ибо после предполагаемого утопления Буридан совершил множество добрых дел. Основал философскую школу в Германии, преподавал в Вене, а также двинул туфлёй по голове будущему Римскому (точнее, Авиньонскому) Папе, Клименту VI, когда того еще звали Pierre Roger и он вздумал соревноваться с поздним схоластом за благосклонность одной немочки, жены сапожника. Дело это считается добрым (хотя сапожник полагал иначе) потому, что в результате удара Pierre Roger приобрёл свою легендарную, всех изумляющую, память. А может быть, и свой иммунитет. Уже потом, в Авиньоне, окруженный со всех сторон чумой, Clement VI находил время для того, чтобы защищать евреев от обвинения в том, что они эту чуму наслали. И ничего, не заболел! Напротив, созданная Папой комиссия астрономов ясно показала, что чума была вызвана сочетанием (conjonction) в 1341 году Сатурна, Юпитера и Марса. Так что результаты удара туфлей налицо и благодарить за них надлежит ловкого студента, ученика Буридана.
Ученик этот далеко пошел. Русский читатель знает его знаменитый катрен
Je suis Francois, dont il me poise
Ne de Paris empres Pontoise
Et de la corde d'une toise
Saura mon col que mon cul poise
в переводе Эренбурга
Я — Франсуа, чему не рад,
Увы, ждет смерть злодея,
И сколько весит этот зад,
Узнает скоро шея.
История, как сказал Томас Манн, бездонный колодец. Можно смотреть вглубь, а можно вширь, упиваясь все более и более изощренными деталями. Рано или поздно, становится ясно, какую охапку сена выбирать, а какой сторониться!
(Прошу прощения за отсутстие аксанов во французских цитатах. Более грамотную версию можно найти в Живом Журнале, http://clittary-hilton.livejournal.com/68339.html, где этот опус был опубликован впервые.)