Рулон плёнки на столе.
Сто двадцать метров – это десять минут экранного времени.
Ну, всё- всё есть, но не нравится мне фильм.
Да, это уже фильм. Начальный титр есть? Есть. Конечный титр? Тоже есть!
А не нравится мне, уже смонтированный и, уже не раз просмотренный фильм.
Чего-то не достаёт, чего-то нет. И нет самого главного логического начала. Фильм «Мозаика веков» - фильм о моей любимой Крепости.
Долго вынашивалась идея. Я понял, что фильм должен быть снят только летом или зимой.
Не должно быть отвлекающих красок. Да и финансовая сторона не последнее дело. Цветные материалы в разы дороже.
И титры в проектном кабинете написали, и заставку наш фотограф по моей просьбе сделал.
Всё есть, а «фильмы» нет.
Мне надо начать логичное путешествие по крепости. Можно выставить и так, но, что-то мешает.
Утром иду на работу, навстречу мне бригада «кирщиков». В своих чёрных, замазученных одеждах… Они выглядят очень колоритно. «Вот оно, вот начало фильма. Оно должно начаться с крыши, а поднимусь на крышу вместе с кирщиками. Здорово».
Еле дождался субботы. И пошёл знакомиться с бригадой. И попросить разрешения «покантоваться» с ними. Стать на две – три субботы членом их бригады.
Только, чур, не работающим, а всего-навсего наблюдающим.
Бригадир согласился.
Пришла суббота.
Оделся поплоше, кофр с камерой на плечо и «вперёд с песней».
Работали они в тот день не далеко от нашего дома. Подхожу, а они у своего котла вовсю возятся.
Опоздал.
Мне хотелось отснять весь процесс от точки и до точки. Ну, да ладно, успею.
Не один день снимать придётся.
Знакомлюсь.
Их трое.
Самый старший много старше меня, средний моего возраста или чуть помоложе будет, ну и самому молодому лет восемнадцать – двадцать.
Бригадир дёрнулся руку мне пожать и, наверное, неудобно стало. Рука – то чёрная, закопчённая, замазученная.
Руку протягиваю я, хоть он и старше меня и не мне руку ему подавать. Но надо разрядить обстановку. Он глазами показывает на свою руку, грязная, мол.
Обмениваемся рукопожатиями со всей бригадой.
Эту субботу обживаюсь, камеру не достаю. Поднимаюсь вместе с ними на крышу. Вид не особенно, но, что делать, в следующую субботу, может объект другой будет.
А бригада, тем временем кир срывать начинают.
Старик спускается вниз, он будет предупреждать прохожих на улице и о проходящих, но уже на крышу. «Дайян!»* - прохожему. «Дайян! Атма!»** - на крышу. «Кедин»*** - прохожему. «Ат!»**** - на крышу.
И так, до тех пор, пока не будет сброшен последний кусок кира.
Сброшенный кир укладывают у котла горкой.
А в котле булькает, варится, чёрная вязкая масса. Перекур, да и обедать пора. На приступочке, расстилается беленькая тряпица, выкладывается снедь. Заваривается чай.
Приглашают и меня. Отказаться не удобно. Ведь это приглашение от чистого сердца. Я тем временем снимаю на фотокамеру. Просто очень интересные типажи, да и всё интересно. Садимся, кто, где и кто на чём.
- «А, может…?»
- «Я не пью…»
- «Русский. Не пьёшь…»
-«Не пью. А может вы …»
-«Нам нельзя. На крыше работаем».
Едят долго и степенно, так едят только «работяги».
Почти без разговоров и без всяких шуток и смешков.
Заканчивают обедать.
И кто берёт лопату и начинает перемешивать варево. Дальше молодой устанавливает на крыше распорку в виде буквы «Х», через неё крепится штанга с блоком на конце. Через блок пропускается верёвка, канат.
Честное слово не знаю, как это называется.
Канат черный, превратившийся в единую массу по всей своей длине. Он кажется скорее живым существом, чем когда-то сплетённым из отдельных нитей.
Теперь работа у всех троих.
Мой ровесник, черпаком, наполняет вёдра, молодой таскает эти вёдра и с помощью каната поднимает вверх.
Старик работает на крыше.
У него, можно сказать, творческая работа. Ведро с киром надо вылить. Точнее разлить ровным слоем, затем с помощью, разного вида, трамбовок и правилок, разогнать таким образом, что бы у покрытия была бы одинаковая толщина.
И так ведро за ведром, в этот день.
И так час за часом, и день за днём.
В следующую субботу я опять был с моими, уже, друзьями. Друзьями без всяких кавычек. Пришёл не пустыми руками. Во - первых это был вклад в общую трапезу, а во вторых - это фотографии. Радость и восторг. Почти детские.
В тот день я отснял почти всё, что задумывал. Правда, в один съёмочный день не получилось. Пришлось придти ещё в один.
Следующий день я был вообще своим на все сто.
В одну из суббот появился аксакал. Мудро пил чай. И рассказывал, как варили кир в старину. Интересно было слушать его рецепты кироварения.
Рассказы интересны, но не запомнились, не к чему они мне.
Далее все по накатанной – проявка, монтаж фрагмента и подмонтировка к уже существующему фильму. И получился ФИЛЬМ. Это был мой первый фильм. Тогда он мне казался шедевром, но это было тогда. Титры, музыка Фикрета Амирова – «Курд овшары», дикторский текст (сейчас бы текст полностью переделал) – всё было здорово.
А двадцатого апреля семидесятого, в Доме Медработников, республиканский фестиваль любительских фильмов.
И я – участник.
Говорить, что зал был переполнен – неправда. Зал был наполовину пуст, а может, наполовину полон, кому как.
Во всяком случае, один ряд был мой. Это были друзья, соседи и были мои новые друзья – кирщики.
Показ прошёл на ура. Знаете детскую страшилку – «Не долго мучилась старушка в высоковольтных проводах, её обугленную тушку нашли тимуровцы в кустах». Один в один моё состояние. Состояние старушки.
Недолго было и решение жюри. Первое Рагиб Абдуллаев с фильмом о … не помню.
Второй вообще из памяти выпал.
И третий – я. Моя «Мозаика веков» - третья.
Хотя именно она сорвала аплодисменты зрителей.
Один из членов жюри подошёл ко мне – «Ты, что с ума сошёл. Фестиваль посвящен столетию вождя, а ты.… На что рассчитывал…»
Дал по мозгам.
Потом было отправка фильмов в Москву, на всесоюзный фестиваль.
И моя «Мозаика» за бортом.
Третьим поехал фильм занявший четвёртое. Фильм был явно бракованный, зато идейный – «Человек с нашего завода».
Я бы постеснялся его знакомым показывать, а не то, что на фестиваль выставлять. Вот такая была первая моя «фильма».
P.S. Все кирщики, работающие в то время в Крепости, знали меня. Всегда шли ко мне пожать руку. И я пожимал их чумазые руки.
И я был рад их признанию.
*Дайян! (азебайджанский) – стой!
**Дайян! Атма! – Стой! Не бросай!
***Кедин – Иди, проходи
****Ат! – Бросай!
В старом городе – в Крепости крыши домов плоские. Они заливаются КИРОМ – смолой сваренной из отвердевшей нефти.