Ранней утро, потягиваясь и зевая из дома, вышел мальчик лет десяти. К его ногам кинулась собака. Матвей, так звали мальчика, присел на корточки, и с нескрываемым удовольствием принял лобызания мохнатого друга. А потом, взяв лежащую на завалинке белую тряпку, использующуюся, как полотенце, направился по тропинке к речке, что находилась в пяти минутах ходьбы от поляны. Ворона, сидевшая на дереве, тоже увидев его, закаркала, приветствуя, и полетела на встречу, старалась сесть на плечо. Матвей, в холщовых подштанниках, и с голым торсом, отмахнувшись от нее, сказал:
- Не надо. Ты царапаешься. Видишь у меня на плечах от твоих когтей болячки.
Но вороне и дела не было до его слов, она хлопала крыльями, почти возле лица, стараясь сесть на плечо. Мальчик схватил прутик и погрозил:
- Везде нужна мера, и порядок. А ты делаешь, как тебе хочется. Так жить нельзя, только о себе думаешь. – В словах проскользнула интонация старца Игната, с которым он, жил.
Возле речки, скинув подштанники, он нырнул в воду, немного поплавал с собакой, и затем, обмазав песком тело и лицо, умылся и вышел на берег.
- Ну, что деда говорит? - одеваясь, обратился к собаке, которая, отряхнувшись от воды, оставила тучу брызг на песке, – в здоровом теле, здоровый дух. Пойдем Дружок, зайдем на наше место, да посмотрим, не попалась ли рыбка.
Он чуть поднялся по течению реки и зашел в камыши, там у него стоял сачок, для ловли рыбы.
- О-о-о! Да у нас сегодня хорошая уха будет, - обрадовано произнес.
Неожиданно собака навострила уши, бросилась в воду, молниеносно схватила зубами большую рыбу и вытащила на берег. Положив добычу на песок у ног мальчика, опять начала отряхиваться от воды.
- Да хватит тебе брызгаться, - отскочил мальчик от собаки, - А рыбка-то, просто чудо, молодец, песик, переплюнул ты меня сегодня.
Матвей с благодарностью погладил собаку по спине, она завиляла хвостом и опять попыталась лизнуть в лицо.
- Нет, нет, нет. Меня умывать не надо, я только что искупался.
Он оглянулся. Нашел глазами веточку воткнутую в песок, разгреб его и достал ножик, замотанный в тряпицу. Подошел к воде и начал чистить рыбу.
- Славная уха будет, славная. Вот деда обрадуется.
Закончив чистить рыбу, он опять завернул ножик в тряпку и закопал в песок. Погладив собаку по спине и еще раз искупавшись, пошел по тропинке, к дому, при этом, рассуждая сам с собой.
- Я заметил, что начал часто копировать деда. Надобно мне учиться свои слова находить, а не повторять чужое.
Он покачал головой, сел на камень, что лежал возле тропинки и, задумавшись, с сожалением сказал, глядя на собаку:
- Эх, когда я наберусь ума-то? Вроде и стараюсь, да не всегда получается.
Собака завиляла хвостом и гавкнула, словно утешая. Он встал и пошел по тропинке, не прекращая разговор с самим собой.
- Давай рассуждать здраво. Какое чувство сейчас было в словах? Сожаление? Так вот, - он сморщил нос и покачал головой, - скажу я тебе мой друг откровенно, это бедово-бредовое чувство. Как начнет разъедать изнутри, и жить неохота и думать не охота. Что мой деда говорит? «Мысли должны контролировать чувства, а иначе смысл в жизни теряется». Вот с этого и день начинай.
Улыбка озарила лицо Матвея, он побежал, с собакой наперегонки, по тропинке, повторяя негромко:
- Я мысль, а не чувство… Я мысль, а не чувство… Я мысль, а не чувство…
На поляну он вылетел первый.
Ведун сидел на камешке возле дома, а на коленях лежала монашеская ряса. Рядом стояла плошка с водой, в которой он мочил пальцы и разглаживал складки на одежде.
- Смотри, сколько рыбы нам бог подал, - произнес Матвей, - славная похлебка будет.
Старец кивнул
- Огонь я разжег, так что принимайся за дело.
Мальчик принялся готовить еду.
Положив рясу на траву, сушиться на солнце, Игнат, так звали старца, сел за стол, возле дома, и произнес улыбаясь:
- Без меня Матвей не пропадешь. Вон как споро кошеваришь.
Мальчик смущаясь, с улыбкой спросил?
- Что это с тобой? Али куда собираешься?
- Хотелось бы мне свидеться со старцем Иннокентием. Мы с ним, когда-то вместе в схиму уходили. Любо мне это время. Ох, как любо. Да и давно не дышал воздухом икон в храме. Знаешь они какую имеют силу, и слов таких не найдешь, - он покачав головой, закрыл глаза, и после долгого молчания, добавил, - А какие мысли, да чувства возле икон возникают, кажется, обнял бы весь мир, столько любви нерастраченной. Паришь эдак под куполом и видишь все как бы со стороны: людей молящихся, иконостас, свечи и себя…Я вроде есть, и в тоже время… Я - сам окружающий мир. В эту минуту понимаешь разумом такие понятия, что и в голову никогда не приходили. Осознаешь себя не в теле, а в духе. - Старец вздохнул и покачал головой. - Да вот не знаю, что ты будешь делать без меня?
- Конечно, с тобой пойду – уверенно произнес Матвей.
- А ты со мной зачем? – удивился ведун.
- Как зачем? Ты идешь, что бы свидеться с Серафимом, я иду, чтобы мир познать. У каждого своя цель в жизни.
Старец опять сел на камень, разгладил бороду, посмотрел на солнце.
- Что там у нас с похлебкой?
- Деда, а как мне любо выполнять свои обязанности, да быть с тобою рядом, - произнес восторженно мальчик.
- Вот, вот и похлебка у нас будет благодатная, так и надобно начинать день, - добавил ведун. – О, смотри да к нам гости пожаловали.
На поляну вышел мужичок лет 35, небольшого роста в застиранной и заштопанной рубахе, в руках он держал узелок с едой. Глядя на Игната, громко произнес:
- Это вам.- Затем присел на пенек возле стола, погладив собаку, добавил, - Клавдия моя, тебе поклон передает.
- Благодарствую Митрофан, за угощение, благодарствую от всей души. Как Клавдия твоя поживает?
- Все наладилось, после того, как ты ее вылечил. Вся деревня удивляется, ведь все тогда думали она помрет. Ты знаешь Игнат, про мою жизнь, как умерла жена при родах, я один прожил 3 года. Ни на кого глаза не глядели. Думал, помру, так мне было тяжко и одиноко без нее, даже сын не радовал. А когда Клавдия приютила девчонку, брошенную цыганами, я на нее и обратил внимание. Подумал, одной, воспитывать будет трудно, а я тут как тут, всегда подмогу. Глядишь, сгожусь кому-нибудь, да и пацан мой, был без догляда. Женское то душевное тепло ничем не заменишь. Мужик он кто, сухарь, а с бабой не-е-ет, совсем другое дело. Ластится она своей теплой душой, а ты так и таешь от счастья. Уже с ней и смысл жизни другим кажется.
- Да ты философ Митрофан, - улыбнулся старец
- Что ты? Что ты? Куда мне до тебя. Это я так, попросту сказал. Иногда в кузнеце сяду отдохнуть, вспомню, как 3 года без жены бедовал, горько становится. А подумаю о Клавдии, как она целый день по дому хлопочет, и все то ею ухоженно, да добрым словом обогрето, так душа кажется, сейчас воспарит к небесам от счастья. И жить хочется и добро творить хочется. А ведь до этого, когда шаман повадился в её дом, мне она казалась безобразной, аж тошнило, даже вспоминать не хочется. Теперь то каюсь, это он на нее навел порчу, если бы не ты, так бы и мучился бобылем. Как появился ты в наших краях, вроде и дышать стало легче. Тут намедни бабы у колодца судачили, говорят, отправляешься в монастырь, что бы встретиться с преподобным старцем Иннокентием. Слыхивал я про него, да не помышлял встретиться, поклон ему от всей деревни. Пусть живет и здравствует.
- Да все с божьей помощью делается, - сказал задумчиво ведун, а Матвей добавил:
- Может с нами ухи по хлебаете? Уже готова.
- Нет, нет. Я ужо поевший. Будя разговоров-то, это вам в дорогу. Берите, не сумлевайтесь, всё свежее: яички варенные от Матрены, хлеб от Степановны, а молоко наше, свойское. Ешьте на здоровье. Пойду в кузницу, работа там стоит, выбрался всего лишь на минутку. Прощевайте.
- С богом Митрофан. Благодарствуем, что зашел, - ответил ведун поклонившись.
Кузнец ушел, а Матвей, снял котелок с огня и поставил на высокий пень, возле стола. Сбегал в дом за мисками да за ложками и произнес:
- Деда, у меня рядом с тобой всегда праздник. А как тебе со мной?
- Давай рассуждать здраво. Ты что желаешь, что бы я тебя похвалил? А коли, меня не будет, кто тебя хвалить должен? Жизнь твоя пойдет по печальной колее? Я например, нашел свой смысл жизни, у Митрофана, как видишь, он тоже имеется. А вот тебе еще предстоит это сделать. В душе есть свои мерки, в духе свои. Где ты будешь находиться, там и ценности обретешь, но любовь, поставь во главу угла. ЗАПОМНИ, душе свойственен больше беспорядок, она изменчива, подвержена перепадам настроения, ищет новых и новых впечатлений, она старается управлять. Душа не хочет рассуждать, она желает чувствовать, ей подавай все здесь и сейчас, а остальное её не касается. Но вот достоинство и порядок находится в духе. Ты должен научиться отдавать себе отчет кто правит тобой, изменчивое чувство, порой не осознающее смысла, или глубинный смысл, стремящаяся к порядку. Что бы разобраться, надо научиться управлять чувствами и подчинять их своей воле. Чувства должны быть логичны и упорядочены, потому что мысль от духа имеет свой смысл. Вот в этом ты должен освоить.
- Деда, я тебя понимаю. – воскликнул Матвей, - Когда шел с речки, моя мысль несколько раз контролировала чувство, и я это осознавал. Непонятно как, мое внимание отметило это.
- Вот, вот, мы и поняли друг друга. То, что ты носишь в себе, имеет развитие.
- Благодарствую тебе дух, от всей души, - произнес мальчик и поклонился всем четырем сторонам света.
- Благо дарение это одно из связующих свойств души и духа. А теперь давай займемся трапезой - добавил старец.
17.02.12.
http://www.proza.ru/2012/02/08/566 - МОНАХ ИГНАТ
http://www.proza.ru/2012/02/08/1463 - ВЕДУН И МАТВЕЙ