Дзинь – дзинь, трезвонил будильник.
Из под одеяла появилась худенькая женская рука, которая стала искать раздражитель спокойствия.
Дзинь - дзинь не унимались часы.
- Молчать, уже проснулась! – приказал женский голос, - если ты не заткнешься, я тебя стукну.
- Дзинь, - ответил будильник и получил оплеуху, от чего слетел с тумбочки и с треском свалился на пол.
- Тело приподнялось,- сказала женщина, сидя на кровати, - ногу одну свесила, теперь нужно вторую опустить. Так это получилось. Встала. Но глаз открылся один, а второй промою водой и окончательно проснусь.
Женщина нехотя поплелась в ванную комнату, при этом зевая и шлепая босыми ногами по паркету.
- Так лучше и глаза стали видеть четче, - сказала она, принимая прохладный душ.
Освежившись, накинула халат и прошла на кухню.
- Вовка! – закричала женщина, наливая кипяток в чашку, - Вовка, вставай, немедленно!
Прислушалась, в квартире стояла тишина. Оставив чашку она прошла в комнату и подойдя к кровати произнесла:
- Владимир Иванович, если вы немедленно не подниметесь, я прибегну к радикальным мерам.
Завернутое в одеяло тело, медленно зашевелилось.
- Вовка, - ласковым тоном произнесла женщина, - мы опаздываем, вставай, пора в садик, одевайся, - она нежно поцеловала мальчика в щеку.
- Не хоцю, - прошепелявил ребенок, - хоцю спать.
- Натягивай колготки, ты парень самостоятельный, правда в пять лет можно уже научиться правильно выговаривать слова. Скоро в школу.
- Я умею правильно, - обиженно ответил Вовка, - ты меня понимаешь, значить правильно говолю.
- Раз так, тогда поднимайся. Иди на кухню, завтракать.
Она посмотрела в окно. На улице была зима. Стекло от мороза покрылось инеем и ей пришлось протереть теплым пальцем небольшую дырочку, чтобы увидеть градусник, прикрепленный на оконной раме со стороны улицы.
- Ого, сегодня морозно, минус двадцать, надо теплее одеться.
Маша, так звали уже знакомую нам женщину, жила одна с сыном в однокомнатной квартире. С мужем у нее отношения незаладились сразу после свадьбы. Через два года они развелись. С Вовкой, отец не поддерживал никаких связей и от его воспитания самоустранился, а вскоре обзавелся другой семьей. Маша от этого не страдала, ей было все равно. Ее чувства охладели к этому человеку, и она была рада, что он исчез из их жизни.
После того, как умерли родители, смыслом всей ее жизни стал Вовка, единственный близкий, родной и самый дорогой человек. Она была, как говорят, сумасшедшая мамаша, Не понимала это плохо, или хорошо, но знала, что для Вовки готова была сделать все, только чтобы он не чувствовал себя в чем то обделенным. Она хотела любовью и заботой заменить ему отца. Где-то подсознательно понимала, наверное, это не возможно, но все же старалась изо всех сил.
Работала Маша, обычной медсестрой в поликлинике, в манипуляционном кабинете. Каждый день, через ее руки проходили сотни людей. Она исправно делала свое дело. Никто не жаловался на боль, наоборот ее любили и хвалили. По их словам, она имела золотые ручки, которыми делала почти безболезненные уколы.
Садик, находился недалеко от поликлиники. И все же Маша опоздала на работу. Она бежала по коридору, расстегивая на ходу пальто. Перед дверями собралась толпа. Все с нетерпением ее ожидали. С виноватым видом, Маша влетела в кабинет, быстро надела халат, перчатки, приготовила инструменты.
- Заходите! – крикнула она.
В кабинет вошла пожилая женщина. Маша жестом пригласила ее усесться на кушетку. Та, молча положила на столик, рецепт выписанный врачом, и аккуратно присела, скрестив свои ноги в черных сапогах. Она разгладила на коленях юбку и подняла на Машу проницательные серые глаза.
- Закатайте, пожалуйста, ваш рукав.
Женщина безропотно подчинилась.
- Сейчас все сделаем, - произнесла Маша взглянув на лист бумаги, для того чтобы еще раз убедиться в правильности своих действий. Она не ошиблась. Нужно было взять с вены кровь и сделать один укол, чем Маша и занялась.
Пожилая женщина подняла голову и улыбнулась.
- Вы себя хорошо чувствуете? – поинтересовалась Маша, набирая в шприц темно-бордовую кровь.
Женщина теперь уже вымученно улыбнулась.
- Все в порядке, - и тут же ее улыбка увяла.
Дверь открылась и в нее влетела Женька. Она была подругой, коллегой. Почти ровесница Маши, маленького роста, полновата, с русыми вьющимися волосами и круглым лицом. Женька так же работала медсестрой и сидела за стенкой в соседнем кабинете на приеме у терапевта. Заполняла всякого рода бумаги.
- Машка! – закричала та, - сейчас такое расскажу.
Маша не отреагировала на ее появление и продолжала делать свое дело.
- Я занята, - сухо отрезала она.
Маша хорошо знала характер подруги. Та любила всякого рода истории и уж если начинала их рассказывать, то остановить ее не мог никто. Маше совершенно не хотелось ее слушать. Она не желала вникать во всякого рода проблемы и сплетни, которыми делилась Евгения.
«Только не сегодня, - подумала Маша, - завтра, послезавтра, когда угодно, но только не сегодня. Что-то на душе не спокойно. Вовка так не хотел идти в садик. Пойти позвонить, узнать все ли там в порядке. Что собственно там может случиться? Паникерша».
- Ты меня не слушаешь? – спросила Женька, глядя на задумчивое лицо коллеги.
- Слушаю, - ответила та.
- Я позже подойду, - обиженно произнесла Женька и ушла.
Маша взяла из вены кровь, сделала укол и пожилая женщина медленно поднявшись с кушетки тоже удалилась.
«Пусть больше никто не заходить, - подумала она, - сегодня совершенно не хочется работать. Настроение паршивое». Маша сняла перчатки и бросила их в мусорный бак. Помыла руки, поправила волосы, глядя в зеркало.
Как снова в кабинет влетела Женька.
«Ну нет, опять, - подумала Маша, - сейчас не выдержу и все выскажу»
- Машка, пожар! – заорала та.
- Где? – не поняла Маша и переспросила.
- В детском саду, - выпалила та из себя.
- Как в садике? – еще не совсем понимая происходящее, снова спросила Маша, - в каком детском саду?
- Там ……
Что кричала Женька дальше, Маша уже не слышала. Она вылетела из кабинета и помчалась. Холодный ветер обжигал щеки, шею, руки. Тапочки скользили на обледеневшем тротуаре. Белый халат развивался от быстрого бега. Только пробежав несколько метров, Маша поняла, что выбежала из помещения без верхней одежды. Через несколько минут она заметила вдалеке, черное облако. Маша бежала, в голове не было никаких мыслей, только в висках сильно стучало, и снег скрипел под ногами в такт ее шагам. Казалось, что он ей говорит: «Вовка, Вовка….» Вот уже и здание детского сада видно. Оно окутано клубами черного дыма. Рядом толпа народа, детишки. Маша металась среди них с одним именем на устах «Вовка! Вовка!». Она заметила среди людей заведующую. Та была с абсолютно белым лицом, отрешенным взглядом. Казалось она не понимает, что происходит. Женщина сидела на лавке, ей растирали снегом лоб, руки. Маша кинулась к ней.
- Галина Васильевна, где Вовка, не вижу его, не могу найти. Пожарных вызвали?
- Вызвали, - еле произнесла заведующая.
- Где Вовка? – заорала Маша, схватив Галину Васильевну за шею.
- Вы что совсем озверели, - услышала она крик женщины которая суетилась около заведующей, - не видите ей плохо, ничего вам не скажет сейчас. На втором этаже, в угловой комнате осталась ее сотрудница и четверо детей, им огонь отрезал путь к выходу.
Маша обомлела от услышанного. Ее словно с силой ударили по голове, и показалось что она теряет сознание.
- Вы не волнуйтесь, - продолжала та, - пожарные едут, их спасут.
«Как так вышло, - думала Маша, - почему всех вывели, а Вовка остался там. Почему такая несправедливость? Почему он, а не кто-то другой» Она посмотрела на здание. Клубы черного дыма заволокли его полностью. Языки пламени объяли весь первый этаж.
Маша подбежала к ступеням и по железным перилам взобралась на карниз, который находился над входными дверями. Она слышала, как ей кричали, что она сумасшедшая, что нужно немедленно вернуться. Они не понимали, там внутри тот который важнее ее жизни, там сын. Найдя на карнизе кирпич, который оставили рабочие после очередного ремонта крыши, Маша разбила стекло. Из рамы повалил едкий дым. Но она не чувствовала этого, не чувствовала и того что ее руки изрезало торчащее стекло и кровь стекала по ним, капая на ноги, пол. Не чувствовала того, что языки пламени обжигали тело, что волосы от жара стали похожи на расплавленный пластик. Она ползла по полу в ту самую угловую комнату. Вдруг перед глазами, что то мелькнуло. Маша нащупала руками теплый, мягкий предмет. Она поняла – это детская рука. Женщина потащила тело в обратный путь. Добравшись к окну, она осторожно опустила тело на карниз. Только сейчас разглядела, что притащила мальчика. Она хорошо его знала, это был Олег, друг Вовки. Значит сын там, его нужно искать. Тут она заметила, какой-то мужчина вскарабкался на карниз и стаскивал тело ребенка на землю.
«Вот и хорошо, - подумала Маша, - уже легче, мне только найти их и вытащить на воздух, а здесь помощник есть. Вдвоем мы быстрее их спасем»
Она поставила ногу на раму окна и запрыгнула во внутрь. Упав на четвереньки, Маша снова поползла. Добравшись до места, где обнаружила Олега, она стала наощупь искать руками детей. Почти ничего не было видно. Вот, что-то снова промелькнуло. Уцепившись руками в ткань, она кого-то потащила. Возле окна поняла, что держит за волосы детскую голову. Подняв обмякшее тельце на руки, она перекинула его через раму и медленно опустила на карниз. Еще раз огляделась. Мужчина уже поднимался за телом девочки. Маша снова вернулась в уже знакомое место. Вытащила еще мальчика и наконец нашла Вовку. После того как и его спустила на карниз она вспомнила о сотруднице.
«Здесь должна быть еще женщина, она наверное, где-то рядом с детьми была, значит искать нужно в том же направлении» Маша чувствовала, что силы покидают ее. Стало уже совсем тяжело дышать. Но все же ей удалось найти женское тело, но оно было намного тяжелее, чем детские.
«Я не брошу ее, - говорила себе мысленно Маша, продолжая ее тянуть по полу. Еще немного, совсем немного и дотащу к окну. Главное туда доползти, а там вдохну свежего воздуха и силы появятся вновь»
Но окно было далеко, а тело казалось вся тяжелее. Маша почувствовала, что теряет сознание. И тут какие-то сильные руки, обхватили ее талию. Они рванули Машу, тем самым оторвав от пола. Она поняла, что кто-то ее несет на руках. Через несколько минут сознание покинуло ее и она погрузилась в забытье.
Когда Маша открыла глаза, осознала что находиться не дома. Осмотревшись по сторонам, увидела голубые стены, тумбочку, а рядом с ней табурет и Женьку, задремавшую на нем. Осмотрев все внимательней поняла, это больничная палата.
- Женя!
Та встрепенулась.
- Ой, Машунь, ты очнулась. Я немного задремала, сидела, сидела.
«Опять началось, - подумала Маша, - если ее не остановить это продлиться бесконечно»
- Где Вовка?
- Не беспокойся, с ним все в порядке, он у меня. И с остальными все хорошо. Тебе все так благодарны. Представляешь, пожарная машина по дороге сломалась, пока другая подъехала, весь первый этаж выгорел, и второй почти сгорел. Здание старое, деревянное на половину, говорили, что нужно его закрыть, а кто слушает, никто. У нас ведь пока гром не грянет…
«Ну, снова понеслась, - подумала Маша»
В дверях палаты появился мужчина, средних лет, высокий, симпатичной внешности, приятной наружности. Женька сразу замолчала.
«На нее не похоже, - подумала Маша, - что это она умолкла»
- Познакомься, - сказала Женька, - вот твой спаситель.
Маша пристально посмотрела на мужчину.
- Так это вы снимали малышей с карниза?
- Да, это я, и вас вытащил тоже я.
Теперь Маша могла совсем отчетливо рассмотреть его лицо. Обычные черты. Широкие скулы, крупный нос, большие карие глаза, излучающие доброту, тонкие губы.
- Спасибо, - прошептала Маша.
- Машка! – прокричала снова Женька, ты ведь у нас героиня, да тебя, наверное, наградят. Правда? – спросила она, обращаясь к мужчине.
- Наверное, - ответил тот немного смутившись.
- Я не героиня, - произнесла Маша, - я мама, обычная любящая мать.
Через несколько месяцев Машу выписали из больницы. Она познакомилась ближе со своим спасителем, и оказалось, что зовут его Василий. Работал он программистом и жил недалеко от садика. В тот злополучный день, не смог пройти мимо. Так оказался участником этой истории. А еще через год Маша вышла замуж и была удивительно счастлива рядом с сыном Васькой и мужем Василием.