Без вранья, преувеличения, хвастовства. Без улыбки, смеха, радости по пустякам, и любви к далёкому и ближнему. Можно ли без всего этого жизнь называть жизнью….
Ну а эта рожа мне противна, ведь эта сука со своей гримасой легитимного существа портит вид за окном. И ничего не поделаешь, это его пещера и это он выдолбил окна в свет. Он хозяин, но без смеха! Но нас двое и выбора нет и он всегда прав.
Остров конечно красив, но со стороны. Ступать по нему голыми ногами бедствие ума. Но в обуви нельзя! Грибок, зараза, червь. И без послаблений к самому себе. Он говорит такова жизнь и точит единственно железный предмет искоса поглядывая на меня, будто спрашивает чувствую ли я свою вину. Я краснею от взгляда и хотя работу назначенную мне выполнил, чувствую, что эта легитимная субстанция ждёт от меня чего-то ещё. Просто вынужден встать пойти прочь, на берег моря, которое как-то назвал свободным от тёмных мыслей.
Всегда когда вижу это существо, вспоминаю инопланетян. Он такой же, что и образы рассказанные и показанные в фантастических публикациях, выдвигаемые в мемуары, для пустоты что появится после смерти. Даже думал убить его, но подумав не стал, поняв, что его смерть ничего не изменит, так как легитимность, если уж появилась, то будет существовать и без её носителя.
Белый парус вдали. Не кричу, не плачу. Я уже часть этого острова, насквозь пропитанного легитимностью. Если яхта пристанет к берегу, стану кидать в неё камнями и пусть она из свободного моря, все равно, свобода может быть только на устах, да и то от нехватки соли.
Да! Это яхта и она пристала. Женские, детские крики и смех, и выстрел, по зелёным попугаям. Мужик в белой фуражке капитана фотографируется со своей добычей, будто это тигр, И бросая её через плечо вскидывает ружьё и целится в меня, часть этого острова. Стреляет и лист хрена правее меня превращается в дуршлаг, а моя рука кидает острый кремень и он впивается мужику в голову. Зараженный легитимностью я выполнил своё предназначение и получил тарелку отвара из белки. Я пил отвар и в радость было смотреть, как яхта отчаливает, поливая всё вокруг свинцом. Соберу свинец и переплавлю на грузила, для рыбалке в свободном море.
А это чудище всё молчит. Считаю себя пленником, но уже часть всего что вокруг.
Волна пеной бьёт по ногам. Кровь лужицей в следе уплывшего мужика. И красный закат отпечатком случившегося в душу под замок в закуток оставшегося от меня.
Машет рукой, призывая ко сну. Иду не глядя в его сторону, чтобы сон не превратился в ужас сновидений.
А где-то далеко-далеко! За синим морем!