Людмила Барейша, Надежда Милованова
Экая нелепость!», - подумал я, наблюдая, как прохожие под окном самозабвенно месят ногами набрякший мартовский снег. Последнее время Людочка частенько хватала меня за шкирку и вливала в раскрывшийся рот всякую гадость под названием «Кот-Баюн» или «Контрасекс». Я терпеливо сносил все эти манипуляции и иногда даже делал вид, что помогает. Чтобы Людочка не очень расстраивалась. В конце концов, если она не выспится из-за моих кошачьих концертов, мне же первому и попадёт…
Я так задумался, что даже не обратил внимания на дверной звонок. В прихожей неуклюже топтался какой-то незнакомец. Надо же, какая Людочка беспечная!
Лапы сами понесли меня навстречу неожиданности. Чужак, однако, вёл себя миролюбиво и только бестолково шуршал своими пакетами.
– С наступающим тебя, Людочка! – наконец, промямлил он. Содержимое шуршастых пакетов перекочевало сначала к Людочке, а потом на журнальный столик.
– Цветы! Ой, спасибо! Как приятно! – восхитилась Людочка. – А это что? Ой, какая миленькая! – Она вытащила из мешка какое-то лохматое чучело со стеклянными глазами.
– Ну, ты же, вроде, любишь котов. Вот я и подумал… Её зовут Крошечка, – забормотал чужак, усаживаясь на диван.
Я презрительно фыркнул, подошёл к его носкам и начал демонстративно их обнюхивать и чихать.
– О, у тебя кошка! Кис-кис! – он протянул ко мне руку, чтобы погладить.
Зря он это сделал, конечно. Я слегка хватанул его зубами. Чтобы уважал. Начальство надо знать в лицо.
Рука отдёрнулась, как ошпаренная.
– Это мой кот Лёва. Он очень ревнивый, – запоздало сообщила Людочка, выронив лохматое безобразие на диван.
Чужак глупо хихикнул и вдруг хлопнул себя по нагрудному карману.
– Я ещё билеты в кино взял. На «Сумерки». Ты же не смотрела?
– Нет! – начала самозабвенно врать моя тактичная хозяйка. – Давно собиралась сходить.
Ха! Последние два месяца я частенько дремал под звуки вампирской саги. Фильм, как фильм. Чему уж тут так радоваться? Я презрительно покосился на сладкую парочку и отправился на кухню проверить, не появилось ли там чего нового. Сейчас погремлю мисками. Может быть, это немного отвлечёт Людочку от чужака. Я, конечно, не осуждаю хозяйку. Март месяц, всё-таки!
– Лёвушка, мы уходим! – прокричала мне из прихожей Людочка, и входная дверь захлопнулась.
***
В комнате аппетитно пахло гвоздиками. Лохматая Крошечка по-прежнему лежала на тахте.
Начать я решил с гвоздик. В суматохе Людочка совсем забыла, что я обожаю лакомиться их сочными стебельками. Гвоздик оказалось многовато даже для такого хорошего едока, как я. Меня вырвало прямо на журнальный столик.
Аккуратно отряхнув лапы, я направился к Крошечке. Она по-прежнему лежала на диване, безучастно поблёскивая стеклянными глазками.
– Ну, привет! – вежливо поздоровался я со странным созданием.
Крошечка ничего не ответила. Я внимательно обнюхал молчунью, но её запах ничего мне не сказал.
– Может, перекусим? – предложил я.
Она опять промолчала.
– Ну надо же, какая ты молчаливая! – я протянул лапу и перевернул игрушку на бок. Её мягкое, податливое плюшевое тельце разбудило во мне те самые инстинкты, которые Людочка безуспешно пыталась заглушить с помощью «Контрасекса». Эх, была – ни была!
– В таком случае, как насчёт секса? – нахально мурлыкнул я, и, не дождавшись ответа, ухватил Крошечку за пушистое ушко и поволок в укромное место за диваном.
Молчание – знак согласия, или я что-то перепутал?